Императрица Орхидея

Тун Чжи принимал свою первую ванну под присмотром тысяч пар глаз. При этом он капризничал все сильнее и сильнее.

— Смотри, у него под мышкой темное пятно! — воскликнула Нюгуру, в волнении вскакивая с трона и подбегая ко мне. Во время моего отсутствия она успела переодеться в другое парадное платье. — А вдруг это несчастливый знак?

— Это всего лишь родинка, — ответила я. — Я уже консультировалась с доктором Сан Баотянем, и он заверил меня, что беспокоиться не о чем.

— Я не верю Сан Баотяню! — твердо сказала Нюгуру. — Я никогда не видела таких больших и темных родинок. Лучше я проконсультируюсь со своим астрологом. — Тут она повернулась к служанкам возле ванны: — Не надо успокаивать Тун Чжи, пусть он кричит как можно громче! Согласно заветам предков, он и должен чувствовать себя не очень хорошо, потому что такова церемония. Предполагается, что чем громче кричит ребенок, тем сильнее и здоровее он вырастет.

Мне хотелось наброситься на Нюгуру с кулаками, но я себя сдержала и отошла в сторону.

Поднялся ветер. С деревьев начали падать розовые лепестки, из которых несколько угодили прямо в ванну. В надежде отвлечь Тун Чжи, служанки показывали ему эти лепестки и пускали их, как кораблики. Вся картина купания под цветущей магнолией могла бы показаться очень милой, если бы не истерика главного действующего лица. Я понятия не имела, сколько времени ему еще предстоит просидеть в воде. Я смотрела на солнце и молилась о том, чтобы оно не заходило как можно дольше.

— Одежду! — манерно провозгласил главный евнух Сым.

Служанки быстро вытащили из воды, вытерли и одели моего сына, который был настолько измучен, что заснул прямо у них на руках. Вид у него был, как у тряпичной куклы. Тем не менее церемония на этом не закончилась. Из ванны вылили всю воду, и Тун Чжи снова поместили туда. Вокруг ванны расселись несколько лам в одеяниях солнечного цвета и начали распевать молитвы.

— Подарки! — провозгласил главный евнух Сым.

Вслед за императором гости выстроились в очередь, чтобы поднести ребенку свои дары. Каждая коробка с дарами открывалась, и Сым перечислял ее содержимое вслух.

— От Его Величества четыре золотых слитка и два серебряных! — при этом евнух развернул упаковку и показал всем присутствующим резной ларец, покрытый красным лаком

— От Ее Величества императрицы Нюгуру восемь золотых монет и два серебряных слитка, а также восемь жуи с добрыми пожеланиями, четыре теплых хлопчатобумажных одеяла, четыре комплекта хлопчатобумажного постельного белья, четыре пары теплых детских штанишек, четыре пары носков и две подушки!

Остальные гости приносили подарки согласно своему рангу и титулу. При этом предполагалось, что никто не должен превзойти в щедрости главную пару империи. Все подарки отличались удивительным однообразием и различались только по количеству и качеству. Было ясно, что употребить такое количество вещей просто невозможно, и поэтому евнухи тут же упаковывали их обратно в свертки и отсылали в императорские кладовые, где они должны были храниться в качестве собственности Тун Чжи.

На следующее утро я встала пораньше, чтобы хоть немного времени побыть со своим сыном. Ритуал «Три ванны» продолжался, и Тун Чжи снова должен был купаться в ванне. На этот раз он просидел в воде больше часа. Солнце светило ярко, однако майский воздух был еще свеж. Я все время боялась, что ребенок простудится, но, по всей видимости, я была единственной, кого это волновало. После того как Тун Чжи несколько раз чихнул, я велела Ань Дэхаю принести палатку, чтобы защитить ребенка от ветра. Нюгуру была против. Она сказала что палатка загородит удачу ребенка.

— Цель ритуала — подставить Тун Чжи под магические потоки, льющиеся из вселенной.

Я не собиралась сдаваться.

— Палатка останется, — твердо сказала я.

