Имперская гвардия: Омнибус

— Как Кронин? — спрашивает он, возясь с металлической застежкой, пытаясь потуже затянуть кожаный ремень вокруг своей бочкообразной груди.

— Не видел его. Он выдвинулся с первым шаттлом, — отвечаю я, проверяя, все ли пристегнулись. Увидев, что выжившие из моего взвода уселись так же крепко как любовь Боевых Сестер к Императору, я подаю сигнал флотскому старшине, ожидающему в конце пассажирского отсека. Он исчезает за переборкой и три раза вспыхивают красные, сигнальные лампы.

— Я еще не слышал полной истории о Кронине, — говорю я Франксу, прижимаясь спиной к жесткому металлу скамьи, чтобы устроиться. Франкс собирался ответить, когда грохот ускорителей отразился корпусом шаттла. Грохот перерастает в рев, и я ощущаю, что взлетом шаттла меня еще сильнее вжало в лавку. Поднимаясь в небеса над Избавлением и набирая скорость, весь корабль яростно трясется. Мои ботинки вибрируют вместе с палубой шаттла, а моя задница немного съезжает в сторону на металлической лавке. Мой живот все еще болит, и я ощущаю слабую тошноту, когда шаттл резко поворачивает, выводя нас на новый курс. Двадцатисантиметровый порез на бедре начал болезненно пульсировать, когда из-за ускорения кровь прилила к ногам. Я сжимаю зубы и игнорирую боль.

Напротив иллюминатор, через него видно, как земля уходит. В километре за стенами Избавления, казалось бы, случайным образом разбросаны шаттлы и десантные корабли. Само поселение быстро отдаляется до тех пор, пока я не стал только смутно различать линию куртин и здание главной крепости. Затем мы влетаем облака, и все белеет.

Когда мы выходим из атмосферы, рев двигателей превращается в глухое завывание и голубое небо за иллюминатором заменяет россыпь звезд. Франкс наклоняется ко мне.

— Говорят, Кронин тронулся, — говорит он, постукивая себя по голове, дабы подчеркнуть эту мысль.

— Скажу я тебе, что это чертовски странно, — отвечаю я, — что-то произошло с ним, пока он был в часовне.

— Часовне? — спрашивает Франкс, энергично почесывая голову сквозь густые коричневые завитки.

— Что ты слышал? — спрашиваю я, любопытствуя, какие слухи начали летать вокруг, всего лишь через день после битвы с тиранидами. Сплетни лучший способ измерить моральный дух, так же, как и реакция на недавнюю битву. Конечно же, мы никогда не были особо счастливы, учитывая, что застряли в штрафном легионе до самой смерти, но иногда некоторые бойцы подавленны сильнее, чем обычно. Сражение с инопланетными тиранидами на миссионерской станции было ужасающим, впрочем, бой с этими монстрами всегда такой. Я хочу знать, какие мысли занимают бойцов.

— Ничего особенного, — говорит Франкс, неудачно попытавшись пожать плечами, будучи туго связанным ремнями безопасности, — люди говорят, что он шагнул за край.

— Насколько я слышал, его, и остатки 2-го взвода загнали в часовню, — отвечаю я.

Туда отовсюду лезли тираниды, пробившиеся через восточную стену. Большинство были огромными воинами, и пробиваясь, они разломали дверь святилища своими когтями. Били окна и лезли внутрь. Там некуда было бежать; эти инопланетные ублюдки просто начали кромсать и резать всех, кто находился там.

— Они потеряли весь взвод, за исключением Кронина. Они, должно быть, посчитали его мертвым, так как Полковник нашел его под грудой тел.

— Точный способ слететь с катушек, — мудро изрекает Франкс, полу улыбнувшись своими выпуклыми губами.

— В любом случае, — продолжаю я, — Кронин точно сошел с ума, как ты и сказал. Постоянно что-то бубнит про себя, лепечет что-то, что никто не может разобрать.

— Я видел такое и раньше, — говорит Пол, который слышал всю беседу, сидя рядом с Франксом. Его узкое, точеное лицо излучает осведомленность, словно он был мудрецом, раздающим знания древних или что-то в этом духе.

