Императрица и время

– Так, и что ещё случилось?

Аластар отступил на шаг, пряча улыбку и взгляд в церемонном поклоне.

– Я собирался рассказать. К вам был ещё один посетитель. Но я объяснил ему, что вряд ли императрица примет его сейчас.

– Кто?
– перебила его Орлана.

И в это время в дальних галереях зазвучал вполне отчётливый тоскливый напев флейты Идриса.

...Маги времени редко приходили в столицу. Если точнее, последний раз это случилось пятнадцать лет назад - Орлана отчётливо помнила тот день даже этим утром, когда колола пальцы шпильками, пытаясь собрать влажные волосы на затылке. Последний раз Идрис явился в замок точно за день до смерти её отца.

Тогда пахнущий полынью туман заполнял дорожки сада, пробирался в галереи и залы, а на одной из пыльных лестниц в восточном крыле сидел Идрис и наигрывал на флейте унылый мотив. Края его накидки трепал ветер, и звенели золотые цепочки, вплетённые в белые волосы мага времени.

Магии времени приходили в столицу, только если должно было произойти что-то по-настоящему страшное.

Сжав разом похолодевшие пальцы в кулак, Орлана прислушалась: пение флейты затихло.

– Идрис сказал, зачем пришёл?

Аластар глянул мимо неё, туда, где, зиял выход из залы, залитый утренним светом, и Орлана обернулась.

– Никто не рад меня видеть, с напускной горечью изрёк маг времени, который уже был здесь и стоял, привалившись спиной к стене. Он улыбнулся ей, ей одной - словно в комнате не было никого больше.
– А я так торопился.

С момента их последней встречи Идрис ни капли не изменился. Не изменилась и его фиолетовая, пропахшая дорожной пылью накидка. Он поднёс к губам флейту и извлёк из неё ещё один звук, отчаянный и жалобный, как вой раненого демона.

– Зачем ты пришёл?
– оборвала его Орлана. Она знала, как надолго могут растянуться речи Идриса, сплетённые из ветреного безумия и цветастой патетики.

Он продолжал улыбаться, и от этой гримасы у неё снова по шее побежал холод, будто она как была, так и осталась девчонкой, только что потерявшей отца, а он вот - перед ней, великий маг времени, способный мановением руки изменить ход истории.

– Я буду говорить с императрицей. Только с ней. Можно?

– Это так срочно?
– вздохнула она.

Аластар вопросительно взглянул на неё, но Орлана только покачала головой.

Разноцветные блики света на полу дрогнули. На самом деле она не собиралась уходить в квартал учёных, Аластар прекрасно разобрался бы там и без неё.

– Моя императрица, я оставлю вас, шепнул начальник тайной полиции за её правым плечом.
– И сообщу, если появятся новости.

Орлана кивнула, не оборачиваясь, и услышала, как закрылся портал за спиной Аластара. Идрис оторвался от дверного косяка и сделал шаг к ней, осторожно, будто бы боялся, что на чёрном мраморе пола притаилась смертельно опасная ловушка. Орлана сложила руки на груди и посмотрела в сторону: за цветными окнами залы трепетали на ветру листья вечноосенних деревьев.

Ветер. Северный ветер возвращался в Альмарейн каждый раз, когда сюда приходил Идрис. Орлана так боялась, что этот момент, наконец, настанет. Что Идрис вернётся.

– Ну хорошо. Пойдём в мой кабинет, если то, ради чего ты явился, и правда важно, сказала она.

– Обещаю, ты не разочаруешься. Идрис хитро сощурился.

Орлана умолчала о том, что никогда им и не очаровывалась.

В приёмной, превращённой сегодня в гулкую серебряную залу, её дожидался секретарь. Как обычно, не поднимая взгляда от записной книжки, он встал Орлане навстречу.

– Будут ли на сегодня указания, ваше величество?

Идрис, замерший у двери в её кабинета, обернулся и состроил скучающую гримасу.

– Да, пригласите ко мне лорда Анна. Когда... они разберутся с эпидемией в квартале учёных.

Кому, как не главе касты, лучше других знать, что же произошло этой ночью.

– Брось дёргаться!
– заявил Идрис, как только оказался в кабинете императрицы, и тут же уселся на край её стола, забросив ногу на ногу.
– Никакая это не эпидемия, а просто кто-то отравил пару колодцев. Те, кто выпили поменьше воды, выживут.

Орлана распахнула окно и подставила ладони солнечным лучам. Отсюда было видно, как сменяется караул замка, как расходятся по своим постам воины в красных мантиях, и как северный ветер роняет на дорожки сада большие вечножёлтые листья.

– И откуда тебе это известно?

– Брось, засмеялся за её спиной Идрис и зашуршал бумагами, теми, на которые Орлана потратила вчера весь вечер, я всё-таки маг времени. Подсмотрел в прошлое.

Она обернулась и увидела, как Идрис походя листает её записи, хмыкает и переворачивает следующую страницу ежедневника.

– Ты мог бы сказать об этом раньше. Хотя, кого я пытаюсь устыдить. Орлана потянулась к своему кристаллу связи, чтобы рассказать обо всём Аластару.

Она не верила Идрису так беспредельно, как пятнадцать лет назад. Знала, что соврать он мог так же легко, как влезть в её кабинет и прочитать личные записи. Но ещё знала, что вся его хитрость безобидна, как стайка чёрных пичуг, прилетающих к ней на подоконник, если бросить туда горсть хлебных крошек.

– Постой, Идрис поймал её за запястье и сжал сильнее, чем если бы просто хотел удержать, не торопись звать своего цепного пса. Ты же ещё не знаешь, что я хотел тебе сказать.

– Ты увидел в прошлом того, кто отравил колодцы?

– Нет, протянул маг времени, отцепляясь от её руки, чтобы поправить на плече фиолетовую накидку.
– Скучное отравление. Не хочу об этом разговаривать.

Он задумчиво уставился в пространство, теребя в руках бахрому накидки, и вдруг улыбнулся своим мыслям.

– Я хочу взять себе наследника. Ученика. Хочу передать ему всё, что знаю. Я чувствую, что пришло время.

В распахнутое окно влетел ветер, и тоненько зазвенели цепочки, вплетённые в белые волосы Идриса. Ветер принёс в комнату голоса, запах цветущих фруктовых деревьев и горстку дорожной пыли, тут же осевшей на подоконнике.

– Ты хочешь заручиться моим согласием?
– приподняла брови Орлана.

Идрис обернулся к ней, и блеснули искорками смеха его тёмные глаза.

– Разумеется, ведь это будет твоя дочь.

***

Адальберто, своего придворного целителя, Орлана нашла там же, где и всегда - в комнате, окна которой выходили на зимний сад.

– Эйрин на занятиях?

Он оторвался от книжки и посмотрел на неё чуть исподлобья, как будто поверх очков, хоть очков не носил уже очень давно.