Империя смотрящего

По существу, он подходил под схему идеального работника: уравновешен, умен, профессионален, умеет подчиняться и одновременно обладает здоровой инициативой. В меру честолюбив, доброжелателен. Даже изрядно покопавшись в его характере, трудно было отыскать какую-то негативную черту. Но из жизненного опыта Маркелов знал, что она должна присутствовать, возможно, даже не одна. Людей без недостатков просто не бывает.

Кудрявцев был умен, и с ним следовало говорить начистоту. Не мешало бы, конечно, устроить проверку на детекторе лжи, благо на подобное мероприятие разрешение получено. Но внеплановая проверка на полиграфе может насторожить его по-настоящему, если он действительно является агентом влияния.

Можно было бы устроить косвенное тестирование, предложив, например, заполнить сложную анкету под самым благовидным предлогом, но такая затея таит в себе немало погрешностей.

Поразмыслив, Маркелов нашел выход.

Здание, в котором размещался «Российский ковчег», хранило немало секретов. Здесь был даже подземный ход, правда, весьма узкий, уводивший в соседний квартал. Строилось здание на месте старинного женского монастыря, и при вражьей напасти богомольные монашки могли спастись в густом лесу, что рос по соседству. От монастыря остались лишь обломки фундамента. По какой-то странной прихоти Беляев решил оставить их, и теперь они торчали из асфальта будто бы корни зубов. А вот тоннель не потерял актуальности даже через несколько столетий. Мало ли какая ситуация может сложиться, так что при надобности через него можно эвакуироваться. А кроме того, часть подземного хода была расширена, и здесь были оборудованы помещения, где хранилась аппаратура для радиоразведки.

Кудрявцева нужно было копнуть по самому глубокому уровню. И следовало это сделать как можно тоньше. Как умный человек, он мгновенно почувствует вокруг себя всякую подозрительную возню и предпримет какие-нибудь упреждающие контрмеры. Тогда к нему вообще не подступишься! Первое, что необходимо было выяснить, так это проверить его финансовое положение.

Подняв трубку, Захар бросил:

— Андрей, зайди ко мне.

Андрей Карасев был доверенным лицом Маркелова. Один из немногих. Два года назад он уволился из ФСБ в звании майора, и это при том, что его ровесники еще продолжали ходить в старших лейтенантах. Парня ждала весьма неплохая карьера, и оставалось только недоумевать, какое обстоятельство заставило его повесить китель на вешалку.

Маркелов всегда с настороженностью относился к везунчикам, впрочем, как и к неудачникам. Блестящей карьере военного сопутствуют лишь два фактора — покровительство весьма влиятельного лица, чаще всего родственника, или весьма гибкие, нестандартно мыслящие мозги. Последнее встречается крайне редко. Пробив по своим каналам Андрея Карасева, Маркелов, к своему немалому удивлению, обнаружил, что влиятельными покровителями тот не обладал. Следовательно, второе. Присмотревшись к Карасеву повнимательнее, он убедился, что парень он действительно незаурядный. Не каждый может похвастаться тем, что в совершенстве знает китайский и японский языки, причем способен разбираться даже во множестве диалектов и наречий. Причем, как выяснилось, изучение восточных языков для него было чем-то вроде хобби, а в школе разведки он специализировался на английском и французском.

О годах учебы Андрей всегда рассказывал неохотно, но однажды обмолвился, что по окончании вуза видел себя резидентом разведки в одной из восточных стран. Но вместо этого вдруг неожиданно был распределен в центральный аналитический центр. Из достоверных источников Маркелов знал, что не прошло бы и двух лет, как Карасев возглавил бы аналитический отдел. А там и до генеральской должности рукой подать. Но неожиданно он охладел к этой работе и, положив на стол начальству рапорт на увольнение, отправился на свободные хлеба.

А еще через полтора месяца Андрей Карасев уже усердствовал в «Российском ковчеге», и генеральный, зная про колоссальные лингвистические способности своего подчиненного, с удовольствием таскал его с собой по зарубежным вояжам, выплачивая ему неплохие командировочные. В то же время Андрей числился в службе охраны.

