Империя Оствер. Пенталогия

– Ну как же? Вчера в одном из старых архивов Генштаба благодаря бдительности стражников был задержан шпион, который маскировался под книжника и букиниста. Этот человек при первичном допросе показал, что он работает на графа Уркварта Ройхо и собирает для него информацию, которая является секретной, к ней имеет допуск весьма ограниченный круг лиц.

Хууух! У меня отлегло от сердца. Про документы Чёрной Свиты Каир ничего не знал. Усмехнувшись, я сказал:

– Вы не там шпионов ищете. Действительно, я поручил известному в букинистических столичных кругах человеку, которого зовут Тим Теттау, собрать для меня некоторые сведения. При этом я не знал, что он имеет допуск в архивы имперского Генштаба. Так ситуация выглядит с моей стороны. И честное слово, господин барон, я считаю, что Теттау никакой не шпион. Поэтому прошу вас взять его дело под особый контроль. Вы и я прекрасно знаем, какими методами порой из попавших в пыточные подвалы секретных служб людей выбиваются признания. А этот книжник – обычный гражданин.

– Обычные люди не лезут в хранилища Генштаба, – парировал барон. – Но дело Теттау действительно будет взято мной и агентами «Имперского союза» под особый контроль. А то нехорошо, что каждый, кому заблагорассудится, может при помощи связей и знакомств, без допуска проникать в архивы и ворошить секретные документы.

– Полностью с вами согласен. Это ни в какие ворота не лезет. Но можно посмотреть на ситуацию с другой стороны. И я могу задать вам, господин барон, некоторые вопросы. Кто даёт разрешения и допуски на ознакомление с секретными документами, которым несколько сотен лет? Как зовут этого человека? Почему никто ни за что не отвечает? По какой причине я, граф Ройхо, человек преданный императору и интересам государства, должен довольствоваться недостоверными сведениями? Идёт война, а мы про своих противников нанхасов ничего не знаем. Человек же, который собирает для меня информацию, задержан и обвинён в шпионаже. Так, может, всё наоборот? Имперские патриоты и защитники своей родины делают благое дело, а окопавшиеся на тёплых местах в столице бюрократы, мелкие людишки, продажные шкуры и агенты врага мешают нам? Как вы думаете, барон? Может быть так?

– Не передергивай, граф. – В глазах Каира мелькнули весёлые искорки. – Я смотрю на факты, а они против твоего букиниста, который назвал твое имя. Однако во многом ты прав. Сейчас в империи никто ни за что не отвечает. И для того чтобы получить допуск в архивы Генштаба или другие хранилища древних знаний, которые пока ещё не разграблены магами и жрецами и не разошлись по частным библиотекам, необходимо пожертвовать на благо столичных чиновников круглую сумму денег либо обладать большими связями. Кстати, что конкретно тебя интересовало и что искал твой… – Анат Каир сделал паузу, – незадачливый шпион?

– Хочу побольше узнать о ламиях.

– Зачем?

– Как это «зачем»? Каждая ламия – это мощная боевая единица, которая может оказать помощь нашим врагам. Однако при налёте на противника, участником которого я был, ламия себя никак не проявила, и это вызывает мои опасения. Кроме того, я не забываю, что за Океанскими Ястребами идут другие роды племенного сообщества Десять Птиц, и там могут оказаться ещё три или четыре ведьмы. Поэтому я пытаюсь подготовиться к встрече с ними. Впрочем, для вас всё это может быть не важно и мелко. Вы – начальник Тайной стражи Канимов, и такого человека, как вы, больше заботит война на востоке, а не мелкие стычки на севере.

– Ошибаешься, северное направление для меня не менее важно, чем восточное. Просто оно пока не основное. – Жало Канимов помедлил, развернулся в сторону дома и своей кареты и начал движение обратно. – В общем, так, Уркварт, с книжником твоим разберёмся и, если он не шпион, отпустим. А за информацией обращайся напрямую в Йонарскую канцелярию Тайной стражи. Я дам распоряжение, и тебе окажут всемерное содействие в сборе интересующих тебя сведений. А позже, глядишь, после того как император за среднее звено чиновников возьмётся, и в столичные архивы допуск получишь.

– Ну, самто я не смогу тратить драгоценное время на то, чтобы в подвалах хранилищ пыль глотать. Так что пришлю всё того же Теттау.

– Если он не шпион, – уточнил Каир.

