Имперская гвардия: Омнибус
Шрифт:
— Орки хотят прикончить нас всех, — сказал полковник. — Им начхать, что вы — мутанты, их не колышет, что вы думаете об Империуме. Для зеленокожих вы те же люди, только другой породы. «Вон, ещё человеки, которых можно поубивать!» — вот что они о вас думают.
Старое создание безрадостно улыбнулось.
— А что ты о нас думаешь?
— Что вы — те, кто может нам помочь. Как только мы уйдем, поступайте, как хотите. Оставайтесь, если думаете, что сумеете выжить — я никому ничего про вас не скажу, это точно. Убегайте, если пожелаете. Просто дайте нам пройти, и мы оставим вас в покое, обещаю.
— Почему мы должны поверить
— Потому что я держу свое слово.
По возвращении в подвал оказалось, что люк стерегут Майерс и Айден. Вытолкнув крышку, полковник увидел морщинистое лицо сержанта, и тот протянул руку командиру. Стракен не принял помощь — он мог справиться сам, а металлические пальцы способны были сломать кости в поданной ладони.
Наклонившись, полковник поставил крышку на место.
— Меня искали?
Сержант Айден покачал седой головой с перепачканными волосами.
— Мы предупредили всех, что вы заняты и не любите, когда вас отрывают от дел, — боец улыбнулся, показывая неровные, выщербленные зубы. — После этого к нам никто не лез.
Майерс тут же утвердительно кивнул.
— Я никого не видел, честное слово.
Стракен поверил ему — возможно, стрелок был простоват, но исполнял приказы с точностью до запятой.
— Можно выдвигаться, — сказал Железная Рука сержанту. — Дай знать остальным.
Катачанцы поднялись по ступенькам, Стракен открыл дверь, проверил, что вокруг никого нет, и выскользнул наружу. В смежной комнате Холлистер и мордийский санитар осматривали нескольких раненых бойцов, но медик поднял взгляд, заметив проходящего командира. Полковник кивнул Доку, и тот, улыбнувшись в ответ, вернулся к работе.
«Готовят раненых к переноске», — понял Стракен.
Середина здания пустовала — большинство солдат занимали позиции на баррикадах по обеим сторонам постройки. Кто-то приколол к стене благочестивый плакат, с которого сурово, но без гнева смотрела святая, обеими руками протягивая зрителю меч.
По каменному полу простучали шаги Монтары, разыскавшей полковника. Куртка и брюки катачанки, изначально зеленые, теперь посерели, даже бандана покрылась пылью и утратила красный цвет.
— Всё получилось, сэр?
— Да, путь отсюда свободен. Есть новости насчет орков?
Капитан покачала головой.
— Мы ведем наблюдение, я отправила нескольких бойцов на разведку. Мин не обнаружено, но есть несколько растяжек, так что нужно соблюдать осторожность.
— Понял. Значит, они вернутся, — Стракен вздохнул. — Семьдесят лет я дерусь в рядах Гвардии, и до сих пор втыкаю один и тот же нож в зеленые морды…
— Вы жалуетесь, сэр?
Полковник весело фыркнул.
— Когда придет время, выдвигаемся по отделениям. Ты поведешь отряд, направляйся вниз и следуй за указателями на стенах. Если меня не будет рядом — ищи подуровень 68-Гамма. Увидишь внизу кого угодно — бандитов, даже мутантов — огонь не открывать, стрелять только по оркам. Всё ясно?
— Так точно.
— Хорошо. Сначала выводи катачанцев, мордийцы должны понять, что пора выдвигаться, как только мы уйдем. Я прикрою отход и удостоверюсь, что все свалили.
Монтара придвинулась ближе.
— Послушайте, полковник, а что мы предпримем насчет комиссара?
— Я позабочусь о нем.
Лицо катачанки ожесточилось.
— Если хотите, я это сделаю. Так, как разобрался бы с ним
капитан Таннер, — женщина чиркнула себя пальцем по горлу. — Комиссарчики.«Он хорошо тебя обучил», — подумал Стракен, испытав приступ грусти. Таннер был хорошим офицером, даже превосходным, и таким же отличным другом. На секунду Железной Руке захотелось, чтобы капитан снова оказался рядом, сражался вместе с ним — но полковник тут же отбросил эту мысль. Сейчас Таннер пребывал в лучшем месте — уж точно лучшем, чем улей Инфернус.
— Возвращайся к бойцам, — приказал Стракен. — Следите за орками, а я поговорю с комиссаром Веррином, только оружие проверю. Ещё не хватало, чтобы плазменный пистолет спекся посреди боя.
Комиссар стоял на западной баррикаде, держа болтер наготове, поперек груди. Редмунд казался высохшим и древним, словно его плоть выветрилась с течением времени. Профиль Веррина напомнил полковнику когда-то виденное лицо, выбитое на лезвии топора — им орудовал культист Хаоса на планете, название которой Стракен позабыл.
— Комиссар!
Спустившись с баррикады, Редмунд подошел к катачанцу.
— О, полковник. А я всё спрашивал себя, куда вы делись…
— Держал позицию на другой баррикаде.
— Разумеется. Слышал, вы хорошо сражались, отбивая последнюю атаку. Я рад, что мы получили такое подкрепление.
Подобного Стракен не ожидал.
— Благодарю.
— Приятно воевать рядом с настоящим профессионалом, — улыбнулся Веррин. — Два ветерана против волн неприятелей, а?
И тогда полковник внезапно понял Редмунда.
«Мы в чем-то одинаковы, — подумал Стракен. — Нам не поставят памятников, не возведут усыпальниц. Жены и дети не будут оплакивать нас — мы холосты и бездетны. Погибнув, мы останемся только в памяти других людей».
Веррин хотел умереть, сражаясь, не потому, что был великим комиссаром, а из-за того, что упрямство взяло верх над ним. Для Редмунда отступление, капитуляция и неудача означали одно и то же. Что угодно, кроме героической смерти, стало бы поражением.
Стракен почти пожалел его, но затем вспомнил, что, погибнув в блеске величия, Веррин утянет за собой сотни людей.
— Мы все ещё можем выбраться, комиссар. Я обнаружил проход на нижние уровни, через…
— Через территорию мутантов? — насупился Редмунд. — Нет, там человек рискует не только жизнью, но и душой. Это место запятнано, полковник. Запятнано.
Странно, но комиссару как будто нравились собственные слова.
— Создания внизу безумны, — продолжил он, — прикосновение Хаоса лишило их разума.
— Хаос? Я так не думаю. По-моему, они просто слишком долго не выходили на свежий воздух, — Стракен пошевелил металлическими пальцами. — Послушайте, так или иначе, но мы выбираемся отсюда. Можете провести свой последний бой, уйти прямо на страницы учебников истории, но только в одиночку.
— Я не останусь один, — ответил Веррин, взглянув над плечом полковника. К ним приближались — медленно, но непреклонно, — здоровые парни в синих мундирах.
Железная Рука знал, что уделает их, но безумием было бы сталкивать лбами катачанцев и мордийцев. Последние и так уже смотрели на людей Стракена, как на недисциплинированных дикарей, и неосторожный поступок мог подтвердить их худшие подозрения. Из варваров катачанцы превратились бы в бандитов — и, что бы ни произошло после, точно оказалось бы на руку зеленокожим.