Империум человечества: Омнибус

Брувва даже не догадался, если бы он закричал. Он видел налитые кровью огромные глаза Горка, что окрасили пылающий космос, даже когда его собственные превратились в мягкое желе, вытекающее из расплавленных глазниц. Горк смеялся, закинув назад свою могучую голову, и весело хохотал.

Большой Брувва не мог почувствовать, как его хватка вокруг горла уродца ослабевает. Не мог почувствовать, как тот сильнее нажимает своим обрубком, прожигая ему череп и его мозги. Не мог почувствовать, как его колени подкосились, его тело рухнуло вниз, а экзо-скелет разбился о зазубренные развалины на полу.

Умирая, единственное, что слышал Брувва — лишь глумящийся смех, дразнящий человека, который возомнил себя орком.

Своего Избранника.

Своего дурака.

Звезды упали на Гуль Йенсен. По крайне мере, так это выглядело для Губернатора Винтера. Новые солнца расцвели на небе прежде, чем погаснуть. Огни промчались через небеса.

Это было именно то, что Брувва хотел, чтобы увидел губернатор. То, почему он оставил его в живых. День Возмездия. Пришествие Горка.

Только идиот бы стал утверждать, что взрывы в верхних слоях атмосферы были знаком. Даже если его словарный запас был не больше, чем у ребенка.

Он был прав насчет одной вещи. Это было знамением. Признаком того, что бомбы скоро начнут падать. Корабли опустятся сквозь эти свинцовые облака, сокрушая любые преграды. Кстати говоря, Брувва видел это собственными глазами. Лидер культа оставил разбитый экран в офисе включенным, так что Винтер мог наблюдать, как Ассассин прикончил его собственными руками.

Губернатор мог лишь пожелать, чтобы ему хватило сил увидеть, как здоровяк падает перед своими последователями, с месивом вместо лица. Но он едва мог дышать. Это не продлиться долго. Придет благословленное освобождение.

Он не знал, что случилось с Убийцей. Как только лидер культа рухнул на пол, его последователи вырвались на арену, отчаянно пытаясь прикончить существо, которое убило их так называемого герольда. Экран заполонила мешанина из тел, звуки стрельбы трещали в динамиках, когда последователи Горка ополчились друг против друга, ещё до того, как тело Бруввы стало холодным. Его лейтенанты отчаянно пытались взять ситуацию под контроль, заполняя пробел в командовании, образовавшийся после кончины их лидера.

Губернатор размышлял, как долго ассасин мог продержаться в ближнем бою; какой из этих безмозглых кретинов нанес смертельный удар. Это больше не имело значения. Скоро все они умрут. Слабый смешок булькнул в горле Винтера, когда он представил, как культисты встречают настоящих орков с распростертыми объятиями. Он мог вообразить хитрый взгляд на орочьих лицах, когда они начали бы вырезать самозванцев прямо там, где они стояли.

— Тупые людишки!

Из внешнего коридора послышалось движение. Ранее он слышал приглушенные взрывы и звуки выстрелов, культисты, погрязшие в междоусобицах поднимались в шпили, чтобы занять свой трон. Пусть он достанется им. Так или иначе, это не принесет много пользы.

Двери открылись. Винтер не мог взглянуть вверх. Его голова была тяжелой, словно свинец.

Шум шагов прокатился по комнате и остановился на ковре. Столь бесшумно, совершенно не похоже на культистов. Где же насмешки, вопли и победные кличи? Может, он просто не мог услышать их. Единственное в чем он был уверен, то что его чувства окончательно покинули его. Придет благословенное отпущение.

Тень прошла перед ним, закрывая свет от панорамного окна. Что-то потянуло его подбородок вверх, поднимая голову. Что-то пылающее. Губернатор поднял глаза, ожидая встретиться лицом к лицу с идиотским выражением лица культиста, в татуировках, пирсинге и с заточенными зубами. Но вместо этого, лицо перед ним оказалось цвета кости, пусть и в мазках запекшейся крови. Красные глаза холодно и пристально смотрели на него. Маска смерти застыла в вечной улыбке.

Винтер прохрипел жалкое подобие смеха.

— Итак, тебя послали вовсе не за Большим Бруввой. Ну конечно нет. Какое дело Империуму до еретика и его разношерстной банды последователей, а? Не тогда, когда у вас есть я.

Ассассин ничего не ответил. Это было не удивительно. Как и то, что Империум все это время знал. Знал о незаконном оружии. Знал об армии.

И о планах атаковать остальные ульи.

Он мог править Гуль Йенсеном. Он больше не был бы бедным родственником одной из семей-основателей. Винтер, имя, которое они всегда высмеивали. Имя, которое они научились бы бояться.

Обстирия пала бы в мгновение ока. Это было лишь вопросом времени. Все было хорошо, пока этот болван не вытащил себя из Ямы.

Но такие мелочи не могли остановить Ассассинорум. Действительно, зачем пускать дело на самотек, когда можно просто послать Эверсора, чтобы исключить любую возможность провала? Чтобы завершить дело.

Хвала Трону, типичный прагматизм Империума.

Огненный шар вспыхнул в стенах Улья Йенсен, далеко позади истекающего кровью Ассассина. Первая жертва вторжения.

Улей Винтер будет следующим. Губернатор подумал, сколько должно уйти времени на то, чтобы все башни сгорели.

Нож легко скользнул в его пересохшее горло. Его глаза были прикованы к убийце, пока тот совершал свою казнь. Его покои потонули в красном сиянии сражений, которые уже бушуют на улицах.

Стала ли ухмылка на маске смерти убийцы чуть шире, когда он отошел в мир иной? Какой звук слышал Винтер, когда он отошел в мир иной? Был ли это звук смятого в кучу у его ног тела Эверсора, когда раны, наконец, взяли свое?

Губернатор никогда не узнает этого.

Возможно, День Возмездия настал для них обоих.

К.С.Гото Башня

Узкий темный коридор, который выводил из шифровального блока, был грязным. Маленькие кучки пыли собирались вдоль стен, постепенно они превращались в пастообразную субстанцию, когда смешивались с влагой, просочившейся сквозь каменную кладку стен. Лексио видел полосы чистого пола перед каждым дверным проемом, выходившим в коридор, и аккуратные следы, оставленные в пыли, когда другие шифры поспешно проходили здесь по своим делам. Отметины оставались на своих местах уже долгое время, и Лексио запомнил их все, в конце концов — запоминать все было его непосредственной обязанностью. По этим отпечаткам на полу Лексио мог рассказать: был ли кто болен, отсутствовал или просто заработался допоздна.

Прислужники в этом секторе башни всегда начинали свой рабочий день в коридорах, смежных с Залом пересмотра истории. Это был тайный центр их мира, поскольку им запрещалось входить сюда. Вокруг зала располагалась целая вселенная проходов и палат, которые им никогда не суждено было увидеть. Они суетились, постоянно бегая из зала в зал в своей особой, неповторимой манере, никогда не поднимая взгляда от пыльного пола. В конце рабочего дня они проходили через все маленькие царства ординатов и префектов и расходились по своим жилищам, которые были скрыты и находились глубоко в подземных владениях архивов башни, находящихся под довольно ветхим западным крылом огромного здания. Сами прислужники занимали еще два яруса в одном из секторов башни, в которых никогда не убирались. Даже профессиональные уборщики легендарной Башни Идолов жили в трудно вообразимых условиях, запущенности и запыленности.