Империя сосредотачивается

— Да, а как там наша Ниночка-то? — вспомнил я про еще одного члена нашего коллектива.

— Хорошо там ваша Ниночка, Хитрук в ней души не чает… а первая серия мультика почти готова, скоро сдавать будут. Пойдем кстати зайдем к ним.

Зашли к Хитруку, его самого правда на месте не было, но Нина имела место, да. очень обрадовалась, увидев меня и тоже расцеловала в обе щеки. Посмотрел на процесс создания мультиков… муторное это дело, надо сказать.

Потом Гальперина вспомнила про наши танцы — хочешь, говорит, отдам мешки писем в твой адрес и твоих девочек? Я не хотел, что я ими делать-то буду, печку топить? Так ведь нет у нас никакой печки. Ну тогда подай еще какую-нибудь креативную идею для нашего телевидения, попросила она.

— Легко, — ответил я, — вот сама смотри, чего у нас на ТВ не хватает?

— Чего не хватает? — эхом ответила она.

— Развлекалова не хватает, серьезных передач, где сидят сумрачные мужики в пиджаках, достаточно, а чего-то такого легкого, игрового, веселого и музыкального дефицит. Особенно музыкального, молодежь же с ума сходит по современной музыке, а ей предлагают Кобзона с Зыкиной как максимум… про минимум не будем уж. Не обязательно западную музыку, хотя и там можно найти абсолютно нейтральные и неполитизированные вещи, но и у нас в стране полно людей, играющих современно задорно, но они все в подполье сидят.

— Может сразу скажешь, что это за люди?

— Конечно скажу, при себе что ли держать буду — про такую «Машину времени» слышала?

— Это где сын главного архитектора Москвы что ли?

— Да, это там. Отличные песни пишут, над звуком поработать только. Потом в Питере есть пара-тройка очень крепких групп, «Аквариум» например, а еще Зоопарк, Алиса, Аукцион. В Свердловске, насколько я знаю, тоже хорошие ребята сидят — Наутилус, Настя, Чайф. Вот собрать бы их всех вместе, да устроить фестиваль с конкурсом, да трансляции оттуда показать, это была бы очередная бомба.

— Ладно, понятно, — ответила она, — а еще что можешь предложить?

— Очень мало игровых программ, умирающие «А ну-ка девушки» да относительно новая «Что, где, когда», вот и все, что у нас есть игрового. Надо бы добавить… вот хотя бы такое предложение — несколько участников, ведущий предлагает им угадать мелодию по началу песни, по нескольким нотам, по описанию содержимого песни, кто угадал больше, тот и победил. Или еще такое дело — участники отправляются на необитаемый остров (вариант просто в тайгу или там на побережье) и там соревнуются в выживании, в каждом новом выпуске один самый слабый участник отсеивается, побеждает тот, кто остался последним, назвать можно «Последний герой».

Гальперина глубоко задумалась, вперив взор в подвесной потолок, и в этот момент у меня в кармане зазвонил телефон.

— Да, Анюта, — сказал я в трубку.

— Сережа, нам надо поговорить, ты не можешь подъехать к ресторану Прага?

— Могу конечно, какие вопросы. А о чем поговорить-то?

— Не по телефону, — ответила она и отключилась.

Не по телефону, значит не по телефону, извинился перед Гальпериной, сказал, что невеста зовет, тут же получил кучу уточняющих вопросов про это, выкрутился кое-как и запрыгнул на подножку стартующего к ВДНХ троллейбуса.

Возле Праги на углу Арбата и Гоголевского бульвара вытащил из кармана телефон, вызвонил Анюту.

— Алло, я у входа в Прагу, дальше куда?

В трубке послышались невнятные квакающие звуки, а потом:

— Заходи, назовешь свою фамилию — швейцар предупрежден, он покажет куда.

Зашел, чо… интерьеры в этой Праге были шикарными, начиная прямо с раздевалки, тут, как говорят досужие языки, и Антон Палыч чего-то отмечал, и Илья Ефимыч праздновал, не говоря уж о прочих Львах Николаичах и Владимир Владимирычах. Да, и еще Киса Воробьянинов здесь отметился, он сюда водил Елизавету Петровну, а потом тащил ее в нумера и разбрасывал баранки. Знаменитое место, да….

Швейцар с пренебрежением покосился на мой прикид (да вроде и ничего себе, но видимо не для Праги)и ткнул пальцем в сторону богатой лестницы, ведущей на второй этаж, поднимайся, мол, в ореховый зал. Поднялся в ореховый, чо. В прошлой своей жизни я в этой Праге аж два раза побывал — первый, когда понтовался перед будущей супругой, всю стипендию, как вспоминается, оставил, а второй раз был на свадьбе сестры, как раз вот в этом ореховом зале и сидели, деталей, если честно, не помню, нажрался сильно.

Метрдотель было дернулся в мою сторону, когда я внутрь вошел, но тут со столика у окна поднялся Видов и сделал приглашающий жест, метрдотель успокоился и занялся другими делами. Подошел, сел за стол — там стояло конечно же шампанское в серебряном ведерке плюс какие-то закуски по центру, а перед Видовым с Анютой по блюду с чем-то мясным. Анюта сияла, как свеженачищенный самовар.

— Выпьем? — с места в карьер начал Олег.

— А почему нет, — ответил я, — если нальете, выпью конечно. За что?

— За нас с Анютой, — с вызовом сказал он.

— Да ради бога, — ответил я и выпил не чокаясь и запрокинув голову, как пианист.

— Сережа, — продолжила Аня, — Олег послезавтра уезжает в Югославию на съемки и зовет меня с собой.

— Ну и что ты на это сказала? — хмуро спросил я.

— Я согласилась, — ответила она, потупив глазки… анютины сука глазки.

— А ты не забыла, что у нас через три дня вообще-то свадьба? Слушай, пойдем покурим куда-нибудь, — закончил я свою мысль.

— Ты ж не куришь.

— Ради такого случая придется начать.

И мы пошли в коридор, а потом в курительную комнату.

— Анюта, кончай дурить, у нас же с тобой все хорошо было, а будет еще лучше… через три дня вот будет.

— Понимаешь, Сережа, ты уж извини, но ты пока никто, а Видов это Видов, второго такого шанса у меня в жизни может не быть…

Где-то я уже слышал такую фразу, подумал я.

— Аня, со мной ты будешь Анютой Сотниковой и совсем скоро выйдешь в мировые звезды под своим именем, а с ним ты навсегда останешься женой Видова… ну если он тебя возьмет в жены конечно, что не факт.

— Да понимаю я все, но ничего не могу с собой поделать… это как дудочка гаммельнского крысолова у меня перед носом звучит, а за ней значит иду, сложив лапки. Короче прости, родной, но я уезжаю.

— А свадьба?

— Ну придумай что-нибудь, ты же мужчина…

Далее рассусоливать манную кашу по тарелке не имело никакого смысла, вернулись в зал.

— Олег, — тряхнул я головой, отгоняя более тяжелые мысли, — а хочешь я расскажу, когда, где и от чего ты умрешь?

Видов аж побелел, бедняга.