Императорский Китай в начале XV века

Во-первых, северяне учитывали, что «побочные» правительственные войска, шедшие другими, нежели Гэн Бин-вэнь, дорогами, могли почти беспрепятственно подойти к Пекину, пока шла осада Чжэньдина. Во-вторых, в конце сентября верная центральным властям армия из Ляодуна атаковала и осадила Юнпин [16, цз. 11, 809]. Кроме того, близ р. Луаньхэ, в горном проходе Сунтингуань, еще раньше сосредоточились правительственные войска, выведенные из удела Нин-вана (вокруг г. Данина, к северо-востоку от Пекина) [32, цз. 16, 10]. Все это создавало угрозу для столицы Янь-вана с востока. Не обезопасив себя на восточном фронте, Чжу Ди не мог быть уверенным за тылы во время борьбы с основными силами противника на юге.

Поэтому уже 4 октября, т. е. через неделю после отхода от Чжэньдина, войска Янь появились под Юнпином и сняли осаду с города. Ляодунская армия отошла в Шаньхайгуань [32, цз. 16, 13]. После этого Чжу Ди повел своих солдат на Данин. Город не ждал нападения. К тому же основная часть гарнизона ушла в Сунтингуань. После короткого боя оставшиеся в Данине солдаты сдались Чжу Ди [32, цз. 16, 14]. Надо полагать, что быстрая капитуляция была обусловлена также позицией Нин-вана Чжу Цюаня, находившегося в городе. Отношения последнего с правительством и с Чжу Ди имели следующую предысторию.

После начала войны Нин-ван и Ляо-ван из опасений их перехода на сторону Чжу Ди были вызваны в Нанкин. Ляо-ван дал письменное согласие приехать. Нин-ван — отказался. Тогда император издал указ, предписывавший распустить охранные гарнизоны Нин-вана [24, цз. 12, 557]. Узнав об этих событиях, Чжу Ди направил последнему письмо с просьбой оказать ему военную помощь. Нин-ван, как отмечается в источниках, «был рад» получению письма, но помощи не оказал [24, цз. 12, 557]. Возможно, это было связано с тем, что после упомянутого указа и вывода из Данина основного гарнизона он не в состоянии был сделать это. Но выступать против Янь-вана он тоже не собирался.

Тем не менее Чжу Ди не был склонен доверять брату. После взятия Данина они пировали несколько дней, а войска Янь быстрым маршем шли к Сунтингуаню. 8 ноября 1399 г. стоявшие здесь правительственные войска, которые ранее подчинялись Нин-вану, перешли на сторону Чжу Ди [16, цз. 11, 810; 24, цз. 12, 560]. После этого 10 ноября Нин-ван был арестован и под стражей отправлен в Пекин [32, цз. 16, 14]. Чиновники в Данине и почти все остальные воинские соединения в уделе Нин без боя подчинились Чжу Ди (за исключением трех небольших крепостей, безуспешно пытавшихся сопротивляться) [32, цз. 16, 14].

Овладение уделом Нин было крупным успехом Чжу Ди и его сторонников. Здесь насчитывалось около 90 военных укреплений, где содержалось 80 тыс. латников и 6 тыс. военных повозок [16, цз. 11, 810]. Потенциальная угроза Пекину с северо- востока была ликвидирована, ляодунская армия была изолировала, а ее действия более чем прежде затруднены. Характерно, что Чжу Ди предпочел стратегический выигрыш некоторому моральному ущербу, связанному с арестом Нин-вана. Последнее должно было отразиться на отношении остальных ванов к Чжу Ди. Доказательством служит поспешное бегство Ляо-вана в столицу после описанных событий. Но здесь следует учесть, что Чжу Ди не получил ответа на свой несколько завуалированный призыв к остальным ванам поддержать его, прозвучавший в его манифестах и воззваниях в начале войны. Те ваны, на поддержку которых он мог прочно рассчитывать, были репрессированы. Остальные заняли выжидательную позицию: не поддерживая правительства, они в то же время не оказывали активной поддержки Чжу Ди. Примером этого могут служить действия Нин-вана до его ареста, Ляо-вана, а также Гу-вана, бежавшего в Нанкин из своей резиденции в Сюаньфу еще в самом начале военных действий [24, цз. 12, 554]. Поэтому пекинская группировка почти с начала войны стала рассчитывать исключительно на свои силы. События в Данине отчетливо свидетельствуют об этом.

Благодаря присоединению войск из удела Нин армия Янь значительно увеличилась. В середине ноября 1399 г. она была переформирована и разделена на пять соединений [24, цз. 12, 560]. Таким образом, к тому времени, когда императорский двор оправился после первых поражений и двинул армию в новый поход на север, позиции Чжу Ди и его сторонников значительно окрепли.

