Имперская гвардия: Омнибус

А потом кадет увидел, что мимо танков несутся в атаку всадники, и дергающиеся наконечники копий с каждым мигом приближаются к нему.

Пригнувшись за укреплениями линии обороны, майор Люка выщелкнул магазин из болт-пистолета и загнал в оружие ещё десять зарядов. Позиции Прендервиля и Холдена уже захватили, и головы «белощитников» стали трофеями для передовых всадников. Люка выругался — его парней убивали, а он ничего не мог с этим поделать.

— Нел! — крикнул майор, но танк снова заглох, и вылезший на броню Дженкс пинками открывал фильтрационную коробку.

Сменив огневую позицию, Люка начал яростно стрелять в толпу всадников, с воем рубивших его ребят. Один из кавалеристов рухнул, другой вылетел из седла, запутавшись в упряжи, и толсторог утащил его прочь. Потом майор заметил культиста с головой кадета в руке и выпустил в него оставшиеся заряды.

— Нел! — отчаянно жестикулируя, снова крикнул Люка.

Командир танка вроде как понял его и заорал на Дженкса, после чего «Гордость Акварии» внезапно рванулась вперед. Мгновение спустя загрохотали тяжелые болтеры в спонсонах, и глухой перестук болт-зарядов заставил всю линию обороны задрожать. Подняв голову, майор Люка наблюдал за уничтожением анакоретской кавалерии — людей и животных просто разрывало на части. Через несколько секунд всё было кончено, и насыпь превратилась в мясницкую лавку, где бились в конвульсиях толстороги, а люди поднимали руки, приветствуя перед смертью Тёмных богов.

А потом танки еретиков открыли ответный огонь, и один из снарядов попал в слабо защищенное место на нижней поверхности корпуса «Гордости». Боевая машина вспыхнула, словно петарда, изрыгая ревущее пламя и клубы чёрного дыма.

Никто не выбрался наружу, «Гордость Акварии» горела, будто факел.

— Фрекк! — только и сказал Люка. — Примкнуть штыки!

Феск палил во все стороны. Перебегая от одного камня к другому, анакореты приближались к нему, и их глухое скандирование становилось всё громче.

— Они нас окружили, — паническим голосом заявил Йецке, возившийся с батареей к лазгану. Резко повернувшись, Феск увидел, что Кернигг по-прежнему стреляет из своей ячейки, находившейся прямо над ними.

Внизу и справа, примерно в пятнадцати метрах, прятался за скалой один из культистов. Кадет ждал, пока тот высунется, заранее наведя оружие, чтобы прикончить врага, но анакорет так и не появлялся.

Монотонные напевы звучали всё настойчивее, а Йецке тем временем расплакался.

— Не получается!

— Всё получится, — ответил Феск, рискнув бросить взгляд на другого кадета, стоявшего с батареей в руках. — Йецке, нажми на кнопку и вставляй магазин, начиная спереди.

Юноша посмотрел на лазвинтовку так, словно она превратилась в какую-то странную головоломку. Затем Йецке начал было возиться с защелкой, но вдруг рухнул наземь.

— Вставай! — крикнул Феск, но его товарищ по-прежнему лежал на дне окопа, издавая жуткие булькающие звуки.

— Йецке… — кадет опустился на колени в тесной стрелковой ячейке. Йецке поднял глаза, умоляюще глядя на него, а из отверстия в шее текла пенящаяся кровь. Феск прикрыл рану рукой, словно мог остановить бурный поток.

На «белощитников» упала тень, и Феск понял свою ошибку — Йецке не просил о помощи, а пытался предупредить товарища. Кадет схватил лазвинтовку, но было уже поздно — тень пришла за его жизнью.

Феск чувствовал только колющую боль.

Он умирал и понимал это, вспоминая симптомы, выученные при прохождении основ подготовки медикае. Кадет истекал кровью, поливая жизненнной влагой проклятую высушенную адскую дыру, пятная красным синеву кадовой руды. К фрекку эту планету.

Попытавшись что-то сказать, Феск на мгновение потерял сознание, погружаясь в видения.

На Кадии шел снег, и юноша, поднятый для ночных учений, стоял возле пилона, прислушиваясь к его песне. Приложив ухо к холодному камню, Феск внимал мелодии ветра, дующего сквозь ячеистые отверстия, и вся колонна гудела, будто живая.

Забросив рюкзак на плечи, он повернулся к кадету, стоявшему рядом в строю «белощитников», готовых к посадке на корабль. Оказалось, что это Лина.

— Так куда мы направляемся? — спросил Феск.

— Трон знает, — ответила девушка.

Моргнув, кадет на миг пришел в себя.

— Йецке, — начал он, но тут же вспомнил, и, протянув руку, подвинул товарища к себе. Глаза раненого закатились так, что Феск мог видеть одни лишь белки, а голова безвольно болталась на шее. Мертв.

«Скоро ты присоединишься к нему», произнес голос в его голове, и юноша зажмурился.

Феск снова оказался на Кадии. Проклиная холод, он растирал окоченевшие руки и возился с лазвинтовкой. Потом в видения кадета ворвался рев самолётных двигателей, и подняв глаза в ночное небо, Феск увидел в вышине фиолетовое пятно Ока Ужаса.

Юноша вспомнил Лину в мокрой от пота майке, чуть кривую улыбку девушки и синюю аквилу на её щеке.

А потом зазвучало пение — тогда Феск понял, что находится при смерти, и его приветствуют бесчисленные души, зовущие к Благословению Императора. Закрыв глаза, кадет зашептал последнюю молитву, удерживая в мыслях образ Золотого Трона. Мотив звучал все громче — ангелы исполняли «Цветок Кадии», и Феск слабо зашевелил губами, присоединяясь к ним…

Крид. Единственное слово проникло сквозь пелену бреда и на мгновение прервало видения юноши.

— Крид! — в экстазе вопил кто-то на гребне перевала. — Это фрекканый Крид!

Урсакар сгреб в объятия майора Люка, не переставая отдавать приказы касркинам, которые занимали позиции на «Эгиде», устанавливали тяжелые болтеры на опорах, расставляли ящики с ракетами и откидывали их крышки.

— Люка! — крикнул генерал. — Давно не виделись, я смотрю, ты получил майора?

— Обменял на ногу, — Люка поднял бионическую ступню, словно в доказательство.

Крид кратко усмехнулся.

— Как ребята?

— Ну, сидим без тяжелого оружия, а Люцивер, кажется, бросил против нас всю свою армию, — ответил майор. — Всё как обычно.

Офицеры пробирались среди окопов.

— Подкрепления будут, — сказал Крид, — но нам нужно продержаться до их прибытия. Сейчас можно рассчитывать только на себя и на то, что сумеют доставить «Валькирии». Сколько у тебя «белощитников»?

— Утром было две сотни. Потеряли мы примерно тридцать ребят — кавалерия навалилась, а они впервые столкнулись с еретиками.