Империя звёзд

Из туннеля, откуда они вышли, выбежал гонец.

— Царя сегодня не будет. На улицах беспорядки, стражи не гарантируют его безопасности. Но он желает, чтобы пленных все равно казнили. Есть опасения, что их сообщники могут попытаться их отбить.

— Ну так что делать будем? — взревел распорядитель арены, задрав голову к верхним рядам. — Кого пускаем: большую птичку, афанка или нук-елаве?

С нижних рядов слышался только рев, и слова верхнего яруса невозможно было разобрать.

Распорядитель арены довольно усмехнулся.

— Как, говорите? Нук-елаве? Значит, я правильно услышал. — И он со своими помощниками направился обратно в туннель. — Выпускай третьего зверя! — крикнул он, проскочил в отверстие туннеля и запер железную решетку.

Со скрежетом поднялась решетка, закрывающая третью клетку. Блестящая масса нук-елаве поднялась, высунула одноглазую голову и выползла на песок арены. Теперь, на свету, когда тварь уже не лежала, истинная ее форма была видна зрителям. Двадцать футов в высоту, четыре вывернутые наружу конечности, но из боков вырастало множество непонятных отростков, плоских и похожих на плавники, будто тварь была не сухопутная, а водная. Широкая голова почти пополам разделялась огромной ухмыляющейся пастью, напоминающей китовую. А над нею таращился красный глаз, расположенный так далеко впереди, что у любого другого зверя он был бы на кончике морды. Тело твари было багряно-красного цвета, и теневые контуры внутренних органов и массивных костей выделялись в солнечном свете.

Даже закаленный воин с трудом выдержал бы такое зрелище. С губ пленников сорвались крики ужаса, и те, с кого сняли оковы, дрожа, сбились в кучу.

— Ну, нечего жаться, как овцы! — рявкнул на них Йомар. — Рассыпались! У этой твари только один глаз, собьем ее с толку!

Огромная одноглазая голова покачивалась из стороны в сторону, будто раздумывая, кого из жертв выбрать первой. Потом тварь бросилась к двоим, которые были ближе остальных друг к другу. Двигалась она с ужасающей быстротой для такого огромного зверя. Пленники вскрикнули и бросились бежать — в одну и ту же сторону. Йомар выругался и бросился вслед за хищником и жертвой.

— Нет! В разные стороны бегите! Собьем ее с толку, я сказал!

Но они ничего не понимали от страха.

Йомар на бегу отчаянно оглядывал арену. Что он может без оружия? А вокруг только песок, даже ни камня, ни ветки нет. Кости от убитых зверей лежат, но что толку от них против такого чудовища?

И тут он увидел труп саблезубого.

Нагнувшись, он схватил большую кость ноги, не сбиваясь с шага, потом повернулся и прыгнул к телу мертвого кота. Бросился на песок рядом с ним и стал колотить костью по морде, оглядываясь через плечо, как нук-елаве гоняет по арене свою дичь. Наконец ему удалось выбить один гигантский клык из челюсти мертвого зверя. Йомар стиснул его за окровавленный корень и почувствовал, как от оружия все тело его наполняется храбростью. Может быть, потому что теперь хоть какое-то оружие у него было или потому, что, как говорил шаман, в него вошла сила духа убитого зверя. Вдруг он пожалел, что нет рядом Лорелин с ее силой, быстротой и спокойным непоколебимым мужеством. Хорошо бы она стояла сейчас с ним бок о бок в этой битве с чудовищем.

Сзади раздался страшный крик. Метнулась огромная когтистая лапа, сбив одного из двоих на песок и придавив сверху. Раскрылись клыкастые челюсти.

«У твари только один глаз. Ослепи ее, и она будет беспомощна».

Но этот глаз — над огромной яростной пастью, полной клыков. Сможет ли он забраться на спину зверю и добраться оттуда до глаза?

Уходя от циклопического взгляда, Йомар бросился к спине зверя и взлетел на нее. Желеобразная кожа на ощупь была липкой и противной, но Йомар вбил в тело клык, как скалолаз вбивает крюк в стену. Зверь, уже смыкавший челюсти, яростно взбрыкнул задними ногами. Йомар свалился на песок, на миг оглушенный. Потом смог подняться на четвереньки. Пасть твари уже была занята жертвой — человек еще кричал и размахивал руками и ногами. Нук-елаве тряхнул головой из стороны в сторону, потом лег на песок разделывать добычу, как это делает лев.

И Йомар сразу бросился на него, на этот раз спереди.

Он перегнулся через мечущегося человека, прямо к прозрачной морде чудовища. Из орбиты посередине черепа глядел красный глаз. Свободной рукой захватив песка, Йомар метнул его в это глазное яблоко. Глаз закрыла прозрачная пленка века, зверь заревел. При этом он разжал челюсти и выпустил добычу.

