Имя ветра

Когда за мной хлопнула дверь, Фела подняла взгляд, встретилась со мной глазами, а потом опустила их, пристыженная своим неловким положением. Как будто она сама что-то натворила. Много раз я видел этот взгляд на улицах Тарбеана, и он высек во мне искры застарелой ярости.

Я подошел к столу, шумя чуть больше, чем необходимо. На дальнем его конце стола стояла чернильница с пером, а рядом лежал лист бумаги, исписанный на три четверти — сплошь приписки и зачеркивания. Похоже, Амброз пытался сочинить стишок.

Я дошел до конца стола и на секунду остановился. Фела избегала смотреть на меня и Амброза. Тот оглянулся через плечо и нахмурился.

— У тебя отвратительное чувство такта, э'лир. Зайди попозже. — Он снова отвернулся, как бы отпуская меня.

Я хмыкнул и наклонился над столом, вытянув шею, чтобы посмотреть на лежащий лист бумаги.

— У меня отвратительное чувство такта? Да у тебя здесь в строчке тринадцать слогов: — Я постучал пальцем по листку. — Это даже не ямб. Я не знаю, есть ли здесь вообще какой-то размер.

Раздраженный, он снова повернулся ко мне:

— Следи за языком, э'лир. День, когда я приду к тебе за помощью в стихосложении, будет…

— Днем, когда у тебя найдется пара часов свободного времени, — закончил я. — Два долгих часа — просто чтобы начать. «Не так ли может скромный дрозд знать свой север?» Честно говоря, я даже не знаю, откуда начать это критиковать. Тут все само над собой издевается.

— Да что ты знаешь о поэзии? — вопросил Амброз, не потрудившись даже обернуться.

— Я узнаю хромой размер, когда его слышу, — ответил я. — Но этот даже не хромает. У хромого есть ритм. А это больше похоже на то, как кто-то катится по лестнице. По неровной лестнице. С навозной кучей внизу.

— Это новый пружинящий ритм, — сказал он, его голос звучал холодно и обиженно. — Я и не ожидал, что ты сможешь такое понять.

— Пружинящий? — язвительно расхохотался я. — Думаю, если бы я увидел лошадь с такой «пружинящей» ногой, я бы убил ее из жалости. А потом сжег бы труп из опасения, что местные собаки погрызут его и передохнут.

Амброз наконец повернулся ко мне, и ему пришлось убрать руку с колена Фелы. Половина победы. Но вторая его рука пока оставалась на ее шее, удерживая на месте под видом непринужденной нежности.

— Я так и думал, что ты сегодня заглянешь, — сказал он с несколько надтреснутой радостью в голосе. — Поэтому уже проверил журнал. Тебя в списках пока нет. Тебе придется по-прежнему торчать в «книгах» или прийти позже, когда мы дополним записи.

— Без обид, но не проверишь ли еще раз? Я не уверен, что могу доверять грамотности человека, рифмующего «север» и «плевел». Неудивительно, что тебе приходится силой удерживать женщин, чтобы они это слушали.

Амброз одеревенел, и его рука соскользнула со спинки стула и повисла. Его слова так и сочились ядом:

— Когда ты подрастешь, э'лир, то узнаешь, чем мужчина и женщина могут заниматься…

— Как? В уединении вестибюля архивов? — Я показал рукой вокруг себя. — Господне тело, это же не бордель. И если ты еще не заметил, перед тобой студентка, а не проститутка, которой ты заплатил за случку. Если собираешься изнасиловать женщину, соблюди приличия, делай это в переулке. По крайней мере, там она сможет закричать.

Лицо Амброза гневно вспыхнуло, и он долго не мог собраться со словами.

— Ты ничего не знаешь о женщинах.

— По крайней мере, в этом мы с тобой схожи, — беспечно ответил я. — Признаться, именно поэтому я и пришел сюда сегодня. Я хотел провести небольшое исследование — найти книжку-другую по этому вопросу. — Я постучал двумя пальцами по журналу. — Так что найди мое имя и впусти меня.

Амброз с грохотом открыл книгу, нашел нужную страницу и повернул книгу ко мне.

— Вот. Если ты найдешь свое имя на этой странице, добро пожаловать изучать хранилище, когда тебе удобно. — Он напряженно улыбнулся. — В противном случае можешь приходить где-то через оборот-другой. К тому времени мы как раз обновим списки.

— У меня есть записка от магистров, просто на всякий случай — если будут какие-нибудь недоразумения насчет моего приема в арканум, — сказал я и задрал рубашку так, чтобы он мог видеть широкую полосу повязок, покрывающих мою спину. — Прочитаешь отсюда или подойти ближе?

Амброз подчеркнуто промолчал, так что я опустил рубашку и обратился к Феле, совершенно его игнорируя.

— Моя леди-хранист, — сказал я с небольшим поклоном. Очень маленьким поклоном, поскольку спина не позволяла большего. — Не будете ли вы так добры и не поможете ли найти книжку о женщинах? Я получил указания от старшего товарища подковаться по этому тонкому вопросу.

Фела чуть улыбнулась и немного расслабилась. Она продолжала сидеть в напряженной позе даже после того, как Амброз убрал руку. Я предположил, что она достаточно знает нрав Амброза и понимает, что если сбежит и поставит его в неловкое положение, то он ей потом отплатит.

— Не знаю, есть ли у нас что-нибудь в этом роде…

— Я бы начал с азов, — с улыбкой сказал я. — Я слышал от людей, достойных доверия, что не знаю о женщинах вообще ничего, так что все послужит углублению знаний.

— Что-нибудь с картинками? — выплюнул Амброз.

— Если наше исследование опустится до этого, я непременно обращусь к тебе, — парировал я, не глядя в его сторону, и улыбнулся Феле. — Может быть, бестиарий… — мягко предположил я. — Я слышал, они особенные создания, совсем другие, чем мужчины.

Фела расцвела улыбкой и прыснула:

— Полагаю, мы можем поискать.

Амброз посмотрел на нее волком.

Она сделала в его сторону успокаивающий жест.

— Да все знают, что он в аркануме, Амброз, — сказала она. — Что за беда, если мы впустим его просто так?

Амброз злобно зыркнул на нее.

— Почему же ты не торопишься в «книги» и не изображаешь из себя хорошую девочку на побегушках? — холодно спросил он. — Здесь я могу и один управиться.