Маркелов проникся к Карасеву искренним расположением. Разница в семь лет не является преградой для дружбы, а потому скоро они сошлись. Кроме того, их связывало прежнее место службы — людей подобной профессии всегда притягивает друг к другу. Но Маркелов никогда не предпринимал шагов к сближению, закрываясь, будто бы щитом, формальными служебными отношениями. Его никогда не оставляли ощущения, что его уход из конторы был далеко не случаен. Он слышал о том, что в недрах Лубянки разрабатывается план «Зубр», по которому олигархи перестроечной поры должны получить отставку, а на их место обязаны прийти другие, молодые, умные, но вскормленные сдобными калачами со Старой площади. Такой, как Андрей, представлялся вполне достойной кандидатурой.

И вместе с тем в нем было нечто такое, что позволяло доверять ему. Он был не из тех, кто будет плести интриги, подсиживать сослуживцев, сплетничать за спиной. На столе у Беляева лежала записка о том, что службу безопасности следует расширять, тот состав, который насчитывался на сегодняшний день, уже не справлялся с намеченными задачами. А работы хватало! Кроме охраны зданий и руководства, в обязанности охраны входило еще охранять домочадцев генерального и его ближайшего зама. Нужно было проводить массу профилактических и оперативных мероприятий внутри компании. Маркелов хотел создать настоящую службу контрразведки, во главе которой решил поставить Андрея Карасева. Сам же он предполагал возглавить всю службу безопасности.

* * *

Карасев явился через четыре минуты, ровно столько времени требуется, чтобы подняться со второго этажа, где располагалась служба охраны, до кабинета Маркелова. В комнату проходить не стал, застыл в шаге от входа. А Захар и не настаивал.

— По Кудрявцеву нужно пройтись глубоким уровнем проверки. Узнай, как обстоят его финансовые дела. Я видел, что к офису он приезжает на новом «Ауди». Машина дорогая.

— Я узнавал, — кивнул Карасев, — у него очень хорошо зарабатывает жена.

— Кем она работает?

— Заместитель управляющего в коммерческом банке.

Маркелов слегка нахмурился. Единственное, что его раздражало в Карасеве, так это ответы на поставленные вопросы. Казалось, что он знал все. Он напоминал искусного игрока в покер, который даже при самом неважном раскладе останется в выигрыше.

— Ты выслушай меня до конца.

— Извините.

— Установишь за ним негласное наблюдение. Сделать это надо тонко. Кудрявцев наблюдательный объект и тотчас вычислит любую возню около своей персоны. — Карасев лишь слегка кивнул. Маркелов видел, что он хочет что-то сказать. Ничего, потерпи! — Проверишь все его связи, — перечислял Захар, — среди них могут быть криминальные. Осторожно порасспрашивай о нем его однокашников. Может быть, они высветят какие-то его дурные пристрастия, наклонности, о которых мы даже не догадываемся. Не исключено, что он мог стать объектом шантажа… Важно знать, что именно могло толкнуть его на предательство. Ты хочешь что-то сказать?

— Да… У него очень красивая жена, — сказал Карасев. — Мне известно, что Кудрявцев ее ревнует.

— Имеется повод для ревности? — сразу же насторожился Маркелов.

— Пока сказать трудно. Нужно все как следует проверить. Но однажды я увидел ее в ресторане с одним мужчиной…

— Это ровным счетом ничего не значит. В конце концов, это мог быть просто сотрудник из ее фирмы.

— Не уверен, — отрицательно закачал головой Карасев. — Так смотреть друг на друга могут только любовники.

Маркелов даже не заметил, в какой именно момент Андрей достал блокнот и теперь что-то бегло записывал карандашом на чистой страничке. Захар знал, что Андрей обладал почти феноменальной памятью, так что это означало одно — тем самым тот как бы хотел подчеркнуть важность состоявшегося разговора. Так сказать, ублажить своего начальника. Ну-ну…

— Хорошо! Разрабатывай это направление. Держи меня в курсе. Еще вот что, через десять минут у меня назначена встреча с Кудрявцевым, попробую поговорить с ним начистоту. Ты будешь на пульте!