Имперский колонист

Я взял её за подбородок и погладил его большим пальцем.

— Знаешь, в чём-то ты права, Полина, — негромко проговорил я. — Я уже увидел, что ты действительно молодая, красивая, соблазнительная, — я коснулся пальцем её губ, и она уже собиралась поцеловать его, но я сместил руку ей на шею. — И очень целеустремлённая.

Взгляд Смирновой поплыл, глаза заволокло и её немного вело вслед за мной, как кобру вслед за заклинателем, играющим на своей дудочке. Забавное сравнение, но в цель — опасная змея была в моих руках, я мог бы сделать с ней всё, что пожелаю. Вот только после этого придётся разбираться с ядом.

Краем глаза я заметил, как на небольшом экране, висящем у меня перед глазами, Семён Тихонович вдруг пошёл к двери в сад. Ну, учитывая камеры в беседке, картинка складывалась однозначная — сейчас Полина задерёт подол, открывая мне доступ — белья-то на ней нет! — и тут вламывается её брат, который устраивает сцену. Наверняка в саду есть проход «для своих», чтобы не идти несколько минут от дверей, а напрямик попасть в беседку.

Улыбнувшись, я отступил на шаг от Смирновой. Она поняла происходящее по-своему и коснулась края платья.

— Раз ты согласен, Ярослав, закончи, что начал, — возбуждённым, прерывающимся голосом прошептала она. — Пожалуйста…

И такая нотка просящая, словно заблудилась в пустыне и увидела меня с флягой вожделенной влаги. Полина чуть потянула платье вверх, открывая мне обзор на ажурную резинку чулок. Гладкая кожа так и просилась, чтобы её коснулись мои ладони.

— Прости, Полина, — покачал головой я, отступая на шаг. — Но между нами ничего не будет.

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы разогнать туман в голове и осознать, что именно я сказал. В глазах девушки, только что готовой отдаться мне целиком, мелькнуло сначала удивление, а затем его сменила даже не злость, а ярость. Пылающая, обжигающая безо всякой магии.

— Что?! — выдохнула она.

— Семён уже мчится сюда, торопится засвидетельствовать, что я воспользовался твоей слабостью, — совершенно спокойно проговорил я. — А значит, за моей сестрой уже никто не присматривает. Так что, извини, ты замечательная и всё такое, не будь ты дворянкой, уже бы кричала в голос посреди этой беседки, но для меня семья на первом месте.

И, не дожидаясь реакции, я вышел из беседки. Ровно в тот же момент, когда её брат вышел между зарослями кустарника. Его довольная рожа настолько меня рассмешила, что я не удержался от улыбки.

— Князев! — воскликнул он, и его пальцы сжались в кулаки. — Что ты сделал с моей сестрой?!

Я усмехнулся и показал ему на свои часы.

— Ты правда хочешь, чтобы я прошёл в бальную залу и активировал запись, которая уже отправилась в облако Князевых, перед всеми вашими гостями? — спросил я.

— Ярослав!

Полина выбежала из беседки и поспешила встать между нами.

— Не надо! — прижав кулачки к моей груди, умоляющим тоном затянула она. — Прошу тебя, не надо. Пожалуйста…

В уголках её глаз собралась влага. Интересно, её правда напугала возможность ославиться слабой на передок перед благородным обществом, или опять игра?

— Всё в руках твоего брата, Поль, — поправив искусно выбившуюся из её причёски прядку, ответил я. — Либо он забывает о существовании моей сестры, либо…

Она бросила злой взгляд на Семёна, а тот, стиснув зубы, зло выдохнул:

— Мразь…

— Это говорит мне тот, кто заставил собственную сестру предать слово, изменив жениху с первым попавшимся дворянином, — спокойно проговорил я. — Полина, отойди, пожалуйста, чуть-чуть в сторонку. Не хочу, чтобы ты пострадала.

— Нет! — вскрикнула она, когда я подвинул её, но было уже поздно.

Кулак Семёна уже летел мне в лицо.

Вот только на нём блестел золотой перстень с гербом рода. И это украшение взорвалось, ломая кости в кисти и прошивая насквозь плоть. Семён взвыл, хватаясь за покалеченную руку, его колени подогнулись, и он рухнул в траву.

Полина дёрнулась, но не к Семёну, а от него, как от прокажённого.

— Нет-нет-нет, — как заведённая, повторяла она, не в силах поверить в случившееся. — Нет-нет-нет.

Я взял её за руку и, загородив раненого брата собой, прижал девушку к себе.

— Всё закончилось, Поль, — проговорил я, гладя её по волосам. — Он больше не причинит тебе вреда.

Она всхлипнула и, ослабнув в моих руках, повисла на мне. Рубашка на груди быстро промокла, а я продолжал поддерживать сестру, впавшую в истерику. За моей спиной медленно поднялся Семён.

Я оглянулся на него и показал свой лик смерти. Несколько секунд Смирнов не мог отвести взгляда от черепа, заменившего мне лицо. А после бросился прочь, даже не оглядываясь и не думая о том, что, вообще-то, оставил собственную сестру в руках чудовища. Тоже мне дворянин.

— Он сбежал, — сообщил рыдающей девушке я. — Можешь больше не плакать.

Поверил ли я в то, что за всем стоял Семён? Да ни разу, у него же на лице написано всё, о чём он думает. С другой стороны, Полина — прирождённая актриса, готовая поступиться многим ради шанса на лучшее будущее.

Но своей цели я добился — к Дашке он теперь на пушечный выстрел не подойдёт. Полина тоже меня тащить в койку не захочет — видео-то никуда не делось, и я могу поставить точку в этом вопросе в любой момент.

Она подняла лицо, глядя на меня, и я не мог не признать, как чертовски красиво Полина умела плакать. Такое редко кому удаётся, но я даже залюбовался этим невинным ангельским личиком с дорожками слёз на щеках.

— Ярослав… — прошептала она.

— Тш-ш-ш, — приложив палец к её припухшим губам, улыбнулся я. — Всё позади. И мы с тобой забудем о том, что случилось сегодня в этом саду, да? И о том, что твой брат может находиться рядом с моей сестрой — тоже забудем. Ты согласна?

Она несколько секунд смотрела в мои глаза, я не спешил убирать палец от её губ, и на миг показалась, Смирнова воспользуется моментом, чтобы его поцеловать. Но вот она опустила ресницы, последние слезинки прокатились по щекам.

— Да, забудем, — едва слышно ответила хозяйка приёма.

— Вот и хорошо, — кивнул я. — Платок? Семён по техническим причинам не сможет проводить гостей, а тебе ещё нужно показаться перед ними. Просто чтобы слухи не пошли, чем это мы таким здесь занимались. Ты ведь не думаешь, что Дарья Владиславовна не заметила нашего отсутствия?

Опустив голову, Полина Тихоновна приняла от меня платок и быстро привела себя в порядок. Протянув мне влажную и чуточку испачканную косметикой ткань, она вновь взглянула мне в глаза.