Император

— А Урр? — мой вопрос сбил сына с толку.

— Что Урр, отец?

— Урру тоже найдем самку Урра (мамонта), чтобы та его покормила? И тогда он станет сильнее всех вас и будет бить словно детей.

— Он не станет сильнее меня, даже если его покормит стадо Урров, — самодовольно заявил Мал, до боли в сердце напомнив Мию. Ирландская спесь и упрямство проявлялось в моем сыне спустя даже десяток поколений.

— Тогда почему считаешь, что, если тебя покормит самка Гуц, ты станешь сильнее? — На этот вопрос Мал не нашел ответа. Бер и Миха рассмеялись, смутив его еще сильнее. Желваки парня заходили, а ладони начали судорожно сжиматься — верный признак наступающего гнева.

— Мал, — окликнул я сына, — сейчас уже наступает зима, и медведи ложатся в спячку и очень агрессивны. Беру повезло, что он какое-то время провел в логове волчицы, и его запах смешался с запахом ее детенышей. Наверное, волчица просто не учуяла запах человека, иначе убила бы его. Это глупая идея, никогда не верь животным и женщинам, сын.

— Даже маме? — Миха застал меня врасплох.

— Маме можно, потому что вы ее дети, и мать никогда плохого детям не пожелает. Речь шла о чужих женщинах, — попытался я исправить ситуацию. Подошедший Тиландер избавил меня от необходимости изворачиваться дальше.

— Макс, я временно укомплектовал команду «Стрелы» матросами Каа и Мара. Паруса приведены в порядок, в трюме есть незначительная течь, но заделать ее смогу только в доке Макселя. Можем выходить в море по твоей команде, все три корабля готовы.

— Течь не опасная?

— Нет, не больше литра в час, видимо, трещина, не смог найти, — виновато развел руками американец.

— Все равно впереди зима, плавать нам особо некуда, да и есть еще два корабля. Вернемся домой, спокойно разберешься. Выйдем в море через пару часов. Бер, пусть воины начинают погрузку на суда.

Бер с Тиландером ушли, мы же закончили завтрак.

— Миха, Мал, вместе с Санчо навестите дом Картера, там где-то должна быть винтовка и пара пистолетов. Пабло искал, но не нашел, возможно, покойник оружие зарыл. Потрясите тех «бешеных», что мы оставили в живых, и пришлите мне Пабло.

— Хорошо, отец, — синхронно ответили сыновья, забирая с собой Санчо бросавшего голодные взгляды на остатки пищи. Пабло явился через пять минут:

— Вызывал, Макс Са?

— Вызывают скорую, — отшутился я, — Пабло, ты определился с семьями переселенцев?

Он немного замялся:

— Десять семей только, остальные боятся.

— Пусть будет десять, — согласился с цифрой озвученной американцем, — в дальнейшем посмотрим, как поступать. Но помни, Пабло, если вы хотите стать Русами, никаких местных языков. Я послал сыновей, чтобы ещё раз обыскали дом Картера, мне не дает покоя вторая винтовка и пистолеты. Их нужно найти в любом случае!

Мой ТП-82 нашли в покоях любимой наложницы американца. Пистолет он преподнес ей в дар, так как больше у меня с собой патронов не было, я не взял с собой по той причине, что в последние годы мне не приходилось стрелять, да и запас этот невозобновляемый. Из трех стреляный гильз удалось найти одну: местные растащили их на амулеты.

Пабло уверял, что у них было две винтовки с двумя магазинами на каждый ствол и два пистолета. Но нашлась всего одна винтовка, а патронов осталось всего два. Вначале хотел забрать ее, но потом передумал, решив оставить ее новоявленному вождю. От двух патронов мне никакой пользы, а сама винтовка в руках Пабло становилась одним из атрибутов «сванга». Раз уж решил ему доверить возглавить это племя, то нет смысла лишать его «скипетра» вождя.

Сыновья вернулись через час: поиски не увенчались успехом, а допрошенные с пристрастием «бешеные» смогли лишь еще больше затуманить ситуацию с оружием. По их словам, «сванга» с их командиром Умром унесли «Большой Шум» в лес, а вернулись с пустыми руками. Единственным правдоподобным объяснением такого поступка могла послужить лишь подготовка плацдарма для отступления в случае неудачи с запланированной операцией по захвату меня. Пабло уверил меня, что обыщет лес в радиусе пары километров, но непременно найдет оружие.

