Имя мне — Легион

В конце концов она опять стала уменьшаться, и я изменил направление движения. Да, поворот в эту сторону… источник.

Я вошел и двинулся по следу.

По мере того как я шел все дальше и дальше, интенсивность постоянно увеличивалась. Я никак не мог решить, должен ли я искать более сильную или более слабую энергетическую область. Но здесь было не то положение, которое нравилось Дервишу. Источник его энергии был возобновимым, так что он мог оставаться на одном месте. Гном же должен был передвигаться по мере истощения запасов манны, имеющихся в его области.

Я свернул за угол в туннель и вынужден был остановиться. Черт побери.

Это была силовая сеть, держащая меня как бабочку. Я прекратил дергаться, заметив, что это только ухудшает мое положение.

Я вновь принял человеческий вид. Но чертова сеть только раздвинулась, чтобы соответствовать этим изменениям, и продолжала крепко меня держать.

Я применил огненное заклинание, но без всякого успеха. Я попробовал уменьшить количество манны в заклинании сети, но получил только головную боль. Это очень опасный способ, который можно применять лишь против небрежно сделанной работы, — и в результате вы получаете силовой удар, когда манна освобождается.

Я попробовал этот способ, поскольку был доведен до отчаяния и чувствовал приступ клаустрофобии. Послышался грохот камней дальше в туннеле.

Потом я услышал хохот и узнал голос Гнома.

В углу появился свет, за которым двигалась непонятная фигура.

Свет плыл прямо перед ним слегка слева — шар, отбрасывающий оранжевый свет на его горбатую изогнутую фигуру. Прихрамывая, он шел ко мне. Он снова захохотал.

— Неужели я поймал Феникса? — наконец сказал он.

— Очень смешно. Как насчет того, чтобы освободить меня? — спросил я.

— Конечно, конечно, — пробормотал он, уже готовый к необходимым жестам.

Сеть разрушилась. Я выступил вперед.

— Я повсюду спрашивал, что это за история между мной и Ламией?

Он продолжал свои пассы. Я уже был готов произнести нападающее или защищающее заклинание, когда он кончил. Я не почувствовал ничего плохого и решил, что это заключительные жесты для его сети.

— Ламия? Ты? О! Да. Я слышал, вы ушли вместе. Да. Так и было.

— Где ты слышал это?

Он уставился на меня своими большими блеклыми глазами.

— Где ты слышал это? — повторил я.

— Я не помню.

— Постарайся.

— Извини.

— К дьяволу извинения! — сказал я, делая шаг вперед. — Кто-то пытался убить меня и…

Он произнес слово, которое заставило меня замереть на полушаге.

Хорошая штучка.

— …и он, к сожалению, был глуп, — закончил Гном.

— Отпусти меня, черт побери!

— Ты пришел в мой дом и напал на меня.

— Хорошо, я прошу прощения. Теперь…

— Пошли.

Он повернулся ко мне спиной и двинулся. Помимо воли мое тело делало необходимые движения. Я последовал за ним.

Я открыл рот, чтобы произнести заклинания. Я не смог сказать ни одного слова. Я попробовал сделать жест. Безуспешно.

— Куда ты меня ведешь? — попробовал я сказать.

Слова выговорились совершенно правильно. Но он некоторое время не утруждал себя ответом. Свет двигался по искрящимся пластам какого-то металлического материала на отсыревших стенах.

— К месту ожидания, — в конце концов сказал он, поворачивая в коридор направо, где мы некоторое время шлепали по грязи.

— Почему? — спросил я. — Чего мы будем ждать?

Он снова засмеялся. Свет прыгал. Он не ответил.

Мы шли несколько минут. Я начал думать, что все эти тонны земли и камня надо мной слишком тяжелы. Я почувствовал себя в ловушке. Но я даже не мог должным образом паниковать в рамках этого заклинания. Я начал обильно потеть, несмотря на то что тянуло холодом.

Гном внезапно повернулся и пошел, протискиваясь через такую узкую трещину, которую я бы и не заметил, если бы шел здесь один.

— Проходи, — услышал я его голос.

Мои ноги последовали за светом, который теперь был между нами. Я автоматически повернул весь корпус. Я протискивался за ним достаточно долго, пока путь не стал расширяться. Грунт под ногами стал грубым и каменистым, свет бил вверх.

Гном вытянул свою ручищу и остановил меня. Мы находились в маленькой, неправильной формы камере — естественной, я полагаю. Ее наполнял слабый свет. Я осмотрелся. Я понятия не имел, почему мы остановились именно здесь. Рука Гнома шевельнулась и указала куда-то.

Я проследил его движение, но все еще не мог сказать, на что он пытался указать. Свет продвинулся вперед и затем закачался возле ниши.

Углы изменились, тени сместились. Я увидел ее.

Это была статуя откинувшейся назад женщины, изваянная из каменного угля.

Я подошел ближе. Она была очень хорошо выполнена и очень знакома.

— Я и не знал, что ты художник… — Я начал говорить и внезапно все понял.

— Это «наше» искусство. Не разновидность всемирного.

Я потянулся, чтобы коснуться темной щеки. И опустил руку.

— Это Ламия, не так ли? Это действительно она…

— Конечно.

— Почему?

— Она должна быть где-то, не правда ли?

— Боюсь, что я не понимаю.

Он снова захохотал:

— Ты мертвец, Феникс, и она тому причина. Я никогда не думал, что у меня будет возможность провести тебя этим путем. Но сейчас, так как ты здесь, все мои проблемы решены. Ты будешь отдыхать несколькими коридорами дальше, в пещере, где совершенно нет манны. Ты будешь ждать, пока я не пошлю за Оборотнем, чтобы он пришел и убил тебя. Он был влюблен в Ламию, ты знаешь. Вы же были друзьями. Я ожидал, что он сделает это раньше, но либо он был слишком неуклюж, либо ты слишком удачлив. Скорее всего, и то и другое.

— Итак, за всем этим стоит Оборотень.

— Да.

— Почему? Почему ты хочешь, чтобы он убил меня?

— Если бы я сам это сделал, это бы плохо выглядело. Я хотел быть уверенным, что кто-нибудь другой будет здесь, когда это произойдет. Чтобы мое имя было незапятнанным. В действительности я покончу с самим Оборотнем, как только он покончит с тобой.

Последний мазок совершенного творения.

— Что бы я тебе ни сделал, я хотел бы примирения.

Гном отрицательно покачал головой: