Имперский городовой

Нужно отдать должное профессиональной хватке Зенона Мэйлори – он не стал копаться в грязном белье местного бомонда, а со знанием дела принялся выспрашивать новых знакомых о том, в каком состоянии на данный момент находится криминальная обстановка в городе и его окрестностях. На что получил вполне исчерпывающие ответы.

Со слов капитана, молодой человек узнал, что преступность в губернии значительно превышает среднестатистическую по Рутанской империи. Это связано с целым рядом объективных и субъективных факторов. Во-первых, по причине кондовой дремучести местного населения, привыкшего решать возникающие проблемы бытового характера дедовскими способами, а именно, посредством острого ножа или надежного охотничьего винтаря. Во-вторых, из-за близости границы с Ханьской деспотией, проходящей аккурат посередине озера Кугультык. Тут и контрабанда, и браконьерство, и торговля людьми, в особенности молодыми женщинами. Ведь ни для кого не секрет, что любвеобильные ханьские богатеи готовы оттопыривать немыслимые деньжищи ради пополнения своих гаремов синеокими рутанскими красавицами. И, наконец, пару столетий назад в этих местах обнаружили промышленные запасы золота. Вот народ и хлынул на берега озера Кугультык со всех концов необъятной Рутании. К тому же, здешние леса изобилуют пушным зверьем и огромными запасами весьма ценной древесины широколиственных пород. По этой причине частенько возникают конфликты между охотниками и лесозаготовителями, ибо бесконтрольные вырубки наносят непоправимый ущерб охотничьему промыслу.

Что касается преступлений в самом Кряжске, здесь довольно часто отмечаются и квартирные кражи, и драки с членовредительством, и гоп-стоп – другими словами, вооруженные ограбления. Короче, всякого хватает. Особенно неспокоен в плане криминалитета городской рынок и прилегающие к нему территории, занятые складскими помещениями. Любителей легкой наживы там отирается предостаточное количество. Хватает и местных, и пришлых. Со своими, конечно же, намного проще – почерк известен, адреса вероятных скупщиков установлены, только хватай и на рандеву к мастеру-дознавателю. Залетных ловить намного сложнее. Тут господам криминалистам и следакам приходится изрядно попотеть.

– Ну ничего, справляемся, – резюмировал дежурный офицер. – Теперь вы к нам на подмогу, так сказать, с багажом свежих знаний...

Договорить он не успел, поскольку в его огороженной стеклом будке неожиданно раздался дребезжащий звук, весьма похожий на звонок обыкновенного механического будильника. Как оказалось, это и был самый настоящий будильник.

– Извините, милостивый государь, – засуетился капитан. – Мне нужно, так сказать, на боевой пост – без четверти девять, сейчас народ на службу повалит, а я тут с вами чаи распиваю, вы посидите здесь в караулке, а когда появится Батя, мой сменщик вас обязательно известит, я его на сей счет проинструктирую самым надлежащим образом. Рад был столь приятному знакомству.

Спросить, кто такой Батя, которого Зенону непременно нужно дождаться, юноша не успел, поскольку сразу же после этих слов капитан Каллит покинул помещение в сопровождении троицы своих подчиненных.

Юноша допил свой успевший изрядно остыть чай, прибрался на столе, выкинув объедки в мусорное ведро. И откинулся на спинку стула в ожидании, когда наконец-то его вызовут.

Минут через пятнадцать до слуха Зенона донесся скрипучий стон распахиваемых дверей и удары каблуков по деревянному полу. Похоже, сотрудники управления начали прибывать к месту службы. Через узкую щель неплотно прикрытой двери он мог лишь мельком видеть проходящие мимо караульного помещения фигуры. По дробному перестуку каблучков и веселому женскому щебетанию он сделал вывод, что среди работников правоохранительных органов немалая доля принадлежит представительницам прекрасного пола. Со свойственной юному возрасту мечтательностью молодой человек принялся рисовать в своем воображении грандиозные планы будущих любовных побед. Однако его эротические фантазии были какими-то бледными, картонными, ибо весь его опыт любовника ограничивался мимолетным поцелуем, который еще в выпускном классе средней школы ему позволила сорвать со своих губ одна юная, но весьма продвинутая особа. Возбуждающее тепло ее маняще упругой груди в его руке впоследствии частенько будоражили воображение юноши, поневоле заставляя дорисовывать то, чего не случилось, но могло произойти, если бы... За последующие пять лет казарменной жизни в училище опыт общения Зенона с особами противоположного пола ничуть не обогатился, поскольку наблюдать таковых он имел возможность лишь с экрана телевизора. Однако, если учесть качество изображения, обеспечиваемого современными телевизионными приемниками, вряд ли что-нибудь интересное он мог там увидеть.

Плотная трапеза, тепло караульного помещения и приятные мысли в конце концов сморили юношу, и он, положив руки на стол, уронил на них голову и преспокойно засопел.

– Господин поручик!.. Господин поручик! – Зенон проснулся оттого, что кто-то довольно энергично тряс его за плечо. – Проснитесь, господин поручик! Вас требует к себе генерал.

При одном лишь упоминании столь высокого чина сон как рукой сняло. Молодой человек резко вскочил, опрокинув стул, на котором сидел, и очумело уставился на виновника переполоха. Перед ним стоял совсем еще юный парнишка в форме младшего советника юстиции, что по табели о рангах соответствовало армейскому званию подпрапорщика.

