Имперец. Том 5

Венчал нас калужский митрополит Николай, невысокий мужчина с отпечатком чревоугодия на безразмерной рясе и тщательно спрятанными погонами отставника. Я имел с ним небольшую беседу пару дней назад, когда митрополит рассказывал безграмотному мне процесс венчания, а заодно просил деньжат на разные богоугодные дела. В целом, Николай мне понравился — было в нем что-то располагающее к себе. Не такое, как у профессиональных мошенников, а настоящее, душевное.

Ну и прокатившиеся по дальним деревням посыльные прислали мне фотографии приходов, содержащихся в очень приличном виде. Даже в глухой деревне, где попу кроме натуральных продуктов паства не могла предложить ничего материального, все равно жили священники и несли слово божие.

Ну и заодно пригляд за народом в лучших российских традициях, чего уж там.

Василиса выбрала самый большой по площади храм, потому что на дворе стоял апрель, и морозить людей на улице ей было жалко. В итоге внутри было довольно тесновато, ведь кроме наших друзей и видных деятелей княжества Калужского здесь еще имелся Иван Дмитриевич с невестой, свитой и охраной.

Последняя намучалась больше всех — так как оцепить периметр, оградив наследника престола, было физически невозможно. Лютый смотрел на них с каким-то злорадным сочувствием. Он, конечно, телохранителем Его Высочества никогда не был, но зато таскался с неугомонным цесаревичем во все пекла и прекрасно представлял уровень головняка.

— У тебя слишком довольная рожа, Игорь Вячеславович, держи себя в руках, — негромко произнес я Лютому, стоящему рядом со мной.

— Ничего не могу с собой поделать, ваше сиятельство, — ухмыльнулся мужчина.

— Съешь лимон, а то неприлично, — посоветовал я.

— При первой же возможности, — пробормотал теперь уже командир моей княжеской дружины.

Все перешептывания смолкли, и по храму полилась негромкая, приятная музыка — входила невеста.

Я обернулся и замер, наблюдая, как Василиса медленно и торжественно идет под руку с братом. Красивое, классическое платье принцессы делало ее миниатюрной и хрупкой. Тонкое кружево с вплетенными драгоценными камнями мерцало в слабом освещении храма. Неплотная фата чисто символически накрывала лицо, и я видел, как широко распахнуты глаза девушки.

Как и всякая невеста, Василиса волновалась перманентно и обо всем. Где-то за неделю до свадьбы я слышал, как она орала на Тугарина, буквально переходя на ультразвук, потому что тот заявил, что хочет приехать «плюс один». Не знаю, чем ушлый татарин подкупил мою будущую жену, но все-таки этот загадочный «плюс один» оказался впихнут в плотную посадку гостей.

Я никогда не был на венчании в своей прошлой жизни, так что сравнить церемонии никак не мог. Не сказать, что это была какая-то особенно сложная или трогательная процедура. Свечи горели, молитвы читались, люди перешептывались, рассчитывая, что никто не услышит их за тягучими голосами и песнопениями. Я просто механически выполнял требуемые действия, на самом деле слушая вполуха и наблюдая за происходящим вполглаза.

Ведь больше всего на свете сейчас меня интересовала стоящая рядом девушка, чью руку мне вверили на всю жизнь.

Разговоры

— Что вы там пытаетесь рассмотреть?

— Награды у князя! Их стало явно больше.

— Еще бы не стало, он же герой войны.

— Мальчишка и уже герой?

— Говорят, от зависти морщины появляются.

— Да как вы смеете!

— Я-то тут при чем? Так говорят…

— Это кто рядом с цесаревичем? Неужели боярышня Шереметьева?

— Она-она. Папенька у нее наверняка все локти искусал.

— Официально о помолвке заявлено не было. Мало ли какие у них отношения…

— Вы серьезно полагаете, что наследник престола на свадьбу ближника приволок фаворитку?

— Тише! Вы же в храме!

— Да ладно храм, здесь повсюду государевы люди. Я с самоубийцами не горю желанием стоять рядом, не то что говорить. Прощайте.

— Смотри, это кто рядом с цесаревичем? Боярышня Шереметьева?

— Какая хорошенькая…

— Да, ладненькая. И, говорят, очень талантливый медик!

— Говорят, отец заставлял ее найти покровителя…

— Вот подлец! Такой не достоин носить боярский титул!

— Ну, теперь-то ему точно все дороги будут закрыты. Романовы за своих женщин всегда были горой.

— Посмотрим, пока наследник не ведет активной внутренней политики.

— С такими соседями не до внутренней политики, с внешней бы разобраться. Говорят, новая война будет.

— Еще бы ей не быть, если великий князь бритам продался.

— Как недостойно члена правящей семьи…

— Это все нереализованные мужские амбиции, попомните мои слова.

Александр Мирный

Основная свадебная вечеруха планировалась проводиться в моем княжеском особняке. Так что после того, как нам вручили венчальные иконы и публика взорвалась неистовыми аплодисментами и пожеланиями семейного счастья, все расселись по машинам и покатились веселым свадебным кортежем по Калуге к нам домой.

Мы с Василисой, уже княгиней Калужской, ехали в новеньком «Руссо-Балте», подаренном по случаю нашей свадьбы боярином Трубецким, который также присутствовал среди гостей. Это была максимально представительская машина, очень напоминающая помесь внедорожника и лимузина, только если внедорожник военный, а лимузин — короткий.

За руль сел Лютый, наглым образом отослав моего водителя.

— Не могу отказать себе в удовольствии прокатить молодоженов, — заявил Игорь Вячеславович, смотря на нас в зеркало заднего вида чисто отеческим взглядом.

— Была тут где-то кнопочка… — пробормотал я, рассматривая панель управления на двери.

Василиса нашла первой и, тыкнув, с самым милым видом помахала Лютому ладошкой. Бывший силовик, а ныне мой воевода, хмыкнул и, пока перегородка между пассажирской и водительской зоной поднималась, машина тронулась с места.

Едва мы остались наедине, девушка прижалась ко мне и тихонько выдохнула.

— Устала? — спросил я, приобняв Василису за плечи.

— Перенервничала, — призналась она. — А еще нужно пережить застолье.

— Расслабься и попробуй насладиться процессом, — посоветовал я. — Разводы у аристократов не практикуются, так что терпеть тебе меня теперь до скончания дней.

— Алекс! — возмутилась княгиня Калужская, стукнув меня кулачком по груди. — Как не стыдно!

— Вообще ни разу, — пробормотал я, ловя губы девушки своими губами.

Ехать, к сожалению, нам было не так далеко, но не подразнить жену я не мог. Она так потрясающе стеснялась и одновременно с этим тянулась ко мне, что закрадывались мыслишки свалить в ближайший отель.