Империя Греха

Его гнев грубый, яростный, но при этом спокойный. И я сейчас нахожусь в центре этого. Хуже того, я думаю, что меня сейчас захлестнет.

— Если ты еще хоть раз повторишь слово «ничего», клянусь, блядь..., — он прерывается, его ноздри раздуваются.

— Ты не можешь просто оставить это?

— Нет.

— Нокс...

— Почему ты возводишь стену между нами, Анастасия? А?

— Я?

— Я чувствую ее, и она становится все выше с каждой секундой.

— Возможно, эта стена должна была быть там с самого начала. Так безопаснее. Для нас обоих.

— То есть для тебя.

Вся тревога и страх перед неизвестным вырываются на поверхность, взрываясь мириадами раскаленных вспышек.

— Да, для меня! Ты понятия не имеешь, кто я и во что ты ввязался. Когда ты узнаешь, ты проклянешь тот день, когда встретил меня. Я дефектная, ясно? Знаешь, что я делаю с людьми? Я уничтожаю их.

— Ты не можешь уничтожить меня, красавица. Я был уничтожен задолго до твоего появления, так что, может, расскажешь мне, что тебя преследует?

— Откуда ты знаешь, что меня что-то преследует?

— Я видел это той ночью. В твоих океанских голубых глазах. Они были немного призрачными, немного сломанными. Прямо как у меня. Обычно я не сближаюсь с людьми, от которых исходят вибрации, похожие на мои, но ты стала исключением, моя маленькая обманщица. Ты до сих пор исключение.

— Тебе не следовало делать из меня исключение. — я фыркаю. — Я плоха для тебя.

— И я тоже плох для тебя. Ты же не видишь, что я прошу тебя уйти из-за этого. На самом деле, я никогда этого не сделаю, потому что я чертовски эгоистичен. Когда я чего-то жажду, я это храню. Я не выбрасываю это и уж точно не позволяю этому выскользнуть из моих рук. Так что ты, блядь, застряла со мной, Анастасия.

— А если я захочу уйти?

— Нет, не захочешь. Ты просто убежишь, потому что это то, что у тебя хорошо получается, но со мной ты бросишь эту гребаную привычку. Знаешь почему?

— Почему?

— Потому что я удержу тебя. Нравится тебе это или нет.

Я вижу это. Решимость.

Упрямую решимость и грубое собственничество.

И что-то подсказывает мне, что дальше будет только хуже. Он не только будет требовать больше информации, но и удержит меня. Хочу я этого или нет, как он сказал.

Если что, чем больше я буду бороться, тем сильнее он будет приковывать меня к себе.

Потому что он решил, что жаждет меня. Хочет меня.

Он не позволит мне убежать, скрыться или искать альтернативное решение.

И я не могу остаться. Нет, если я хочу держать Адриана и Кирилла подальше от него.

Болезненное решение ударяется о мою грудную клетку с сокрушительной реальностью, оставляя меня в пустоте.

Мои слова едва слышны, когда я шепчу:

— Я хочу расстаться.

Мышцы на его челюсти напрягаются, а кулак сжимается на стене. Я думаю, что он уберет руку, чтобы задушить или схватить меня, я не знаю, но он этого не делает. Вместо этого она остается на месте, такая же каменная, как и его присутствие, словно он жаждет терпения.

— Что, блядь, ты только что сказала?

— Я... хочу покончить с этим. Что бы это ни было.

В его глазах появился маниакальный огонек, которого я никогда раньше не видела.

— Хм. Не думаю, что ты слушала, Анастасия, потому что я только что сказал тебе, что этого не произойдет.

— Ты не можешь говорить мне, что делать. Я расстаюсь с тобой.

Мое сердце обливается кровью с каждым словом, но я так благодарна за свой спокойный тон и ложное самообладание в нем.

Мой мозг понимает, что это единственный способ защитить его. Только так я смогу держать его вне зоны досягаемости снайпера.

Если он будет вне поля зрения, Адриану нечем будет мне угрожать.

На этот раз рука Нокса находит мое горло, хватка крепкая и непреклонная, будто он вбивает свои слова домой.

— Ты можешь порвать со мной сколько угодно, но ты все равно, блядь, моя.

Глава 31

Нокс

Настроение у меня дерьмовое со вчерашнего дня.

С тех пор, как Анастасия сказала, что мы расстаемся.

Я не видел ее — как следует по крайней мере — с той встречи в коридоре фирмы. Она не только ушла с работы после того, как бросила бомбу, но и игнорировала мои звонки.

Я находился в нескольких секундах от того, чтобы превратиться в яростного мудака. Хотя, по словам Дэна, я уже был им.

Он пригласил нас с Себастьяном на ужин в один из немногих ресторанов, которые он одобряет. Он такой шикарный, придирчивый едок и никогда не ужинает вне дома, если это не является крайней необходимостью.

Я, наверное, так и просидел весь ужин, пока они наконец не надоели и не выгнали меня за то, что я испортил им ужин.

Вернувшись в ее квартиру, Анастасия уже спала, свернувшись калачиком на диване. Я хотел разбудить ее и продолжить то, на чем мы остановились, но не смог, увидев нежную хмурость на ее лице.

Сегодня утром она встала раньше меня и отправилась на работу.

Со всей этой подготовкой, которую я должен был сделать с Сандрой, я не мог найти ее. А когда мне наконец представилась такая возможность во время небольшого перерыва, ее не было в отделе информационных технологий. Крис упомянул, что она гуляет с Гвен.

Поэтому я отправил ей сообщение.

Я: Встретимся после работы, или, клянусь гребаным Богом, это будет уродливо и очень быстро. Ты не хочешь действовать мне на нервы еще больше, чем уже действуешь, моя маленькая обманщица.

Она не ответила.

Не то чтобы я ожидал этого.

Это значит, что она выбрала трудный путь. Глупая ошибка, за которую она заплатит, когда я сегодня закончу с судом.

Вот где я сейчас нахожусь, в суде, едва удерживая свое терпение, потому что, хотя я подготовил Сандру, она вновь на грани срыва.

Пирс еще даже не достал большие пушки, но один простой взгляд на ее отца, и она начинает дрожать всем телом.

— Если вы будете продолжать так реагировать, это сыграет только в его пользу, — шепчу я ей. — Вы здесь не для того, чтобы выиграть за него дело, вы здесь для того, чтобы заставить его заплатить. Мы уяснили?