Империя ненависти

— Поэтому ты соблазнил ее мать и женился на ней, пока она сидела в тюрьме?

— Я сказал Николь, что трахнул ее только потому, что она была похожа на свою мать, но все с точностью до наоборот. Я был с ее матерью, дабы пережить своеобразный фетиш. Ты когда-нибудь трахал мать и дочь? Ощущения восхитительные. Хотя у нее не было крови, как у Николь. Жаль.

— Что, блядь, ты только что сказал?

— Она была сухая, как пустыня, Николь, и, наверное, у нее началось кровотечение. Мне никогда не нравилась смазка так сильно, как в тот момент.

В воздухе раздается рев, и я понимаю, что он мой, когда пинаю его, отчего стул и сидящий в нем отброс падает назад.

Его безумный смех эхом отдается в пустом пространстве.

— И знаешь, что самое смешное? Эта сука продолжала выкрикивать твое имя, как чертово песнопение. Дэниел… Дэн… помоги… Тебя ведь не было рядом, чтобы спасти ее, не так ли, прекрасный принц? И знаешь что? Она никогда не простит тебя за то, что ты не пришел ей на помощь.

Я хватаю его за воротник и бьюсь головой о его голову. Кровь застывает у меня на виске и капает на воротник рубашки.

Физическая боль ничто по сравнению с раной, разрывающей мою душу на части.

Она звала меня.

Пришла ко мне сразу после этого.

И оба раза меня не было рядом.

Блядь!

Кристофер на секунду замолкает, а затем ухмыляется, как невменяемый псих.

— Я верну ее, Дэнни. С моим ребенком. Мы семья.

— Смерть это все, что ты получишь. — я беру его голову и прижимаю ее к грязному полу. — Тебе было приятно ударить ее головой об пол, Крис? Чувствовал себя таким сильным, отнимая ее силу? Получал от этого кайф? Твердел от этого?

Я встаю и, прежде чем он успевает пошевелиться, наношу удар своими туфлями Прада по его голове. Я надел их сегодня из-за прочной подошвы, и это треск кости, который я слышу?

— Ты, блядь..

— Не очень-то приятно, когда меняешься местами, а?

Я бью его по голове, пока у него не потечет кровь, а глаза не потеряют фокус.

— Тогда что ты сделал? Ах, да.

Я удивляюсь своему спокойному тону, учитывая, что мне чертовски хотелось вырвать его зубы из черепа.

Все еще нанося удары по его голове, я раздавливаю его член другой ногой, словно это бесполезная сигарета.

— Ты использовал это, чтобы изнасиловать ее. Чтобы причинить ей боль. Заставить ее истекать кровью. Это случится и с тобой, но не в таком порядке, а потом я засуну в твою задницу столько предметов, что ты будешь желать смерти. Возможно, тогда ты узнаешь, каково это, когда тебя насилуют. К концу сегодняшнего вечера ты будешь без члена, изнасилован металлическим прутом и прочее. В понедельник ты отзовешь дело об опеке и будешь жить в страхе, Кристофер. Тому человеку, который доставил тебя сюда, я доплачу, чтобы он держал тебя под прицелом. Если ты поднимешь голову из канавы, в которой живешь, я прикажу отрубить ее. Если обратишься к кому-то за помощью, я прикажу стереть тебя с лица земли. Запомни, Кристофер, ты останешься в живых не потому, что я не могу тебя убить, а потому, что смерть слишком легкое наказание для тебя. Я хочу, чтобы ты смотрел на то место, где когда-то был твой член, и жалел, что когда-то, блядь, прикасался к ней.

— Ты будешь…, — прохрипел он. — Пожинать чужие отходы.

— Единственные отходы это ты. Что касается того, чтобы стать мужчиной, ты не станешь им через пять минут — не то что когда-либо им был. — я бью его по голове сильнее, так что он съедает грязь и замолкает. — Николь, однако, была и всегда будет чертовой королевой.

Которую я не заслуживаю, но и не могу ее покинуть.

***

К тому времени, как я закончил с этим ублюдком, я хочу сброситься с моста.

Не из-за того, что я сделал с ним — я бы повторил это в мгновение ока. Его причитания, крики и лепет, как у ребенка, не повлияли на меня, ни капли.

Я бы повторил.

Я бы повторил, если бы мог. Каждый день. До самой смерти.

Через некоторое время ко мне присоединился Кайл, предложил помощь, но я отказался, и он просто остался наблюдать.

Он сказал мне, что будет держать его на поводке с помощью своих друзей здесь. Я не стал спрашивать, кто его друзья, мне наплевать, лишь бы Кристофер никогда правильно не сидел, не мочился стоя и не дышал чистым воздухом.

Я бы заплатил им миллиарды от своего имени, если бы пришлось. Все до последнего цента.

Лишь бы жизнь Криса стала несчастной.

Это подводит меня к причине пустоты.

Несмотря на то, что я думал раньше, это не исправит ситуацию. Это не вернет то, что Николь уже потеряла.

Не сотрет тот факт, что я являюсь частью причины, по которой она была травмирована.

Не кто-то другой.

Я.

Я делаю глоток из бутылки дешевого виски, которую я держал в арендованной машине для этой цели.

Два часа. Именно столько времени я провел в машине на противоположной стороне улицы, не имея возможности зайти в дом.

Может, мне стоит уехать сейчас, оформить особняк на имя Николь и пригрозить Заку, что он обеспечит ей и Джейдену жизнь богатых нефтяных принцев.

Это было бы правильным решением.

Но для этого пришлось бы поговорить с братом, а я подтолкнул бы ее к другому мужчине.

Опять чертовщина.

Я достаю телефон, и набираю.

Дэниел: Спишь?

Ответ приходит незамедлительно.

Астрид: Рисую для суетливой Глиндон. Она совсем не похожа на Лэна и Брэна.

Это ее отпрыски. Лэндон, Брэндон и Глиндон. Причина, по которой у них красивые имена, в том, что они Кинги и будут вести королевскую жизнь лучше, чем их отец.

Дэниел: Кажется, я крупно облажался.

Астрид: В отношении?

Дэниел: Кого-то. Я причинил боль. Сильную. Что мне делать?

Астрид: Извиниться.

Дэниел: Не думаю, что «извини, я испортил тебе жизнь» оплатит счет.

Астрид: Ты удивишься силой искреннего извинения, Жук.

Астрид: Это из-за тети Норы и Зака? Ты наконец-то поговоришь с ними?

Дэниел: Нет.

Я отбрасываю телефон, пока она не начала ворчать и вести себя как моя суррогатная мать.