На этот раз Нюгуру не стала возражать, но стоило мне удалиться в туалетную комнату, палатку убрали. Я понимала, что с моей стороны это сущее сумасшествие считать, что Нюгуру нарочно хочет простудить ребенка, тем не менее эта мысль меня не оставляла ни на минуту.

Нюгуру сказала, что мы не вправе нарушать традицию:

— Все императоры без исключения купали своих наследников тем же самым способом.

— Но наши предки были совсем другими людьми! — воскликнула я. — Они полжизни проводили в седле и ходили круглый год едва ли не голышом! — Еще я напомнила Нюгуру, что отец Тун Чжи — человек слабого здоровья и что мальчик сам родился слабеньким.

Нюгуру ничего не ответила, но отступать не собиралась. Тун Чжи снова начал чихать.

Я больше не могла себя сдерживать: бросившись к ванне, я подхватила ребенка на руки и скрылась с ним во дворце.

Между тем церемонии и праздники продолжались без перерыва. Приблизительно в середине месяца торжеств садовник обнаружил в моем саду закопанную ритуальную куклу. На ее груди стояли два иероглифа: «Тун Чжи».

Император Сянь Фэн срочно вызвал к себе всех своих жен и наложниц: он хотел лично расследовать данное преступление. Я тоже оделась и отправилась во дворец госпожи Юн, по непонятным мне причинам, явиться было назначено именно туда. По пути я встретила Нюгуру, которая тоже не понимала, что происходит.

Приблизившись ко дворцу, мы услышали громкие рыдания. Внутри мы нашли разгневанного императора, одетого в одну ночную сорочку, а рядом с ним двух евнухов с хлыстами в руках. Весь пол в зале был покрыт телами распростертых евнухов и слуг, и среди них в первом ряду госпожа Юн. Оказалось, что рыдала именно она.

— Прекрати плакать, — обратился к ней император. — Ты же благородная дама, как же ты можешь так низко себя ставить?

— Я не виновата, Ваше Величество! — рыдала Юн, не поднимая лица от пола. — Рождение Тун Чжи наполнило меня радостью, и я праздновала вместе со всеми. Если вы меня повесите за эту провинность, то я не закрою глаза!

— В Запретном городе все узнали твой почерк! — Тут император повысил голос — Неужели ты считаешь, что все могут ошибаться?

— Мой почерк ни для кого не секрет, — сквозь рыдания возражала Юн. — Моя каллиграфия всем известна. Ее подделать не составляет труда.

— Однако служанка поймала тебя за тем, что ты делала куклу!

— Какая еще служанка? Наверное, Ди? Так она нарочно наговорила на меня, потому что меня ненавидит!

— А почему Ди тебя ненавидит?

Госпожа Юн подняла голову и обвела всех взглядом .При этом ее взгляд остановился на Нюгуру.

— Ди была прислана ко мне в качестве подарка от Ее Величества императрицы Нюгуру. Мне она сразу же не понравилась. Я ее несколько раз наказала за то, что она все время что-то вынюхивает...

—Ди всего тринадцать лет, — перебила ее Нюгуру. — Как стыдно перекладывать свое преступление на плечи невинного ребенка! — Словно ища поддержки, она повернулась ко мне. — Не правда ли, Ди очень мила?

Я не знала, что отвечать на такой вопрос, и поэтому молча опустила глаза.

Тогда Нюгуру обратилась к императору Сянь Фэну:

— Ваше Величество, разрешите мне выполнить свой долг?

— Хорошо, моя императрица

При этих словах госпожа Юн громко вскрикнула

— Хорошо, я признаюсь! Мне известно очень хорошо, кто все это подстроил! Это злая лисица в человеческом облике! Ее прислали на землю демоны, чтобы уничтожить династию Цин. И в Запретном городе таких лисиц множество! Они явились сюда целой стаей! Ты, — тут Юн указала пальцем на Нюгуру, — одна из них! А ты, — тут она указала на меня, — вторая! Ваше Величество, настало время наградить меня шелковой веревкой, чтобы я имела честь повеситься!