Империум. Антология к 400-летию Дома Романовых
Шрифт:
– А как же! При Елизавете Петровне, соблаговолите вспомнить, даже все рубли с изображением бедного Иоанна Антоновича собрали. Потому как бедным за крамольный рубль выдавали другой, новенький. А богатые боялись впасть в немилость…
Вышло так, как предсказывал опытный царедворец. А граф Панин за свои сомнения снова впал в немилость, теперь уже навсегда.
6. Вторая серия
Собранные киномеханизмы были сложены в одном из казематов Петропавловской крепости. А когда, наконец, специально назначенные жандармские офицеры были присланы, чтобы исследовать их, оказалось, что ни один прибор не работает. Покойный Кулибин использовал для изготовления… (текст
И в Европе похищенные аппараты перестали работать, а копии фильмов пришли в негодность, поскольку хранить их надлежало в коробках с особыми мембранами. Секрет их изготовления знал лишь покойный Кулибин и единственный из его помощников, который после убийства государя Павла Петровича спешно покинул столицу и бесследно исчез.
Прошло не так уж много лет, а о синематографе если и вспоминали, то как о сказке. И только мсье Люмьер, служивший в одном из знатных московских семейств гувернером, записал эту историю в свой личный дневник, который тщательно прятал в сундучке с бельем. А вернувшись в родную Францию и приобретя, как мечталось ему в холодной России, домик с садом на берегу Луары, он иногда читал вслух свои заметки внукам – Огюсту и Луи. Братья Люмьер слушали дедушку очень внимательно…
6 января 1896 года они впервые продемонстрировали потрясенной парижской публике фильм «Прибытие поезда на вокзал Ла-Сьота». И внимательный наблюдатель, из тех, кто не обратился в бегство, при виде надвигающейся громады паровоза, мог разглядеть на нем барельеф русского механика Кулибина.
А через несколько месяцев после знаменитого первого киносеанса на стапелях Нового Адмиралтейства в Санкт-Петербурге был заложен новый корабль – бронепалубный крейсер «Аврора»…
II. Кремлевские умельцы
Все места, связанные с властью, веками сопряжены и с опасностью: мятежи, перевороты, покушения. Но в московском Кремле никогда не был убит и даже ранен ни один государь или великий князь. Было ли это случайностью или заслугой тех, кто был призван оберегать их?
Официальные хроники о многом умалчивают. И лишь немногие могут перечислить имена воинов и умельцев…
– А вот если на этот кирпичик нажать, из стены настоящая катапульта вылезет!
– Нет, на вон тот! И не катапульта, а огнеметательная труба!
– На этот! Катапульта! Нам учитель рассказывал…
– А я в книжке читал! Тут спрятаны огнеметательные трубы, которые еще князь Святослав отнял у византийцев!
– Вы что тут делаете, негодники?!
– Мы ничего… Мы, господин городовой, историю повторяем! – закричали оба гимназиста и бросились наутек.
Городовой, дежуривший в Александровском саду, посмотрел вслед мальчишкам, потом с подозрением покосился на «тот» и «этот» кирпичики Кремлевской стены и задумчиво покачал головой. Он тоже был уверен, что древний Кремль нашпигован удивительными явлениями, которые, увы, не всегда было возможно запротоколировать и поставить под контроль власти.
И основания для этой уверенности у полицейского чина были самые веские – собственный горький опыт.
Однажды во время подготовки к военному параду в Кремле городовые, поставленные, чтобы держать на должном расстоянии толпу зрителей, внезапно обратились в паническое бегство – вместе с частью зевак и даже взводом вышколенных юнкеров. При разбирательстве полицейские чины твердили одно и то же – над колокольней Ивана Великого из облаков вырвался дракон, заложил несколько виражей над Соборной площадью и дохнул пламенем так, что Царь-пушка мгновенно раскалилась докрасна. А потом ринулся вниз…
Поначалу
полицейское руководство намеревалось попросту уволить провинившихся. Но те подали прошение государю императору, напоминая о своей многолетней беспорочной службе и несомненной, засвидетельствованной лекарями трезвости в тот злополучный день. Ординатор Преображенской больницы Корсаков, молодой, но уже известный своими оригинальными методиками врач-психиатр, обследовал полицейских и пришел к выводу, что все они психически совершенно здоровы. А причиной массовой галлюцинации стал морок, искусственно наведенный с помощью прибора неизвестной пока конструкции.Так было введено в обиход понятие «технический глюк». Впоследствии оно стало весьма популярно среди инженеров и конструкторов, но тогда главная загадка заключалась в том, какой же это мог быть прибор и где он спрятан.
На самом деле Кремль был оснащен великим множеством тайных приспособлений еще во времена царя Иоанна Васильевича. Согласно преданию, у Ивана Грозного был «хитрый умелец», сконструировавший устройство, способное, как говорили в те времена, распознавать потенциальную нечисть. Впоследствии ученые пришли к выводу, что старинный агрегат улавливал психоизлучение, исходящее от людей с опасными наклонностями, вынашивающих замыслы, направленные против государства.
И распознаватель был не единственным тогдашним изобретением. Российская держава занимала первое место в мире по спецтехнике. Названия приборам были даны соответствующие их предназначению и важности. Устройство дистанционного управления настроениями толпы носило имя «Князь Юрий Долгорукий», «Калита» – приспособление для опустошения чужой казны. Именем же самого Грозного царя был назван генератор инфразвука, вселявший ужас в души всех, кто оказывался в зоне поражения.
Песьи головы, устрашающий атрибут опричников, служили не только для красоты, но и для пользы – в них были скрыты передатчики, а при необходимости такая голова могла выполнять и функцию мигалки, свидетельствуя о высоком статусе своего обладателя и важном царском поручении, по которому он сейчас спешит.
Немецкие музыкальные шкатулки дорабатывались так, что они могли использоваться в качестве подслушивающих устройств. Не зря ведь говорили в народе, что великий государь Иван Васильевич мог слышать досконально, что в своих теремах говорят злобные бояре, хитроумные иноземцы и недобросовестные служивые люди.
Была и система, связывавшая шкатулки серии «Глашатай» в единую испускательно-приемную сеть, транслировавшую указы, новости, а также музыку, настраивающую на подобающий лад и вдохновляющую на верное служение. Такие шкатулки как знаковый дар государя вручались особо избранным людям разных сословий.
Шкатулки оказались надежными и во всех смыслах слова долгоиграющими, а надзиравшая за ними служба пережила и Смутное время, и другие исторические потрясения, продолжая ревностно исполнять свой долг, искореняя крамолу и ересь.
В 1638 году государев Разбойный приказ благодаря упомянутой технике раскрыл темное дело о созданном дворянской женкой Пухой «пуховом обществе». Пуха зачаровывала перья и пух из подушек, собираясь при помощи них взлететь на Луну и стать там повелительницей, ибо ненавидела она люто жену государя Михаила, царицу Евдокию Лукьяновну. Промеж собой подружки Пухи называли ее лунной государыней и совершали варварские обряды поклонения. Среди особо ревностных служительниц общества в материалах расследования значилась некая Верочка из польского рода стольников Бялко-Дуремар, известных своим скудоумием и рвачеством, попутно организовавшая еще и другое тайное общество – «Натура и чары». Адепты сего сборища встречались по понедельникам, именуя этот день альтернативой законному воскресенью, пели запрещенную скабрезную песню «Если завтра сегодня» и устраивали темные ритуалы приближения завтра.