— У меня был однажды сержант, которому миной оторвало ногу на Гаулисе II. Он просто повторял имя своего брата, минута за минутой, день за днем. В конце концов, он перерезал себе горло медицинским скальпелем.

На секунды возникает тишина, пока все размышляют об этом, и я продолжаю пересказ, чтобы отвлечь их от мысли о самоубийстве.

— Да, достаточно мрачно, — говорю я им, — но случай с Кронином еще страннее. Выяснилось, что он не просто мямлит всякую чушь, о нет. Он цитировал писание, верно? Натаниель, священник, вернувшийся в Избавление, подслушал, как тот цитировал строки из Литании Веры. Типа: "И Звери из Бездны восстанут во множестве и повергнут слуг Императора своими когтями". Этого рода чушь.

— Да фракните меня, если я хоть раз видел Кронина с чертовой молитвенной книгой. Ни разу, за два долбаных года сражений рядом с этим орочьим сыном, — оглядываясь, объявляет Джоретт со своего места на лавке в центре шаттла. Теперь прислушались все остальные, осознав, что нас слышно за приглушенным шумом двигателей. Сорок пар глаз уставились на меня в предвкушении дальнейшего поворота в истории.

— Верно! — объявляю я, решительно кивнув, чуть подыгрывая аудитории. Я наслаждаюсь тем, что ради разнообразия могу рассказать новую историю, не давая им сцепиться друг с другом, как это обычно происходит после того, как мы сваливаем с миссии.

— Натаниэль просидел с ним несколько часов, пока мы хоронили погибших, — продолжаю я, охватывая взглядом тех, кто может меня видеть, — я слышал, как он объясняет Полковнику его видение произошедшего. Типа Кронина посетил лично сам Император, пока тот полудохлый валялся в часовне. Сказал, что ему даровали божественное знание. Конечно же, он на самом деле сказал не так, он просто процитировал подходящую строчку из Литании, типа: "И появился Император в сияющем ореоле и обратился к Своему народу на Гаталаморе". Как ты и сказал, откуда во имя семи кругов ада, он вообще знает эту чушь?

— В этом нет ничего сверхъестественного, — отвечает Гаппо, в одиночку сидящий в конце шаттла. Кажется, почти все внутренне застонали, за исключением парочки парней, которые с нетерпением ожидают дальнейшего развития событий этого концерта. Мне самому Гаппо вроде как нравится — он не такой баран, как большинство остальных.

— О, наш мудрый священник, — саркастически усмехается Пол, — пожалуйста, просвети нас в своей благодатной мудрости.

— Не называй меня "священник"! — рычит Гаппо, угрюмое выражение смяло плоские черты лица мужчины среднего возраста, — ты знаешь, что я оставил эту фальшь в прошлом.

— Как скажешь, Гаппо, — отвечает ему Пол, одаривая презрительным взглядом.

— Все на самом деле достаточно просто, — начинает объяснять Гаппо, с этого момента терпеливо игнорируя Пола, — вы все были на службах Экклезиархии, на сотнях, даже на тысячах. Помните вы их или нет, вы наверняка слышали все Литании Веры и каждую строчку Книги Святых как минимум дважды. Травма Кронина воздействовала на его разум, так что он теперь может вспомнить только эти строчки и ничего более. Для него это осталось единственным способом разговаривать.

Некоторые кивнули, я вижу в этом разумную мысль. По моему опыту, люди и так наполовину фаргнутые на голову. И насколько я знаю, не нужно было слишком сильно подталкивать, чтобы башню вообще сорвало. Один Император знает, как много раз я ощущал, что качаюсь на краю пропасти безумия. К счастью, я непрошибаем, как шкура грокса и это меня еще не затронуло. В любом случае, не настолько, как утверждают остальные.

— Что ж, думаю это более разумное объяснение чем то, что Император наполнил его Своим божественным духом, — говорит Маллори, лысеющий худой матрос, сидящий рядом с Полом.