Имя - уже знамение

Этот и вечер накануне моей самостоятельной поездки в деревню мне приходится набраться терпения на моральную долбежку и ценные указания Олега.

До деревни доезжаю не очень быстро, потому что согласно указаниям Борисовича каждые 100-о километров останавливаюсь на отдых.

С одной стороны вроде и раздражают эти постоянные остановки, с другой - они необходимы, потому что вместе со мной и Олей в деревню едет и ее пятилетняя дочка Катя - внучка Марьи, о которой женщина даже и не знает.

К дому Захара подъезжаем тихо. Некоторое время сидим в машине молча. Катя спит на заднем сидении в детском кресле, которое пришлось взять на прокат.

Оля, волнуясь, покусывает губы. Я тоже сильно переживаю.

– Оль, давай подышим с тобой то квадратом, а то меня нервяк то тоже пробивает, - предлагаю тихо, чтобы не разбудить девочку.

Мы несколько минут дышим на четыре счета. Потом все же выходим из машины. Прошу Ольгу постоять на улице, сама иду в дом к Марье.

Женщина занимается ужином. Увидев меня, вскидывается от радости.

– О Боже, кто к нам пожаловал, Снегурочка. Здравствуй, красавица моя! Какими судьбами к нам? Борисович же, насколько мне известно, ещё в командировке, - говорит Марья, не давая мне вставить в ее слова и пяти копеек.

Вдруг Мария бросает взгляд в окно. Вижу, как она столбенеет, её подбородок начинает дрожать.

Я быстро набираю воды и протягиваю стакан женщине. Марья пьёт крупными глотками, потом оседает на скамью. Теперь её заставляю дышать со мной на четыре счета.

Восстановив дыхание, выходим из дома. Мать и дочь обнимаются и рыдают, как две белуги. Я, стоя немного в стороне, тоже утираю слезы.

– А чего вы все плачете?
– вдруг раздается детский голосок.

Первой в себя приходит Оля, вытерев слезы, она оборачивается к дочери.

– Это от радости, малышка моя! Иди ко мне, я тебя с бабушкой твоей познакомлю, - говорит Ольга дочери и представляет Катю Марьюшке.

Немного придя в себя, мы заходим в дом. Марья хлопочет вокруг своих девчонок. Я, смотря на них, украдкой утираю слезы радости. Через время приходит Захар. Знакомится с дочерью и внучкой Марьи. Мы все вместе ужинаем, разговариваем о жизни, хихикаем над детскими высказываниями Кати.

Оставляю Олю и Катю у Марьи с Захаром и к 22-м часам еду в дом Борисовича. Немного жду пока согреется вода в водонагревателе, принимаю душ и забираюсь в постель Олега, прикрываю глаза, представляю, что он рядом со мной.

"Интересно, нарушит Олег свое правило или нет. Все же он переплюнул моего отца и всех братьев. Да, точно ему одному за пятерых под силу взорвать мозг. Нет, надо что-то делать с его бесконечными нравоучениями, - думаю, прижимаясь лицом к подушке, которая пахнет моим любимым мужчиной.
– А, вообще, реально, нужен ли мне этот ментор с его бесконечными воспитательными нотациями? Может и хорошо, что он не сделал мне предложение руки и сердца, а я ему свою девственность не умудрилась предложить? Может и прав Андрей, вдруг мне встретится другой человек, который увидит во мне женщину, будет менее зациклен на правильном, меньше станет думать о безопасности жизни и нравственных аспектах взаимоотношений".

Не успеваю сама себе ответить на заданные вопросы, как ровно в 22-а часа раздается рингтон, который мной установлен на Олега.

На первых его звуках моё сердце подскакивает к горлу, в ушах начинает учащенно стучать пульс, по телу рассыпаются мурашки волнения.

Улыбаясь и втягивая носом с наволочки его запах, заставляю себя не торопиться отвечать на входящий звонок Борисовича.

"Досчитай, Нежка, до десяти. Не торопись. Пусть Олег немного поволнуется. Ты же все же девочка. Можешь и покапризничать немного," - говорит мне мой внутренний голос, напоминая, что после приезда в деревню мы уже несколько раз разговаривали.

Все же не успев досчитать до десяти, принимаю вызов Олежи.

– Нежданчик, ты где сейчас находишься? Почему сразу на звонок не ответила?
– слышу чрезвычайно взволнованный мужской голос.

– Привет, милый!
– ласково и томно мурлычу в ответ.
– Я в твоей постели, нюхаю твою подушку, думаю о тебе, мечтаю о нашей скорой встрече. Представляю, как нежно целую тебя и прижимаюсь к твоему телу…

Глава 26

– Иван, привет, я уже еду в Шереметьево. Пока вылет без задержек. У тебя все нормально? Судя по звуку, ты уже выехал в Пулково, да?
– по дороге в аэропорт набираю своему водителю.

Собственно звоню не для того, чтобы сообщить ему время прилёта. Он его и так знает. Просто в моей голове сидит один зудящий вопрос, который так и не решаюсь задать.

Не задаю, так как прекрасно понимаю, мой водитель не нанимался в няньки к Неждане, потому и не обязан знать, где эта чёртовка находится и почему не отвечает на мои звонки.

"Да, собственно и у Нежки нет необходимости хранить тебе верность, отчитываться перед тобой, сидеть в ожидании твоих звонков, Борисыч," - пытаюсь охолонить сам себя правильными мыслями, десятый раз подряд тыкая пальцем в номер телефона зайчишки.

Думая о том, что по прилёту найду "нежданчика" и надеру её курносую аппетитную задницу, в цветочном бутике аэропорта покупаю для девчонки небольшой букет в её любимой бело-голубой цветовой гамме.

Сообщение о моем отъезде в командировку Нежданчик восприняла без восторга. Проявила это, конечно, максимально сдержанно, фыркнув и прикусив свою пухленькую нижнюю губку.

В отличие от зайчишки, информация о моей командировке в столицу родинки по вопросам нашего общего бизнеса, озвученная моим другом Киром Зубовым, была принята мной как подарок судьбы.

Если по-чесноку и без звездежа, то моей радости не было предела. Мне стало остро необходимо хоть какое-то время побыть вдали от "нежданчика".

После её возвращения от родителей я начал задыхаться и сходить с ума от желания обладать этой потрясающей девушкой.

Моё спокойствие, рассудительность, сдержанность, правильное понимание жизни и наших отношений начали рушиться, как карточный домик.

Мой сон и мое хваленое самообладание уже давно отправились пешком псу под хвост.

Главной причиной разбалансировки моей нервной системы стало постоянное и длительное половое воздержание. Раньше я, в принципе, никогда себе не отказывал в плотских утехах с проверенным чистыми жрицами любви. Да, и ещё кроме профессионалок у меня всегда имелась под богом парочка покладистых "неваляшек".

После моего самоопределения в отношении Нежи теперь я постоянно живу в состоянии ручного привода со своими верными ручка-подружками. Могу уже выступать в стендап шоу с шуткой на злобу дня:"Вот они ручки то, ещё не отсохли, передергивая ежедневно кожаный затвор!"

В Москву сбегаю не от острой необходимости удовлетворения естественных сексуальный потребностей, а из боязни не сдержаться и откупорить "зайчишкину норку".

Жизненный опыт и некоторые зачатки медицинского образования подсказывают мне, что не стоит перед поездкой в Эмираты раскупоривать "лампу Алладина" и выпускать наружу темпераментного джина "нежданчика".