– Нет, книжник не вражеский агент. Ручаюсь в этом.

– Не торопись, граф. Порой шпионы сидят настолько глубоко и легенда у них настолько хорошая, что не подкопаешься.

– Всё может быть. – Спорить с бароном по этому поводу смысла не было. – Ещё вопросы ко мне есть?

– Пока, – это слово Каир выделил особо, – нет. Что хотел, я узнал.

– В таком случае позвольте мне задать вам пару вопросов и попросить вас об одной услуге.

– Попробуй.

– Каковы планы великого герцога относительно имперского Севера?

– А ты не знаешь?

– Мне известны планы его сына и моего сюзерена, а я спросил о намерениях самого Ферро Канима, вашего сюзерена. Это две большие разницы.

– Да ты, как я посмотрю, софист.

– Уходите от ответа?

– Нет. Констатирую факт. И если кратко, то Север останется имперским в любом случае. Таково мнение и желание великого герцога Канима. Мы наши территории не отдадим. Так что крепи оборону, граф Ройхо, и про отступление не думай.

– Какое уж тут отступление! Мне после того, как звание протектора дали, дороги назад нет. И я хотел бы узнать ещё одну вещь: помощь воинскими контингентами нам будет?

– Будет, не переживай. Такая помощь придёт – не люди, а звери! Говори, о чём попросить хотел.

– Мне нужны два баронских титула.

– Обратись к своему сюзерену.

– Мне нужны не «домашние» титулы, а настоящие.

– Для кого?

– Для братьев Дайирин.

– А почему ты решил, что я могу тебе в этом помочь?

– Слышал, что это в вашей власти.

– Хорошо. Будут два баронских титула. Через пару недель пришлёшь ко мне своих Дайиринов, и мы с ними всё обговорим.

– Сколько это будет стоить?

– Пять тысяч с каждого. Слишком дело беспокойное, придётся великого герцога тревожить, а затем канцелярию императорского двора. Устраивает?

– Полностью.

– Вот и замечательно.

Разговор был окончен. Мы вернулись к карете барона, раскланялись друг с другом и расстались. Карета выкатилась за ворота, я проводил её взглядом и постарался проанализировать нашу беседу, придя к выводу, что так и не понял, зачем, собственно, приезжал тайный стражник. Вопросы он задавал по делу. Но всё это по большому счёту мелочь, с которой могли бы разобраться рядовые дознаватели Каира. Впрочем, это сейчас я отношусь к подобным встречам с лёгкостью, а ещё год назад после такого разговора, да ещё с таким человеком волновался бы и искал во всём второе дно. А на данный момент, после всех тех испытаний, которые выпали на мою долю, когда за моей спиной четыре сотни клинков, всё както проще. Ну Каир. Ну Анат. Ну начальник Тайной стражи Канимов. Ну и что? Да ничего. Приехал. Поговорили. Решили мелкий вопрос относительно Теттау, который с помощью своих знакомых архивариусов собирал материалы на ламий в одном из государственных хранилищ и попался чрезвычайно бдительной охране. Вот и всё.

– Да уж… – протянул я. – Похоже, книжника я сегодня не дождусь.

Я повернулся к входу в особняк, и в этот момент во двор въехала ещё одна карета. Я было подумал, что по какойто причине вернулся Каир или спешит на доклад Дэго Дайирин. Но, обернувшись, увидел, что транспортное средство серого цвета имеет на дверце один из опознавательных знаков богини Улле Ракойны – стилизованное изображение планеты, шар с контурами материка Эранга и синевой окружающих его океанов.

А вот и жрица пожаловала. Я дождался, пока карета остановится, подошёл к дверце, открыл её и как учтивый и воспитанный человек подал руку той, кто сидел внутри. А в карете, как не сложно было догадаться, находилась сама госпожа Кэрри Ириф собственной персоной. Моложавая блондинка в сером балахоне и синей косынке на голове. Ни дать ни взять обычная симпатичная горожанка лет тридцати пяти – сорока. Но достаточно было поймать взгляд карих глаз этой женщины, как становилось понятно, что Ириф минимум вдвое старше, чем кажется, и она никакая не простолюдинка, а наверняка представительница одной из старых остверских фамилий. Впрочем, это я знал и так. Про семью графов Ирифов, которые имеют обширные владения на архипелаге ГириНар, я коечто и раньше слышал. А биографию настоятельницы столичного храма Улле Ракойны, как я уже говорил, мне предоставил Керн.