Имперская гвардия: Омнибус
Шрифт:
Возможно мне не стоило быть с ним столь откровенным, подумал Кабанов. Отреагировал он не так, как я ожидал. Да, я медленно умираю, но я не мог даже представить, что он воспринимает это так близко. Похоже я ошибался. И эта злость… Наверное, он винит меня за то давление, которое я на него оказываю, зная, что скоро судьба полка окажется в его руках. Неудачное время принимать такую ответственность! Пока во мне остается еще сила для борьбы, я буду вести полк. Но скоро, капитан, вам придется узнать всю правду.
Кабанов взглянул на своего адъютанта и сказал: «Будь добр, Маро».
Маро призвал людей к порядку.
— Спасибо, господа. — произнес Кабанов, когда наступила тишина. — Перед тем как начать, я бы хотел убедиться, что у всех одинаковый настрой. В лесу был найден
Кто-то из офицеров качал головой, не веря словам, не желая верить, что их товарищи из других рот убиты.
Командование двенадцатой армии недооценило Армию Независимости Даниккина и повстанцы наказали их за это. Но тактические советники Властана никогда не признают, что это их ошибка. Лорд маршал Харазан и командование сектора виноваты не меньше остальных. При должной разведке все могло быть иначе. Если бы они только знали, что здесь есть орки.
Лидер повстанцев, Ванандрассе, на удивление хорошо, для выскочки из ПСО, разыгрывал карты. Он приказал своим людям держаться подальше от востоянцев, уверенный, что орки представляют гораздо большую опасность. Потом повстанцы только ждали и наблюдали, копили силы. Для удара было выбрано подходящее время, он был хорошо спланирован и великолепно исполнен. Кабанов отлично это понимал.
— Наличь в руках противника, — продолжал он, — это неоспоримо. Как им это удалось не ясно. Рядовой Беков сообщил об отравлении источников воды, актах саботажа в ангарах с бронетехникой и подходе колонн танков повстанцев к обоим берегам Соленне. Это значит, что, вторая колонна шла позади нас, когда мы заняли Коррис. Несмотря на трудности, мы слишком увлеклись орками. Это нам дорого обошлось, и я намерен возместить ущерб в течение следующего дня.
Офицеры сохраняли тишину, зная, что лучше не перебивать Кабанова, но возможно и потому, что не знали, что сказать, учитывая их неопределенное положение. Кабанов выдержал паузу. У него запершило в горле, и он попросил Маро дать ему воды. Маро протянул ему флягу, из которой Кабанов сделал пару глотков.
Стоявший у задней стены комиссар Кариф поднял одетую в черную перчатку руку.
— Да, комиссар? — сказал Кабанов. — Вы хотите что-то спросить?
Кариф коснулся козырька фуражки, как бы извиняясь, что прервал полковника:
— Судя по вашм словам вы намерены войти в Наличь, несмотря на то, что мы почти наверняка встретим там превосходящие силы противника.
— Мне не нравится слово «превосходящие», сомиссар. — сказал Кабанов. Говоря это, он осматривал лица подчиненных. — Мы слабо представляем, какие силы окопались в городе, но знаем, что их было достаточно, чтобы одолеть наших собратьев. Со слов найденного солдата становится понятно, что повстанцы используют любые, самые отвратительные уловки. Они сражаются без чести и гордости. И они за это ответят, я вас уверяю. А пока мы не знаем реального количества, да, мы должны ожидать ожесточенного сопротивления, но враг на западном берегу нас больше не беспокоит. Когда они расстреляли наших солдат на мосту, тем самым они отрезали себя от другого берега. Это была большая ошибка. Какие бы огромные силу не стояли у них на дальнем берегу, они так и останутся там стоять. Я бы сказал, что это обстоятельство слегка уравнивает шансы.
Хоть и не сильно, подумал он про себя.
— Так же, несомненно, наши братья из шестьдесят восьмого и семьсот первого нанесли определенный урон противнику. Уверен, они забрали немало этих ублюдков с собой. Мы прибыли чтобы разделаться с остальными. Пятая рота совершит возмездие. Вы со мной?
