Империя травы. Том 2

Однако теперь он гораздо лучше понимал, что имел в виду лорд Тиамак, когда говорил, что мужчина развивается, когда видит мир. Тем не менее главным чувством, которое испытывал Этан, наблюдая за приближающимся Пердруином и огромной центральной горой, была тоска по дому.

Ну а изнеможение следовало сразу за ним.

Даже после стольких лет Этан видел следы огня, уничтожившего все вокруг дома, где когда-то жила Хранительница манускрипта леди Файера, в одном из кварталов густо населенного сетро рядом с доками, который местные жители называли Котелок. Большую часть домов давно отстроили, но от церкви, бывшей здесь самым высоким зданием, осталась лишь груда камней, наполовину засыпанная землей, хотя она все еще сохранила грубые очертания Святого Дерева. Частично выстояла лишь наполовину рухнувшая стена башни, где находился вход, однако на ней по-прежнему остались следы огня, несмотря на десятилетнюю работу дождей и ветров.

– Я был здесь ризничим, – сказал кто-то у него за спиной на превосходном вестерлинге. – Мы передавали друг другу ведра с водой из порта, но так и не сумели остановить пламя.

Этан повернулся и увидел пожилого согбенного мужчину, глаза которого сохранили зоркость, а выражение лица позволяло предположить, что с головой у него все в порядке, и у Этана сразу появилась надежда. Он уже говорил со многими местными жителями, но никто из них не узнал имени Файеры и не вспомнил о визите принца Джошуа.

– Вы здесь жили? – спросил Этан.

– Каким бы ризничим я был, если бы жил в другом месте? В те дни мы жили и умирали, продолжая служить одной церкви. – Он покачал головой и задумчиво потер кончик солидного носа. – Не так, как сейчас, когда люди бродят, как нищие, пытаясь отыскать место получше, неизменно завидуя тем, кто получает больше.

Этан кивнул, не столько соглашаясь, сколько стараясь подбодрить старика, чтобы он продолжал говорить.

– А как здесь все было до пожара? – спросил Этан.

Достойный сын церкви оглядел его с головы до ног, отметил монашеское одеяние, старое и грязное, явно после долгого путешествия.

– Как и большинство других мест, я полагаю. Полное грешников и глупцов. Если бы не Мать Церковь, Господь сжег бы весь мир, как Он сжег эти дома. Как Он сжег нашу церковь. – Складывалось впечатление, что старик так до конца и не простил Бога.

– А вы помните женщину, которая здесь жила? Ее звали Файера – леди Файера.

Мужчина вздрогнул и отступил на шаг.

– Ведьма? – Он сотворил Знак Дерева, и на мгновение Этану показалось, что он сейчас сбежит.

– Значит, ее так называли?

– А как еще ее могли называть? – Казалось, любопытство мешалось в старике с тревогой, и в результате он раскачивался, точно деревце на ветру. – Огромный дом, полный языческих книг, странные гости, которые приходили к ней в любые часы дня и ночи – и даже в святые дни, когда им следовало стоять на коленях и молиться! – Он снова сотворил Знак Дерева. – Вы ведь божий человек, не так ли, сэр? Из какого-то странствующего ордена, делаете добрую работу. Или вы из тех, кто когда-то носил сутану, но отказался от своего сана? Почему вы спрашиваете о такой женщине, быть может, вы ее даже знали?

– Назовите мне ваше имя, сэр, ради любви Усириса и Его Святого Отца, а я назову вам свое и отвечу на ваши вопросы.

Старик нахмурился, его явно раздирали противоречивые чувства.

– Бардо. Бардо из церкви Святого Кузимо, как меня называли когда-то, – наконец ответил он. – Многие зовут так и сейчас, хотя церковь погибла много лет назад.

– Пусть Бог дарует вам долгую здоровую жизнь, добрый Бардо. Я брат Этан, и я открою вам секрет.

Этан вспомнил, что ему однажды сказал Тиамак, когда говорил о рыбе, которую нужно поймать, чем в детстве и юности регулярно занимался вранн.

«Когда рыба начинает клевать, ты должен замереть, – сказал Тиамак Этану. – Это время, когда любое резкое движение может ее спугнуть, и больше она уже не попадется на твой крючок».

Этан осторожно достал из сутаны письмо. Он носил его так долго, что оно совсем не походило на свиток, а больше напоминало мясо, которое тритинги возят между седлом и спиной лошади. Ему пришлось разворачивать его очень осторожно, чтобы не порвать, – пергамент сплющился, и процесс стал очень непростым. Закончив, Этан поднес его к носу мужчины.

– Вы можете его прочитать?

– Я… мои глаза уже не так хороши, как прежде, – ответил Бардо. – К тому же я никогда много не читал, – вызывающе добавил он.

– Но вы ведь видите печать, верно? Это королевская печать Верховного Престола Эркинланда. Король и королева послали меня, чтобы найти Файеру, если она еще жива, и задать ей несколько вопросов. И я уверяю вас, что у меня самые праведные намерения.

Старик нахмурился, наклонился поближе к пергаменту, но лишь повинуясь рефлексу, а потом поднял взгляд.

– И что вы хотите знать, брат Этан? – наконец спросил бывший ризничий. – Что вам может сказать старый Бардо? Да, я знавал ведьму в те дни – или леди, если вам так больше нравится.

Этан обратил внимание на тонкие запястья старика, небритые щеки и рваный плащ, который он надел в такой жаркий день, вероятно, чтобы скрыть еще более старую одежду под ним.

– Я отвечу вам, сэр, но сегодня я шел все утро и ужасно проголодался. Есть ли здесь поблизости место, где мы могли бы перекусить – и выпить по чаше эля?

Бардо колебался.

– Надеюсь, вы не станете возражать, если я потрачу немного денег Верховного Престола ради вашего комфорта? – спросил Этан.

Бардо облизнул губы.

– По правде сказать, здесь есть таверна у подножия холма, куда я иногда захожу. У хозяина всегда найдется несколько жирных перепелов на вертеле. – Он вытер губы тыльной стороной ладони. – И эль… он там весьма хорош.

В тот день, много лет назад, Джеса и один из ее старших братьев стояли у входа в пещеру, прорытую в скалистой горе – и то и другое, большая редкость в равнинном болотистом Вранне. Тогда она была маленькой и пошла за Хото, не зная, что он хотел ей показать, или почему скрыл от остальных их поход. Но когда они остановились около темной дыры в земле и Джеса посмотрела на серое небо, жаркое и влажное, которое нависало над деревьями, ей стало страшно, и Хото крепко схватил ее за руку, чтобы она не убежала. Вход в пещеру был похож на большой рот, точно пасть одного из многочисленных огромных кокиндрилов, обитавших во Вранне, и она представила, что вот сейчас он ее проглотит. Она начала вырываться, но Хото лишь сильнее сжал руку.

– Не будь дурой, – сказал он сестре. – Я просто хочу кое-что тебе показать. А теперь смотри. – Одной рукой он продолжал крепко сжимать ее запястье, а другой поднял камень, скатившийся со склона холма, и швырнул его в зияющую темноту.

Через мгновение Джеса услышала шуршание крыльев и пронзительный визг множества маленьких существ, которых было столько, что на несколько долгих мгновений они закрыли собой свет. Крылья задевали ее волосы, лицо и плечи, Джеса не понимала, что происходит, только видела, что мир вокруг погрузился во мрак и взорвался, развалившись на верещащие осколки. Она попыталась упасть на землю, но брат ее удержал, и только после того, как штормовая туча рассеялась, она поняла, что кричит от ужаса.