Дипломатические маневры сторон. Разгром второго похода правительственных войск и рейд армии Чжу Ди в Шаньси (ноябрь 1399 — март 1400 г.)

Второй северный поход правительственных войск на Пекин проходил в несколько иной обстановке, чем первый. Хотя подготовка к новому удару по Чжу Ди началась в столице почти сразу же после получения известия о бое под Чжэньдином, а Гэн Бин-вэнь был отстранен от командования, понесенное поражение имело определенный резонанс в стране. Ко двору стали поступать доклады, ратовавшие за скорейшее прекращение военных действий ценой уступок. Наиболее показателен доклад цензора Хань Юя, поданный сразу же после разгрома императорских войск под Чжэньдином — 30 сентября 1399 г.

Докладчик, чтобы не вызвать гнев адресата, вначале оправдывал меры, принятые в 1398–1399 гг. против пятерых опальных ванов. Он считал их падение результатом их собственных действий. Но вместе с тем Хань Юй предлагал двору отказаться в дальнейшем от политики ликвидации уделов, а опальных ванов — реабилитировать. Он призывал: «Освободите из-под ареста Ци-вана, Дай-вана и Минь-вана. Титулуйте [почетным титулом] могилу Сян-вана. Верните в столицу Чжоу-вана!» [16, цз. 11, 808]. Необходимость этого докладчик видел в бесперспективности войны с Янь-ваном, в предопределенности дальнейших поражений правительственных войск. «Руководим [мы военными действиями] уже давно, но еще в самом начале этих действий [чувствовалось] утомление. Вывести генералов и солдат из поражений [можно] лишь только указом [о создании] новорожденного Китая», — писал он [16, цз. 11, 808].

Хань Юй призывал императора направить Чжу Ди предложение прекратить войну на условии, что в его распоряжении останется удел Янь, объявить о том, что в дальнейшем двор будет любовно относиться к прочим ванам и встанет на «правильный» политический путь. Последнее является еще одним доказательством того недовольства, которое вызывала у некоторых представителей господствующих слоев политика правительства Чжу Юнь-вэня в целом.

Весьма характерно, что Хань Юй выступал не только от своего имени, но и от лица многих других недовольных. И такое недовольство, по мнению докладчика, могло иметь самые серьезные последствия. Он писал: «Я говорю, что пока не прекратятся несчастья среди родственников [императора], докладчики и далее не будут скупиться [на подачу докладов двору]. Боюсь, что если Ваше Величество не вникнет в [их предложения], то не пройдет и десяти лет, как [Вы будете] раскаиваться в этих раздорах» [16, цз. И, 808].

К голосам сторонников установления мира ценой уступок: Янь-вану присоединился и Гэн Бин-вэнь. В своих «советах» императору он пошел еще дальше Хань Юя. «Лучше уж пойти навстречу честным и искренним родственным отношениям, сделать Янь-вана регентом и поручить ему ведение государственной политики. Ваше Величество могло бы [тогда] спокойно восседать на троне, пользуясь уважением, а любящие слуги оказывали бы [Вам] всемерную поддержку, приумножая [Ваши] заслуги» [16, цз. 11, 810]. Разбитый полководец обрушивался на политику ближайших советников императора: «Исполнение планов тех, кто недавно выдвинулся, поведет к захвату [ими] руководства армией и всей полноты власти [Они] посмеют [возложить на себя] огромную ответственность и встать у власти в государстве… Они не прекратят кровавой резни, пока не будет опустошена вся страна» [16, цз. 11, 810].

Недовольство «теми, кто недавно выдвинулся», выраженное докладчиком от имени «старых слуг» императора, само по себе не удивительно, ибо отражает один из отмеченных моментов во внутриполитической борьбе в Китае того времени (см. гл. I, стр. 20, 30). Может лишь вызвать удивление, что это недовольство появилось у человека, назначенного правительством Чжу Юнь-вэня главнокомандующим, т. е. призванного защищать политику «недавно выдвинувшихся».

Насколько значима была реакция в стране на поражение первого похода на север, можно судить по тому, что вслед за ним правительство предприняло первую попытку пойти на мирные переговоры с Чжу Ди. Правда, шаг к переговорам был половинчатым. Гао Вэй — представитель правительства, принимавший не последнее участие в обсуждении проблемы уделов, — отрекомендовался в Пекине сановником, не состоящим на службе. Тем самым миссия приобретала неофициальный характер. Но предложения и доводы, которые имелись у Гао Вэя для Чжу Ди, были вполне реальны.