Имя нам легион. Часть 1. Чертово болото

Хоть его мундир внешне не выделялся среди других бойцов, чувствовалось, что этот благородный, смелый человек явно был главным в гибнущем подразделении.

Браво, на свой лад, растягивая букву «р» в своей речи начальник отряда, импульсивно размахивая обнаженным наганом, стараясь облагоразумить отчаивающихся бойцов:

– Нельзя нам в бой бр-ратцы! Нельзя! Знамя самого Колчака вынести надобно. Адмир – рал лично просил, чтобы ни случилось сохр-ранить честь последнего офицерства! Местный отшельник сказал, что через Чертово болото есть проход. Этот тр-ракт пр-роложен здесь еще со вр-ремен Екатер-рины! Нужно только идол древний найти, а там…

– А там что? – не унимался усатый боец, к тому времени поднявшийся на ноги, – в Китай прикажете идти, господин офицер?

– А хоть бы и в Китай Володя! Этот бой мы проигр-рали, но не пр-роиграли войну! Мы вер-рнемся!

К всеобщему удивлению, перебивая нарастающий конфликт, тяжелораненный белогвардеец застонал. Открыв подернутые белой поволокой глаза, с надрывом поднявшись на ткани носилок, находящийся при смерти мужчина оглядел пространство вокруг себя и удручающе покачал головой:

– Тошно мне от этих мест Павел Сергеевич, – зашептал он и в уголках рта запузырилась, потекла перемешанная со слюнями кровь, – ой тошно! Чудиться мне поганое. Будто бы тени… тени глядят из кустов… Только тени не простые… Людские… жуткие… Вон одна из них.

Грязный, худой палец ткнул точно в сторону замершего Дениса.

– Не несите чушь Петя! Вы ранены. В таком состоянии и Ар-рхангел Гавр-риил может, привидится!

Действительно, после этих слов невидимый для остальных Денис более внимательно пригляделся к густым, заросшим обочинам дороги, с накатывающим страхом подметив странное шевеление в глубине шиповника.

Создавалось впечатление, будто бы закатные тени, искажаясь и шевелясь, жили собственной жизнью, иногда формировались в мимолетное подобие тел людей и животных, приближаясь все ближе к отступающим бойцам.

Одна тень, окончательно сформировавшись в чёткую, устойчивую фигуру из темноты, легко выпорхнув на дорогу, на мгновения обратилась в образ обычной, русской женщины средних лет, чье некогда красивое лицо исказила отвратительная маска безумия и выпученные в истерике глаза.

Беззвучно перепорхнув через раненного бойца, тень на лету, практически коснувшись лицом раскрытой груди белогвардейца, всасывающим движением губ вытянула из бедолаги тонкую, разноцветную нить внутренних энергий и опустилась с другой стороны, любуясь результатами проделанной работы.

Рукав зеленого, грязного сарафана коснулся измученного тела Петра, что заставило очнувшегося бойца навзничь рухнуть обратно на ткань носилок.

Раненный воин тяжело застонал, впадая в беспамятство. Видимо подобные нападения происходили не раз и очень неблаготворно сказывались на состоянии человека, находящегося при смерти.

– Павел Сергеевич. Оставлять его надо. Не жилец он, – безымянный, кучерявый, белокурый белогвардеец, окончательно измучившись переноской раненного товарища, опустив неудобные рукоятки носилок, взмолился перед офицером о послаблении.

– Не стыдно, Ваня? Он тебе жизнь спасал неоднокр-ратно!

– Стыдно, стыдно Павел Сергеевич. Но тут либо я, либо он…

Между тем вновь перепорхнув отряд, невидимая женщина коснулась дороги и ее нижняя часть, размытая наподобие легкого, черного облака, сформировалась в тонкий смерч, уходящий в глубину мшистой земли.