«Из вольноопределяющихся, – подумал Зенон. – Ни выправки, ни малейшего понятия о том, с какого бока нужно подходить к спящему человеку».

– Кто таков? – спросил он строго. – И где генерал?

Под грозным взглядом профессионала парнишка как-то сник и уже заметно тише доложил по форме:

– Младший советник юстиции Наиль Эгли. Господин поручик, вас требует к себе их превосходительство господин генерал.

– Вот так-то оно будет лучше, – одобрительно улыбнулся Зенон. Затем он одернул полы своего френча, посредством ладони, приложенной ребром к носу, поправил сползший во время сна головной убор и, подхватив свой нехитрый скарб, скомандовал: – Веди, сокол, к своему генералу!

Вообще-то, высокомерного тона в отношении кого-либо Зенон никогда не допускал и не терпел такового от других. Но, оказавшись в этом глухом уголке Рутании, неожиданно почувствовал себя столичной штучкой – куда там этим провинциалам. Столь неожиданная перемена в собственном характере серьезно смутила его, и он, резко поменяв тон, уже без всякого выпендрежа добавил:

– Пойдем, Наиль, генералы ждать не любят. Ты чем здесь занимаешься?..

Пока молодые люди петляли по извилистым коридорам и поднимались по узким лестницам полицейской управы, Наиль успел поведать Зенону, что сам он из вольноопределяющихся, вот уже второй год состоит на должности писаря при майоре Ягайла – начальнике отдела кадров и по совместительству местного коменданта. Еще рассказал о том, что служба ему нравится – тепло, не пыльно, а самое главное – денежное довольствие вполне приемлемое и выплачивают его своевременно.

– Не то, что мой папашка, всю жизнь в охотничьей артели, – подытожил Наиль. – Жену и детей видел раз в год по великому празднику. Хотел и меня к охотничьему ремеслу приставить. А мне это надо? Вот я и подался в писаря, как возможность появилась, – почерк у меня хороший и пишу грамотно. Ежели какую бумагу в Царьград высокому начальству накатать, так сразу меня кличут, потому как талант...

Навстречу им попадались сотрудники как мужского, так и женского пола, люди и нелюди – эльфы, гномы, орки... Короче говоря, представители практически всех разумных рас, встречающихся на бескрайних просторах мира Ультан. Кто-то щеголял казенной формой, но многие были одеты в штатское. Большинство приветливо здоровались с Наилем и тут же спешили перевести взгляд на незнакомого поручика весьма приятной наружности, шествующего рядом с писарем.

Зенон даже не мог помыслить, что лишь одно появление зеленоглазого широкоплечего красавца породило в головах многих, как незамужних, так и связанных узами брака, дам брожение определенного свойства. Многие из них прямо-таки возмечтали тут же познакомиться с «весьма симпатичным молодым человеком». При других обстоятельствах наш герой был бы не прочь ненадолго задержаться и поболтать с той или иной представительницей прекрасного пола, но в данный момент это было невозможно.

Кабинет начальника губернского управления внутренних дел обнаружился на третьем этаже. Он занимал значительную часть левого крыла здания. На отшлифованной до зеркального блеска бронзовой пластине, прикрепленной к входной двери, было выгравировано:

«Начальник ГУВД генерал-аншеф Г. Б. Розенталь

Прием граждан по личным вопросам

вторник – четверг с 10 до 12»

За вышеозначенной дверью обнаружилась просторная комната со всеми полагающимися генеральской приемной атрибутами: расставленными вдоль стен мягкими стульями для посетителей, столиками с газетами и журналами, ухоженными фикусами в кадках и различными цветами на окнах. Всем этим заведовала сидевшая за столом особа женского пола, красивая, как богиня, и неприступная, как Южный Полюс. Лишь только они оказались в приемной, проводник поторопился сбагрить Зенона на попечение девушки и, даже не попрощавшись с новым знакомым, с явным облегчением покинул преддверие генеральских апартаментов.

Бравый вид новоприбывшего офицера, похоже, не разочаровал секретаршу. Наметанным женским взглядом она мгновенно оценила красоту зеленых глаз юноши, ширину его могучих плеч и прочие достоинства, коими наш герой не был обделен благодаря Матушке-Природе и усиленным занятиям в спортивном зале.

– Кайла Ноумен, – первой представилась девушка, выходя из-за стола и протягивая руку для пожатия молодому человеку, – личный секретарь Герхарда Бен Розенталя.

От слуха Зенона не укрылось, с каким нарочитым апломбом Кайла произнесла слово «личный», словно предупреждала заранее, что интриговать против нее и строить ей всяческие козни себе дороже. Поскольку молодой человек не был склонен ввязываться в какие-либо внутренние склоки и интриги данного госучреждения, он с чистой совестью легонько пожал протянутую ладонь и в свою очередь окинул девушку оценивающим взглядом. Кайла Ноумен произвела на него весьма благоприятное впечатление. Стройна, росту выше среднего, фигурка – хоть сейчас на обложку модного журнала. Значительную часть ее красивого лица с безупречными чертами занимали огромные голубые глазищи, смотревшиеся в обрамлении пепельных волос особенно эффектно.