Имперский престол

Вот в Туле ситуация была вполне нормальной, даже сравнительно хорошей. Не рентабельной, это да, с огромными государственными дотациями? Ой, как да! Но именно в Туле производился и в товарных масштабах и сельскохозяйственный инвентарь, даже плуги с отвалами. Но тут же и ковалось оружие русских побед.

Наряду с Московской мануфактурой, две Тульские в месяц производили суммарно чуть менее ста нарезных ружей и три сотни гладкоствольных, но уже с улучшенными кремневыми замками. Тут же, на Верхне-Тульском заводе производились новые пули к нарезным винтовкам.

Я долго сомневался допускать ли иностранцев в такую архиважную отрасль России, как железоделательная, уж тем более оружейная. Однако, после многих терзаний, осознал очевидное, что прямое управление всего и вся уже невозможно. Растет и углубляется экономика и промышленность Российской империи, скрипя, крехтя, надрываясь, но растет. И самая главная проблема даже не в технологиях, так как домны, что были построены еще в первый год моего пришествия на престол, очень даже удачны и опережают ту же Англию на лет пятьдесят. Проблема в людях.

Решение проблемы кадров в моем разумении имеет при ипостаси: первое — это кража специалистов и такая работа ведется; второе — взращивать своих; третье — привлекать из-за рубежа. Все это делается, но мало, очень мало, для того, чтобы совершить действительно качественный рывок и быстро.

Речь Посполитую обокрали на специалистов и они работают, большинство на Верхнекамском заводе, который только в этому году запущен. Многие ремесленники, что были вывезены из польских и литовских земель становятся хорошими квалифицированными рабочими, их знаний и уровня мастерства в купе с творчеством, мало, чтобы самим создавать новое. Тут еще проблема мотивации, иногда и прямого саботажа. Впрочем, всех, кого только можно, забрали с завоеванных территорий. Теперь это направление решения кадрового вопроса почти что закрыто.

Что касается собственного взращивания, то в Туле открыли ученическую школу пока на три класса по двадцать человек каждый. И учеба тут чисто техническая, практическая. Опять же взращиваем рабочих, а не инженеров или управленцев. Быть может кто-то из тех, кто пройдет обучение в школе при заводе и пойдет дальше, поступит в государеву школу. Но произойдет это не быстро. Так не нельзя на год-два обучить инженера-управленца на производстве. Таких, как Маслов, у меня… да нет более таких вообще.

Иван Макарович Маслов нынче занимается важным делом в Пушкарском Приказе. Пытаются создать конусообразную камору к пушке, а еще изучают возможности перехода к чугунным пушкам и их облегчения, экспериментируют с лафетами. Одновременно Маслов преподает в государевой школе и следит за строительством зданий будущего университета в Москве. Получается, что навесил я на него не много, а очень много.

Так что приходится начинать массово использовать третий путь решения проблемы с кадрами, прежде всего в железоделательной отрасли. И тут нашлись ушлые люди, нерусские. Надеюсь, пока нерусские.

Голландцы этого времени, как мне кажется, более деловые, чем кто-либо в Европе. Куда там англичанам, которые только учатся торговать. Пусть Англия и большее, чем иные имеет представительство в Москве и Архангельске, но некоторые голландские торговцы и промышленники уже поняли, что такое нынешняя Россия и что тут можно очень даже заработать.

Такими стали Габриель Марселис со своим компаньоном Исааком Аменом. Они имели торговые компании еще при Борисе Годунове, даже не успели сбежать во время начавшейся Смуты. Мало того, за последние два года эти деятели привлекли немалое количество соплеменников, открыв мануфактуру по производству сельскохозяйственного инвентаря. Первая появилась в Туле, после похожая голландская мануфактура открылась в Кашире.

А почему бы и нет? Во-первых, мануфактуры в первый год не платят вообще никаких налогов; во-вторых, что еще более привлекательнее, я приказал скупать все, что будет производиться для сельского хозяйства, если, конечно, качество будет приемлемо. Появилось и в-третьих, когда именно что голландские рудознатцы обнаружили залежи железа под Тулой, которые, впрочем, имеют выходы и у Каширы. Они, а не я обнаружил! Упустил, вернее, знал, что такое есть, но больше внимание направил на Урал.

Что же касается сельскохозяйственного инвентаря, то им я уже заполнил почти все свои, царские, земли. Теперь, когда государственная земля дает добрые урожаи, по современным меркам, конечно, зафиксировано увеличение спроса на плуги, косы-литвинки, добрые топоры и пилы, лопаты и мотыги, ну и все остальное. Царский пример не столь заразителен, как хотелось бы, но шанс такими темпами лет через десять-пятнадцать перейти от рала к плугам с отвалами, есть и немалый. Тем более, если шальные деньги, что зарабатываются на зеркалах, хрустале, фарфоре, идут на скупку сельскохозяйственного инвентаря, который продается уже чуть ли не за полцены далее, но с государевых складов.

А еще, как я узнал уже тут, пообщавшись с голландцами и проинспектировав их производство, в Россию прибыл один из знаковых людей из другой реальности и создатель всей тульской промышленности при первых Романовых, Андрес Дионисзун Виниус. Да, это он. Вот только проблемка есть: ему всего восемь лет, пусть парень и весьма сообразительный.

Конечно, что не сам вероятный великий для России человек, прибыл в империю, сильно мал он для этого. А вот Дионисиус Джеркзун Виниус, отец Андреса, этот да, в возрасте и в понятии. Старший Виниус хотел войти в долю Верхне-Тульского завода, но опоздал, там бал правит отец Ефросиньи Митрофан Иванович Лютов.

Ну а Нижне-Тульский завод будет частью Виниуса, Марселиса и Амена. Вот пусть голландцы покажут, как нужно работать. А я так добиваюсь конкуренции и прямого шпионажа. Создадут что-то голландцы, Лютов у них технологию скрадет, а будет что у Лютого интересного, так немцы не преминут содрать. Причем, это уже происходит. Голландцы не только укали технологию резца по каналу ствола, но смогли ее усовершенствовать, сделав прототип резца, который протаскивается, создавая сразу четыре нареза. Что мне и было продемонстрировано.

Такой технологией добиваются два положительных фактора: условная стандартизация, ну и уменьшение времени на выделку ствола. И так, чтобы получить один нормальный ствол, в брак идет не менее шести. Есть надежда, что из местного железа получится уменьшить выбраковку стволов.

— Дионис Джеркович, — обращался я к Виниусу. — Теперь ты или подпишешь бумаги на то, что будет жить в России не менее двадцати лет, либо я отправлю тебя прямо сейчас на родину.

— Государь, — ошарашено отвечал голландец. — Но у меня есть два корабля и я веду торговлю.

— Тогда я не дам своего разрешения на производство оружия. Не может мастер знать, как делается русская винтовка и поехать в Голландию. Резец, что ты мне показал, знатный. Такой нужно применить для нарезки стволов. Но подобное делать можно только в России, — я говорил голландцу и думал о том, что мне, действительно, будет жалко Виниуса-отца.

Уже то, что голландец знает о русском оружие и о том, что Россия вооружается именно таким, — очень опасная для меня информация. И, если он откажется от моего предложения, то по дороге домой случится очень несчастный случай, что приведет к скоропостижной смерти голландца. Мы должны еще не раз победить, имея козырь, а не создавать гонку вооружений, при которой нынешняя Россия пока еще не справится с конкуренцией.