Имя России. Сталин

Генерал-майор Елисеев в двадцатых годах командовал береговой обороной морских сил Балтийского моря. Участник революции, он в 1937 году — уже на Тихоокеанском флоте — был оклеветан, арестован, осуждён. Но через два года его освободили, восстановили в партии и в звании и назначили командиром базы Ханко. Причём с его судьбой оказалась схожа судьба как минимум сотен командиров РККА и РККФ.

Авиаконструктора Туполева арестовали (к слову, — за дело), и он со своим ближайшим окружением разрабатывал новые конструкции самолётов в стенах закрытого КБ, подчинённого НКВД. Объяснение сегодня отыскивают в том, что Сталин-де считал: в атмосфере страха за свои жизни инженеры будут лучше работать.

Но авиаконструкторы Яковлев, Ильюшин, Микоян, заместитель Туполева Архангельский ни в какие ГУЛАГи не попадали. Архангельский как был заместителем Туполева до вынужденной «посадки» шефа, так им и остался после ареста Туполева.

Что же касается советских танков, артиллерии, стрелкового оружия, то практически все их конструкторы если и отправлялись в лагеря, то в воинские учебные — для полевых испытаний своих конструкций. Обходилось без ГУЛАГа.

Почему?

Казалось бы, политически не раз испытанные кадровые разведчики из Разведуправления РККА и дипломаты из Наркоминдела становились «невозвращенцами».

А политически нейтральные советские инженеры, учёные, специалисты уезжали из СССР в деловые и научные командировки и приезжали обратно в СССР.

В чём была разница?

Из советских портов каждый день уходили за границу суда с советскими экипажами, и массового бегства с них в иностранных портах не наблюдалось.

Что ж так?

Как ни странно, из всех существующих версий событий 1937 года самая непротиворечивая (хотя и далеко не полная) — это версия официальная. То есть такая: троцкистская и антисталинская оппозиция в конце концов выродилась в нечто прямо враждебное интересам социализма в СССР, была разоблачена, и её пришлось выжечь калёным железом.

В выражении «калёным железом» суть выражена точно. К такому сильнодействующему средству прибегают тогда, когда организм поражён язвами смертельной опасности, а времени на терапию или тонкую хирургию нет. Выжигание язв болезненно именно потому, что вместе с больными клетками выжигают и оказавшиеся рядом с ними клетки здоровые.

Но тут уж ничего не поделаешь: или выжечь и — выжить.

Или смалодушествовать и — погибнуть.

Впрочем, масштабы репрессий «верхов» не были такими значительными, как это лживо утверждали вначале хрущёвцы и ныне утверждают ельциноиды. Маршал Жуков уже в послесталинские времена простодушно признался однажды, что в то, мол, время он и не знал, насколько обширными были репрессии.

Что ж, Люксембург, конечно, великая держава, но тот, кто едет через неё из Франции в Германию, Люксембурга почему-то не замечает. Вот так и с репрессиями — например, в РККА. Их масштаб не был всеобъемлющим и катастрофическим, почему Жуков о них тогда и не знал. А характер их был таков, что в перспективе скорее повышал командный уровень в войсках и их боеспособность. Ныне рассекреченные и публикуемые самими «демократами» документы 1937/38 годов показывают удручающую картину состояния РККА, до которого армию довели «гениальные» тухачевские с якирами, уборевичами и блюхерами.

«Ельциноидный» историк Генерального штаба генерал Юрий Горьков в своей книге 1993 года «Кремль. Ставка. Генштаб» заявляет: «То, что Сталин и его подручные сделали с армией, сравнимо только с крупной военной катастрофой».

Но это — просто чепуха! Катастрофой было бы оставление Тухачевских на их командных постах. Достаточно сказать, что Уборевич (начальник вооружений РККА в 1930/31 годах) и Тухачевский (начальник вооружений РККА в 1931–1936 годах) наплодили избыток устаревающих лёгких танков, однако не позаботились о радиосвязи для них, почему немцы с их радиосвязью так легко и переигрывали наших танкистов в начале войны.

Не было раций и на заказанных Уборевичем и Тухачевским промышленности истребителях, хотя Сталин давал указания об их радиофикации ещё в первой половине 30-х годов.