Больше задерживаться нет смысла: погрузка воинов и семей Урха, что я забирал в Максель, закончилась. Все три судна готовы к отплытию, ждали только меня с сыновьями и десятком воинов, неотступно следовавших за мной по пятам.

— Пабло, ты провел в Макселе три месяца, видел, как устроен наш быт и распорядки. Я пришлю к тебе десяток семей сразу по окончанию холодов. У тебя есть Рек и Гун, используй их для формирования управления племенем. Год-два пролетят быстро, когда подготовишь племя стать частью Русов, переберешься в Максель, если пожелаешь. Если захочешь остаться здесь — воля твоя. Я могу простить неудачу, ошибку, слабость, даже проявленную трусость, потому что мы люди и можем ошибаться. Единственное, чего я не прощу — это предательство.

— Макс Са, меня воспитывали в ненависти к русским, нас учили, что вы враги. Но после трех месяцев в Макселе я увидел, что мы все одинаковые. Я виноват, что допустил такой вариант развития событий, потому что испугался выступить против Джона и его людей. Но больше такого не случится, и, надеюсь, со временем ты станешь мне доверять, как Герману, — Пабло закончил речь, опустив взгляд.

— Я тоже надеюсь, ребята, по шлюпкам, — я вскочил первым шлюпку, и воины взялись за весла.

— Домой? — весело спросил Тиландер, как только мы поднялись на палубу.

— Домой, зима на носу, нужно подготовиться к возможным холодам, — я спустился в каюту. На «Стреле» сейчас многолюдно, интересно, как они в таком количестве добрались из Макселя на двух кораблях меньшего размера? Пора ускорить работы по строительству клиппера, чтобы одним рейсом брать большое количество воинов.

Ветер постоянно менял направление, заставляя Тиландера нервничать. Перемежая английские и русские слова, американец охрип, подавая команды, стараясь поймать нужное направление. Увидев меня на палубе, Тиландер бросился ко мне:

— Макс, начинает темнеть, а ветер неустойчив, меняется каждые пять минут. «Стрела» еще тянет, но «Акуле» совсем тяжело, часть пути они идут на веслах. Может, остановимся до утра, пока ветер не определится?

— Как считаешь нужным, лишний день в пути некритичен, — пожал я плечами, всецело полагаясь на капитана.

— Тогда найду подходящую бухту и брошу якорь. Мар и Каа совсем из сил выбились с их парусным вооружением, — Тиландер вернулся на капитанский мостик, оставив меня вглядываться в темнеющий горизонт. Подходящая бухта нашлась через пять минут сразу за небольшим мысом. Ночь решил провести на борту, без высадки на берег, чтобы не рисковать в неизвестном месте. От селения Урха мы отплыли максимум на сорок километров, а в этой стороне, со слов Пабло, водились медведи в огромном количестве. Мал загорелся было сойти на берег, услышав заветное слово «Гуц», но быстро осекся под моим суровым взглядом. Поручу Беру присматривать за ним, слишком импульсивным растет второй сын, в отличие от рассудительного Михи.

Зажглись кормовой и носовой фонари кораблей, бросивших якорь рядом. Наступило время ужина, после чего следовал покой. Когда нет электричества, в темноте просто нечем заняться, Русы рано ложились, правда и вставали с первыми лучами солнца. После случившегося нападения на «Стрелу» Тиландер решил ввести усиленные вахты. Если судно находилось в походе у неизвестных берегов, вахту отныне планировалось нести тремя матросами. Неизвестно, кого еще швырнуло в этот мир через «проходную калитку». Не удивлюсь, если в один прекрасный день наткнемся на немцев, потомков нацистов, бежавших в Южную Америку после проигранной войны. Ходили слухи, что даже новейшие немецкие субмарины пропали бесследно, не исключено, что на побережье Южной Америки процветает нацистское государство. От одной этой мысли в желудке собрался ком, я хорошо помнил зверства нацистов по документальной хронике.