Имя нам Легион. Том 9

— Думаю, нет смысла спрашивать, почему мы не увидели ни копейки из этих денег? — ехидно спросил Андрей. Складывалось ощущение, будто он стоит у меня над ухом.

— Ну захотел он сделать приятное любовнице, бывает. Чем бы дитя ни тешилось. — Я относился философски ко всему, что не вредило нашему делу. Появление Черновой на публике никак не повлияет на засевший в заднице Белинского крючок. Публикация видео с их игрищами поставит жирный крест на его переизбрании.

Следующий лимузин привёз китайского посла в Хабаровске, невысокого лысоватого мужчину с большим пузом. По нему сразу было видно — он ничего не решает. Получается, должность чисто декоративная, что-то вроде почётной пенсии. Мне почему-то стало обидно из-за подобного отношения, ну и понятно, почему здесь всем рулила их мафия.

Тем не менее я не подавал вида, почтительно поклонившись и обменявшись рукопожатием с хихикающим китайцем. Совершив необходимые процедуры, он моментально переключился на Вику, чуть ли не пуская на неё слюну. Опытная актриса мило ворковала с очередным поклонником, умело не позволяя ему пересекать незримую черту.

Далее потянулись графы и бароны из губернаторской фракции, они играли роль русского дворянства. Последними привезли богатых простолюдинов, также выступающих спонсорами. Белинский безбожно крал их деньги, выставляя экологический проект в качестве всенародной стройки.

Мы переместились к пирсу. Конвейерную линию украсили гигантским красным бантом. Губернатору вручили огромные ножницы, которыми он с помощью графини перерезал праздничную ленту. Меня незаметно оттёрли в задние ряды, всё внимание публики концентрировалось на Белинском и его спутнице. Вика прочно застряла с китайским послом, Витёк с Романом сами предпочли свалить подальше, изображая обслугу. В принципе, всех устраивала сложившаяся ситуация.

Заработала первая конвейерная лента (всего у нас их было три). Слуги высыпали на неё заранее приготовленный мусор в виде непонятного металлолома. Журналисты засняли, как старые стиральные машины и ржавые автозапчасти исчезают в построенной над ямой бетонной коробке, затем им показали красивые металлические слитки, к которым мы не имели никакого отношения. Настоящие китайские баржи должны были прибыть позднее, Белинский не хотел распугивать высокую публику мусорными ароматами.

Я с лёгкой улыбкой наблюдал за установкой мемориальной таблички. Слуги с кряхтением пытались поднять огромную покрашенную под золото металлическую доску со вписанными витиеватым шрифтом именами.

Наверху, как полагается, сиял наш император-батюшка, под ним скромно притаился губернатор Белинский, ну и третьим уже поставили меня. Вика с Марией Черновой делили четвёртое место, пятого удостоился китайский посол, дальше мне было не интересно. А ведь кто-то заплатил серьёзные деньги, чтобы его сюда поместили. Никогда не понимал, в чём смысл, их же никто не читает.

Белинский встал на подиум с микрофоном (его тоже принесли слуги), приветственно взмахнув собравшейся толпе. Его охранники окончательно оттеснили меня подальше от властной особы. Я туда и не рвался, внимательно присматриваясь к гостям. В любой момент наши враги могли провернуть диверсию, но пока ничего не происходило.

Губернатор профессионально толкал пламенную речь о необходимости сплотиться, беречь наш общий дом, экологических инновациях и прочую фигню. Журналисты задали ему вопросы из заранее одобренного списка, получили выверенные ответы и, довольные, направились к столам с угощениями. Белинский тоже собирался сбежать в лимузин, но его ловко перехватила вежливо улыбающаяся Вика. Он не посмел отбрить дворянку с зашкаливающей популярностью на глазах у всех, согласившись побеседовать с ней в приватной обстановке. Разумеется, в специально отведённом кабинете с защитой от прослушки его ожидал я.

— Чего тебе, Покровский? — Выйдя из-под журналистских камер, он мгновенно перестал улыбаться, изображая из себя добряка. — Нам не о чем разговаривать.