Они ответили утвердительно, громко, но все еще неуверенно. Кабанову этого было достаточно. Внутри них должен разгореться огонь. Настало время напомнить им, кто их командир. Он все еще держал фляжку Маро. Подняв руку с флягой в воздух он с силой швырнул её
на пол и прокричал: «Вы со мной, варп раздери?»Резкое движение вызвало вспышку боли под ребрами, в ушах громко грохотало сердце, но по его лицу ничего не было заметно. Он впивался взглядом в каждого из них.
Каждый человек в кузове Первопроходца вставал под горящим взглядом Белого Кабана
— Да, сэр! — кричали они.
Кабанов повернулся к Себастеву и сказал:
— Я не знаю, какого черта происходит сегодня с пятой ротой, но надо с этим что-то делать и побыстрее. Во имя Терры, я, Белый Кабан и мои первенцы должны быть самыми жестокими в Имперской Гвардии, черт побери, машинами для убийства. Эта рота выживет и подтвердит свою репутацию. Этого требует Император! — он отвернулся от Себастева, чтобы посмотреть на всех собравшихся. — Если мы умрем, то во имя Императора! Мы не сдадимся без боя. Каждый оставшийся в полку человек выполнит свой долг. Это ясно?
В этот раз голоса были намного громче и заполнили его огнем, которого он ждал от них.
— Да, сэр!
В этот момент Кабанов боролся с собой, чтобы не закашляться. Его легкие, как будто были проткнуты иглами. Он подумал, что зря выкинул фляжку Маро. В кармане адъютанта была еще одна фляга, но с разводом, он не был крепким, то, что было нужно его телу, а лишь расслаблял.
Преодолев приступ кашля, он вновь обратился к солдатам:
— Так-то лучше. Каждый день, что вы служите в гвардии, каждый из них, сводится к тому, что вы делаете сейчас. Полк не должен закончиться на нас. Мы разобьём врага, выжить и восстановить полк. Это будет не легко. Мост разбит, и мы можем застрять там, отрезанные от путей отступления. Соленне слишком быстрая и бурная река, чтобы её можно было форсировать на химерах. Орки будут атаковать Граззен на севере от нас, в этом случае оба моста в том городе будут разрушены. Порты на юге находятся в самом сердце территории повстанцев, так что от моря мы тоже отрезаны. Так что на данный момент мы застряли на этом берегу, независимо от того, что мы предпримем в дальнейшем. Мне кажется, что наибольшую пользу мы можем принести здесь в Наличе. Мы захватим передающую станцию и, если найдем, то и заглушающее устойство Данника. Если мы его захватим, то сможем направить против них. — он посмотрел над толпой, на сидящего в конце трюма, рядом с Карифом и отцом Олафом. — Ведь так, инженер-мистик?
Политнов поднял голову, покрытую капюшоном:
— Захватите устройство, и Бог-Машина откроет нам его секреты. Нам нужно будет только совершить нужные ритуалы.
Кабанов кивнул.
— Я полностью в это верю и надеюсь мне не надо вам рассказывать, как важно восстановить связь с двенадцатой армией. Это достойная миссия! Если эта проклятая штука в Наличе, то пятая рота пойдет туда и добудет её мне, разве не так?
На этот раз Кабанову показалось, что транспорт задрожал от звука голосов. Он не смог совладать с улыбкой, появившейся на его лице. Он взял в пальцы конец своих длинных белых усов.
— Отлично, — произнес он, — я не сомневался, что вы так ответите. — Повернувшись к Себастеву сказал. — Настало время вам взять слово, капитан. Расскажите этим прекрасным офицерам, как мы будем отправлять правосудие Императора.
— Так точно, сэр. — ответил Себастев.
А я присяду, пока не упал, подумал Кабанов.
Глава VII
В лучшие дни Наличь был центром торговли и дорогой жизни между народами Варанеса и южного Варанеса. Пролегающий над глубокими бурлящими водами массивный городской мост, длиной два километра был ключом к торговле между двумя соседними странами. Многочисленные грузы фруктов и овощей двигались с умеренного юга на восток, через город, а в обратном направлении шли руда и лес. Горожане наслаждались жизнью, каждую неделю возносили благодарность Императору в местном соборе и уверенно смотрели в будущее. В те времена Наличь был светлым, уютным местом.