Смерч покачивался и танцевал, вынуждая зыбкую, тенистую фигуру постоянно изменяться в мареве неустойчивого изображения. Лишь одна часть тела оставалась четкой и неизменной – лицо, искаженное, бледное, неживое лицо, напоминающее маску.

Она обернулась в сторону Дениса, весело подмигнув последнему. Потрескавшиеся губы пришли в движение. Улыбнувшись неестественно широкой улыбкой, блеснув радостью выпученных, телячьих глаз сумасшедшей, она растворилась в воздухе, втянувшись сквозь землю в переплетение болотных, шевелящихся теней.

Испуганный Копылов попытался скинуть страшный и неприятный сон. До боли зажмурив глаза и сжав кулаки, он совершил титаническое усилие, чтобы вырваться в реальность, но к собственному, неприятному удивлению, вопреки обыкновению, так и остался внутри сна, ни на йоту не продвинувшись к выходу из оного.

Все что происходило вокруг, больше и больше прекращало походить на производные собственного разума. Денис мог бы поклясться, что женщина в сарафане также явна, как и белогвардейцы, попавшие в беду.

С дрожью в спине, он вновь почувствовал на себе скользнувший, мимолетный взгляд мертвячки, брошенный на этот раз из-за спины. Призрак танцевал и кружил вокруг, как хищник, избравший раненную добычу для своей вечерней трапезы.

Тем не менее, отдавая себе отчет, что это всего лишь сон, Копылов неуютно поежился, почувствовав обострившееся внимание к своей персоне со стороны прочих тенистых мертвецов, сопровождавших отряд беглецов в отдалении.

Тени все чаще, формируясь во все более чёткие фигуры, явно чувствовали его присутствие, но не предпринимали каких-либо враждебных действий.

– Павел Сергеевич… а может ну его… задержу «красных»? Вы только патрончики оставьте. Авось спасетесь – внес новое предложение усач, всеми силами старавшийся быть полезным.

– Отставить, Володя! – приказал офицер, медленно продолжая движение, – Мы несколько дней в отступлении. Нас прижали к Бамбую. Нас разбили. Мы все устали. Но выйдем из пер-редр-ряги все вместе! Все, кто не потерял надежду и настр-рой на бор-рьбу! Скоро отдых и мы… мы…

Возглавляющий отряд офицер не договорил, обнаружив, что дорога плавно растворилась между густо заросших камышом, желтых кочек непролазного болота.

– Обманул, поганец… Обманул отшельник… – прошептал он, понимая, насколько самоуверенно вел верных людей к гибели.

– Погоди корить себя, офицер! – Второй молчаливый боец, несущий носилки, поставил тяжелую ношу на землю, указывая пальцем на зеленую, болотную гладь – Гляди!

Скрипуче покачиваясь под порывами ветра, старинный, практически черный, гнилой идол слегка просматривался над поверхностью жижи. Выцветшие, мертвые глаза истукана равнодушно взирали на людскую драму, разыгрывающуюся на берегу. Плохо вырезанные, полустертые черты лица деревянного лица являли собой еще угадываемый, клыкастый оскал демона, которого жители местных деревень много веков назад назначили смотрителем страшных мест.

– Значит и ход есть между топей! Ну-ка соколики! Повнимательнее! Носилки на землю и искать!

Опустив раненного Петра в холодную жижу между кочек, бойцы рассыпались по берегу, выискивая незаметную тропу к спасению.

Раненный воин застонал, чувствуя холодную влагу, просочившуюся сквозь ткань плаща. Она привела его в чувство. Из последних сил Петр, приподняв голову, медленно оглядев потуги своих товарищей.

Тени… множество теней. Самых разных форм и размеров выходили из болота, видимо питаясь, наливаясь силой Чёртового места и жизненной энергией суетящихся мужчин. Тонкие струйки, вырывающиеся из тел, рассыпавшихся по берегу белогвардейцев, исчезали и исчезали в их непроглядном как ночь нутре, незаметно вынуждая воинов один за другим опускаться на колени.