— Разве? Странно, мне казалось, после сегодняшних речей мы чуть ли не стали лучшими друзьями. — Я включил экран, заставив его напрячься. Увидев себя за трибуной, губернатор с недоумением поднял бровь. — Ты столько говорил про необходимость сплотиться, привлекать финансирование, спасать планету. Я аж расчувствовался.

— Впервые попал в высший свет, Покровский? Не знаешь, как здесь всё устроено? Главное — произносить больше красивых слов и обещаний, чернь их очень любит. — Он с высокомерным видом сел в кресло напротив, закинув ногу за ногу. — Говори, чего хотел. Я не могу долго находиться с тобой в одном месте.

— Почему же? Фактически я обеспечил тебе переизбрание на пост, мог бы сказать спасибо. — Не дождавшись какого-либо намёка на благодарность, я картинно вздохнул. — Мусороперерабатывающий завод всего лишь начало. Я разверну в Хабаровске целый промышленный кластер, основу будущей корпорации. Не помешает твоя помощь, можешь начать с…

— Ты под прицелом, Покровский. — Кажется, ему нравилось произносить мою фамилию. Или он подобрал такой синоним слову «чернь»? Забавно для бывшего простолюдина. — Возможно, скоро от этого места останутся одни угольки. Разумеется, если ты не сдашься и не отдашь им завод.

— Этого точно не будет, — хмыкнул я, скрестив руки.

— Тогда ты труп. Нет смысла обсуждать с тобой будущие проекты. Спасибо, что успел сдать завод. Ты прав, он обеспечит мне переизбрание. — У Белинского был вид, будто он провернул шалость галактических масштабов. — Удачи, Покровский, она тебе точно понадобится.

— Кажется, кто-то стал слишком забывчивым. Позволь напомнить тебе об одном интересном видео, которое станет достоянием общественности, если со мной что-то случится.

— Я не имею к вашей войне никакого отношения! И не пойду против твоих врагов. Мы с большим трудом достигли хрупкого равновесия, не тебе его ломать. — Покрасневший губернатор резко встал, нависая над ухмыляющимся мной. — Плевать, публикуй! Моё снятие с должности не спасёт тебя, его вообще может не быть! Как ты сказал, твой завод обеспечил мне переизбрание. В Москве могут закрыть глаза на интригу с дворянкой, в постелях там вытворяют вещи гораздо хуже, а со слухами я как-нибудь разберусь.

— Не советую тебе совершать ошибку, Белинский. Мои враги долго не живут, — заявил ему спокойным тоном, с интересом рассматривая собственные ногти.

— Слишком громкое заявление для ходячего трупа. — Губернатор ушёл не прощаясь, громко хлопнув дверью.

Я с задумчивым видом повертелся в кресле, размышляя о случившемся. Получается, Белинский боится Умерова больше, чем нас с загадочным покровителем. В принципе, логично, пока мы только защищались. С Бабариным меня никто не связал, обезглавленный боров — мелочь. В будущем я обязательно напомню Белинскому, что он совершил неправильный выбор, но пока оставлю в покое. В море есть рыбка покрупнее, пора заняться хабаровским князем.

Сам того не понимая, губернатор дал мне подсказку — скоро произойдёт новая атака. Вероятно, базу не трогали из-за церемонии открытия, чтобы не нарушать перемирие, но теперь ничто не сдерживало князя. Отлично, мы подготовим ему воистину жаркий приём.

Глава 10

Китайская империя, Пекин

— Поверить не могу! — Увидев на пороге собственной квартиры коробку с логотипом корпорации «Пиньинь», Мэйсю не смогла удержаться от крика. — Повезло!

Соседняя дверь мгновенно открылась, в образовавшейся щели показалась покрытое прыщами лицо.

— Чего кричишь?! Не на базаре! Клянусь всеми богами, такой хороший дом был, пока к нам не переехала эта деревенщина!

Мэйсю не отреагировала на склочную соседку, успела привыкнуть. В отличие от успешных жильцов, отдающих немалые деньги за аренду просторной квартиры в престижном доме, Донжин получила своё жильё в наследство от скоропостижно скончавшихся родителей. Никто не знал, кем работает вздорная женщина, она никогда не выходила на улицу. Зато все радовались, что теперь её гнев направлен на новую жительницу. Арендодатель лишь развёл руками и пообещал десятипроцентную скидку, если Мэйсю продержится год.