И ведь не только Уборевич, Тухачевский, Халепский, Якир были виноваты в подобной военно-технической политике. Ей не противились и другие военачальники рангом пониже. И почти все почему-то — из тех, кого расстреляли в 1937–1938 годах.

По уставам, разработанным «творческим гением» этого генералитета, в первом эшелоне дивизии из 17 000 (семнадцати тысяч) человек наступало всего 640 (шестьсот сорок) человек. В это трудно поверить, но это — данные из доклада начальника Генерального штаба генерала армии Кирилла Мерецкова на совещании высшего руководящего состава РККА 23–31 декабря 1940 года.

Вот ещё пример… Уже после раскрытия и ликвидации заговора Тухачевского, с 21 по 27 ноября 1937 года, в Москве проходило расширенное заседание Военного совета при наркоме обороны СССР Ворошилове. На нём рассматривались итоги боевой подготовки за 1937 год, задачи на 1938 год и меры, предпринимаемые в РККА по очистке её рядов от заговорщиков и вредителей.

Среди выступавших был и командующий Закавказским военным округом 44-летний комкор Николай Куйбышев — родной младший брат Валериана Куйбышева, к тому времени уже умершего. Николай Куйбышев был назначен на ЗакВО в 1937 году, в том же году его избрали депутатом Верховного Совета СССР.

И вот на заседании Военного совета он докладывал о том, что боевую подготовку войск округа надо оценивать как неудовлетворительную и…

Впрочем, я лучше приведу прямые извлечения из стенограммы заседания:

«Куйбышев. …Подготовка стрелковых войск и войсковых штабов неудовлетворительна.

Ворошилов. Почему?

Куйбышев. Я дальше скажу, товарищ народный комиссар, почему получились такие результаты и как мы это изживаем.

Ворошилов. Изживаем, изживаем. Теперь уже поздно изживать. Вы должны были изжить это в процессе работы (к тому времени Куйбышев командовал округом около полугода. — С. К).

Куйбышев. …Основная причина того, что мы не изжили всех этих недостатков, заключается в том, что у нас округ был обескровлен очень сильно…

Голос с места. Куда же девались командиры?

Куйбышев. …переведены в ведомство НКВД без занятия определённых должностей…»

Язвительный ответ Куйбышева был вряд ли уместен, как и его ссылки на то, что у него тремя дивизиями, в том числе Армянской, командуют капитаны, причём командир Армянской дивизии до этого «даже батальоном не командовал»… Ещё в начале июня 1937 года Куйбышев был начальником военной группы Комитета партийного контроля ЦК, принимал активное участие в заседании Военного совета при наркоме обороны СССР 1–4 июня после раскрытия заговора Тухачевского и с пристрастием (свидетельство — стенограмма) допрашивал кое-кого из тех, кто вскоре после этого заседания тоже был арестован. Так что Куйбышев, во-первых, знал ситуацию, а во-вторых, при желании мог бы найти в кадрах РККА и более подготовленных армян в звании более высоком, чем «капитан»… Например — подполковника Баграмяна, закончившего в 1934 году Военную академию им. Фрунзе, в период 1936–1938 годов — слушателя Академии Генерального штаба, а в 1934–1936 годах — начальника штаба 5-й кавалерийской дивизии Киевского военного округа, будущего маршала…

Читаем стенограмму далее:

Куйбышев. Вторая причина — очковтирательство. Я со всей ответственностью

заявляю, что в округе очковтирательство существовало как система во всех видах подготовки. Проверка состояния стрелковой подготовки показала, что отбирались лучшие люди. Для артиллерийской стрельбы — одни и те же командиры, которые стреляют из года в год на смотровых стрельбах…

Егоров. Это всегда (!? — С. К.) было позорным явлением.

Куйбышев. Третья причина — крайне пониженная требовательность комсостава всех степеней (выделение моё. — С. К.) как к себе, так и к своим подчинённым… Как правило, на тактических занятиях перебежка условная, самоокапывание условное, маскировка условная… (смех).

Егоров. А кормят тоже условно?

Куйбышев. Кормят не условно…»