Йомар взвыл в ответ, потом подобрался и метнулся — не назад, а вперед, почти в самую пасть зверя, в поблескивающую багряную пещеру, откуда из темной глотки мощное дыхание несло невыносимую вонь и оглушающий рев. Ухватив беспомощного товарища свободной рукой, Йомар дернул его изо всех сил. А другой рукой полосовал изнутри пасть и болтающийся багровый язык, оставляя глубокие раны. Повреди зверю пасть, подумал он, и у него может пропасть желание тебя схарчить.

Большой желтый клык оставил кровавую царапину у него на предплечье, и челюсти со стуком сомкнулись. Но никто не оказался между ними: обезумевшая жертва выпала на песок и лежала там, не осознавая ни опасности, ни спасения, а Йомар отпрыгнул в сторону и замахал руками, привлекая внимание чудовища. Оно двинулось к нему, огромные челюсти широко распахнулись.

И снова он прыгнул вперед, прямо в пасть зверя, используя нижнюю челюсть как подножку. Схватившись левой рукой за верхнюю и взмахнув правой, он всадил зуб в гигантский глаз.

Раздался оглушительный рев, зуб вырвался из руки. Йомар свалился назад, а зверь завертелся на слоновьих ногах, мотая головой и пытаясь нащупать глаз передними лапами. Ему удалось выбить окровавленный зуб, и тот упал на песок, но Йомар достиг своей цели: чудище ослепло. Обезумев от боли и ужаса, оно вертелось, металось из стороны в сторону и от этих вращений оказалось еще ближе к первой жертве — этот человек уже зашевелился, пытаясь подняться. Стоит ему попасть под мощную ногу, и ему конец. Йомар бросился к упавшему клыку саблезубого кота и снова подхватил его. Покрытый запекающейся кровью зуб скользил в ладони, и Йомар, вываляв его в песке, взял двумя руками. Нук-елаве остановился неподвижно, тяжело дыша, бесформенная голова склонилась на сторону. Понятно: лишившись зрения, зверь искал добычу по запаху. И вдруг он бросился прямо на Йомара, вытягивая передние лапы: раздавить невидимого мучителя, отомстить за свои раны!

Йомар, уходя от удара, низко наклонился и нырнул между передними ногами, оказавшись прямо под провисшим брюхом. Снова выпрямившись, он ударил клыком вверх. Зуб, предназначенный для пробивания толстой мохнатой шкуры мастодонтов, легко вошел в мягкое подбрюшье. Очень удачно, что жизненно важные органы были видны снаружи, иначе непонятно было бы, куда бить. Изо всей мочи Йомар бил и бил клыком вверх. Он пробивал пульсирующие сосуды, раздутые органы, мешки легких, хлестала кровь и какие-то жидкости с мерзким запахом. Потом Йомар бросился на песок, покатился и успел выбраться из-под зверя прежде, чем у того подкосились ноги, как сломанные столбы, и с жутким воем зверь рухнул на песок.

Мертвый.

Дикий шум публики грянул с тройной силой. Йомар поднял глаза, стирая с глаз кровь и пот, и увидел, что люди лезут на арену поверх барьеров. Неужто он выжил в схватке, только чтобы его разорвала на части озверевшая толпа? Против этогоникакой клык саблезубого не поможет, а мышцы кричали от усталости. Йомар попытался подняться, но рухнул на колени.

Толпа хлынула и разомкнулась вокруг него, как волна. Его схватили многие руки, но в их прикосновении не было злобы, и в голосах тоже. Его подняли в воздух, на плечи. И посреди толпы мелькнуло знакомое лицо.

— Браво, браво, сын Йемосы! — кричал Киран Йарисс. — Слава твоя переживет века! В жизни не видел я такой смелости!

Улыбки на лицах, смех повсюду — и сквозь усталость Йомар наконец осознал правду. Люди были на его стороне — все это время! Громоподобная ярость не на него была направлена, но на его врагов. Теперь, когда он мог слушать, он разобрал гул слов «Заим» и «Йомар», распеваемых мощным хором.

— Мы пришли бы к тебе на помощь и раньше, но боялись зверя. — Киран протолкался сквозь толпу поближе к усталому Йомару, и державшие его на плечах снова поставили его на ноги. — Людей разозлило то, что было сделано с тобой — и с Гемалой тоже. Армия разделилась, половина солдат взбунтовалась. Многие отказываются стрелять в толпу, бушующую вокруг Йанувана, и некоторые даже подстрелили тех своих товарищей по оружию, которые этому приказу подчинились.