Имя мне Лёд

Судорожный вдох сквозь зубы. Клыки впились в запястья, заставляя слегка содрогнуться от боли и злобы. Ненавижу проигрывать.

Рывок в сторону. Подобрать ноги и резко выбросить их вперёд, ударив противника в грудь и заставив его отскочить от жертвы. На снег теперь капала моя собственная кровь из разодранной руки.

Мимолётный взгляд на руку и лёгкое дуновение силы, стянувшее края раны и покрывшее запястье ледяным обручем.

"Умрёш-ш-ш-шь... Всё равно умрёш-ш-шь..." - голос, царапающий сознания, заставляющий трепетать от страха тех, кто никогда не видел этих существ. Но я не человек, давно уже не человек.

– Посмотрим. Но даже если и так, я заберу с собой столько ваших, сколько смогу, - слова слетают с губ раньше, чем я понимаю их смысл, и на меня бросается уже трое волков.

Мир закружился вокруг, разум потонул в яркой вспышке ярости и гнева, глаза заволокло красной пеленой.

Удар. Ещё удар. Поворот. Прыжок. Кинжал, скрипя, скользит по прочной шкуре, ломается и вырастает вновь.

Отбросила в сторону ненужное оружие, вцепившись в горло зверя голыми руками и пропуская в его тело леденящую силу стихии.

Крик. Полный боли и отчаянья. Знакомый крик, перешедший в хрип, а затем и предсмертный стон, заставивший содрогнуться Снежные просторы и моё застывшее сердце.

Страж...

Отбросив мёртвое тело волка, медленно поворачиваюсь в ту сторону, откуда был слышен это звук. На белом снеге расплылось красное пятно, становящаяся всё больше и больше. А в середине...

Я не хочу верить.

Предательское сердце сжимается от боли, а на глаза наворачиваются слёзы.

Я не хочу верить.

Но там, в центре этого пятна, лежит растерзанный Бас, в окружении выживших волков, с остервенением рвущих на куски его тело.

– Прочь!
– В голосе звучит тоска и безнадёжность, смешанная с горечью утраты и ненавистью.

"Наш-ш-а добыча!"

Радость. Победа. Торжество. Ничто не затмит их праздник, ничто его не омрачит. Ничто. Разве только...

Сила бьёт как хлыст, вспахивая снежный покров и брюхо ближайшего волка. Стон боли смешивается с горьким смехом, срывающимся с моих губ лающим кашлем, казавшимся особо страшным в этот момент.

Один за другим, снова и снова. Снег давно превратился в кровавую кашу, смешанную с внутренностями ледяных волков. Мои собственные руки окрасились в алый цвет, а на платье появилась россыпь брызг.

Удар. Ещё удар. И всё стихло. Повисла звенящая тишина, давящая на меня как пресс. Никого. Пустота.

Только я и мёртвый Страж.

– Бас...
– Дрожащие губы не хотят слушаться, а душа не хочет верить в то, что он мёртв.

– Он умер, - мои плечи обхватили горячие руки, прижимая к крепкому мужскому телу.
– Ты не сможешь ему помочь.

– Почему?
– Слёзы стекают по щекам. Я закрываю глаза, отдаваясь этой тягучей боли внутри меня.
– Он не должен был. Только не он!

– Льдинка, ты ничего не сможешь изменить, - тихий, даже нежный голос над ухом и дыхание, обжигающее кожу.
– Идём к озеру, надо переждать ночь.

– Почему так?
– В голосе грусть и тоска. Я не могу смириться и не могу понять, почему мне так плохо. Не первая смерть, не первая потеря. Но боль так свежа, словно каждый раз всё заново, всё по новой.

– Идём, - Диналь поднял меня на руки и понёс, крепко прижимая к себе. Я видела, как судорожно дёрнулось горло, когда мы проходили мимо изувеченных остатков волчьих тел. Усмехнулась. Странно и глупо, немного зло ив тоже время болезненно грустно.

– Ненавижу себя...
– Прошептала, уткнувшись носом в рубашку на груди эль'ера.

Диналь промолчал, только прижал к себе сильнее, словно надеясь изгнать из моего тела и моей души вечный холод, что поселился там.

Закрыла глаза, чувствуя, как по щекам текут слёзы, превращаясь в лёд.

Ты станешь сильнее...

Сильнее? В чём? Стану более безразличной к потерям? Или скончаюсь от приступов боли и тоски по ушедшим?

– Прекрати себя терзать!
– Резко бросил Диналь, вклиниваясь в мои мысли и поставил на ноги, развернув лицом к себе. В его глазах сверкало пламя, смотревшееся в этом месте столь дико и неуместно, что поначалу я даже немного растерялась, не понимая, что может быть дальше.
– Ты ни в чем не виновата, Льдинка. Он умер в битве, что ещё мог желать старый зверь?

– Умереть рядом с близкими, - прошептала одними губами, какой-то частью сознания отмечая, что именно такой смерти хотела бы для себя.

Эль'ер внимательно изучал моё лицо, словно что-то хотел найти, оставив ответ без замечаний. На его губах то и дело проскальзывала странная улыбка, моментально скрывающаяся за мрачной невозмутимостью.

– Диналь...
– Что-то сквозило между нами. Что-то странное и необъяснимое, но такое желанное и притягательное, потому что даже в этой вязкой, опасной темноте, я и он стояли рядом, впитывая черты лица другого, наслаждаясь ощущением чужого присутствия.

– Лёд...
– Хриплый вздох и он обхватил моё лицо горячими ладонями, едва касаясь большими пальцами приоткрытых губ, с которых то и дело слетали судорожные звуки моего взволнованного дыхания.
– За что ты так со мной?

– Что?
– Непонимающий взгляд на Мастера Огня и тут же защитная реакция, попытка освободиться из его хватки.
– Отпусти...

– Если бы я мог, то никогда не отпускал бы тебя, Льдинка, - грустная улыбка и моё тело оказалось в плену его стальных объятий.
– Если бы я мог...

Поцелуй.

С привкусом горечи и крови Стража, с нотками боли и ненависти, грусти и тревоги. Горячий, нестерпимо обжигающий внутренности и в тоже время, прохладный и нежный, согревающий теплом сердце и заставляющий его трепетать в предвкушении продолжения.

Отпустить, на миг, на одну секунду, что бы взмахом руки выстроить защитный купол вокруг нас, и снова прильнуть к такому волнующему и такому опасному противнику, с которым сошлась на арене страсти и чувственности.