Имя Зверя. Том 2. Исход Дракона

Дигвил пожал плечами. Фальшивые личины оказались удачны, хотя молодого рыцаря знали в лицо многие из знатных меодорских нобилей и почти все дольинские. Старый лекарь и при нём кондотьер – взгляды словно скользили по ним, не проникая внутрь.

…Они остановились вновь уже в виду городских ворот.

– Впереди стража, – напомнил Дигвил. – И, если мне не изменяют глаза, в цветах его величества короля Семмера. Едем прямо к ним, Мастер?

– Именно так, – сощурился Латариус. – Чего бояться честным путникам?

Дигвил пожал плечами. За последнее время он стал как-то удивительно спокоен. Может, после того, как судьба сняла его с крюка в том жутком зале, со скрипом вращающихся зубчатых колёс и лязганьем цепей? Стражники Семмера – пусть будут стражники Семмера.

Два всадника без лишней спешки, но и не мешкая, ехали к воротам. По вечернему времени перед ними уже собралась небольшая толпа, десятка два человек: мелкие купчики да свободные общинники, подвозившие в Меодор провизию из юго-восточных, неразорённых областей Меодора.

Мастер Латариус не стал никого расталкивать, а скромно пристроился в хвост. Дигвил невольно скривился. Ну что стоило старику чуть надавить грудью гайто, раздвинуть простонародье – в конце концов, он лекарь или кто?

Но Латариус, наверное, имел какие-то свои резоны. Во всяком случае, когда они добрались до стражи, ночь уже сгустилась. Замерзшие караульщики потирали руки, хлопали себя по бокам и топали ногами.

– Ну? Хто такие? – нетерпеливо бросил старший. – Имя, надобность и пошлину королевску не забудем!

Латариус назвался, щедро сыпанул серебряных монет. В кружке соблазнительно звенело, однако старший не торопился оттаскивать рогатку.

– Лекарь, знаемо? – Он сощурился. Остальные стражники разом вскинули копья. – Что-то от тебя снадобьями не пахнет, лекарь.

– Какие тебе тут запахи?! – не выдержал Дигвил. – Молчал бы, неуч!

– Такие запахи, кондотьер, и неча на меня тут переть. Давеча проезжали двое лекарей из самого Навсиная, что по селениям ходили счас, – вот от них пахло!

– Быть может, мои коллеги оказали помощь куда большему числу страждущих? – мягко предположил Латариус. – Мы ехали по южной дороге. Помогли не одному. Свидетели, если надо, найдутся…

– Мое дело маленькое, – упёрся страж. – Не чую запаха лекарского! А я который уж год его величеству служу, навидался, нанюхался, как говорится…

– Похвально, храбрец. – Дигвил решил, что пора и ему вступить в разговор. – Похвально, что не пропускаешь кого ни попадя. Но мэтр Латар и впрямь лекарь, притом весьма искусный. Может, желаешь ему в суму заглянуть? Там снадобья. Может, у тебя недуг какой? Скажи, мэтр поможет и даже платы не возьмёт. Если уж тебе так дозарезу убедиться надо.

Однако и это не подействовало. Старший дозора, немолодой усатый десятник, по-прежнему щурился, с подозрением глядя на Дигвила. Сейчас молодой рыцарь уже не сомневался, что видел этого вояку, точно видел в королевском замке Семмера, «когда ещё стояло Долье».

«Когда ещё стояло Долье»…

Неужели так и станут говорить, вспоминая о каких-то давних делах? Неужели ничего нельзя сделать, и маленькое королевство так и обречено лежать во прахе, перепаханное тварями Гнили?

– Что заботит храброго воина? – сварливо осведомился Мастер. – Извини, достойный страж, но мы были в пути весь день, замёрзли и устали. Если у тебя есть что спросить у нас и о чём справиться – сделай это. Не тяни, будь ласков.

– А ты мне, старче, не толкуй, как службу справлять, – тотчас окрысился стражник. – Показывай суму.

Латариус с видом оскорблённой невинности молча открыл баул.

Перерыв весь их скарб и не обнаружив ничего подозрительного, десятник наконец сменил гнев на милость.

– Ладно. Проезжайте. А вы, бездельники, чего расселись? – накинулся он на своих. – Ворота закрывайте, засовы задвигайте, пока мертвяки к вам на блины не притопали!

– Благодарю храброго воина, – медоточиво проговорил Латариус, подобострастно кланяясь. Дигвил себя заставить не смог.

Они миновали заставу. За спиной скрипели петли, тяжёлые ворота Меодора закрывались. Дигвил обернулся – десятник стоял, опершись на секиру, и глядел им вслед. Было уже темно, выражения лица рыцарь не разобрал.

– Не стоило смотреть назад, – негромко, себе под нос, заметил Латариус. – Это вызывает лишние подозрения.

– По-моему, Мастер, мы их уже вызвали.

– Я заметил, благородный дон. Не стоит думать, что старик Латариус окончательно ослеп и поглупел.

– Но зачем же мы тогда лезем прямо в осиное гнездо?! – не выдержал Дигвил.

– Как это «зачем»? Вы же хотели увидеть своих близких, не так ли?

Дигвил не стал спорить.

– Бывали прежде в Меодоре, благородный дон?

– Приходилось, мастер Латариус.

– Есть тут гостиница скромная, но приличная, как раз для людей неблагородных, как мы с вами, но имеющих некие средства?

Дигвил покачал головой.

– Останавливался только в домах иных нобилей по их приглашению.

– Ах да, разумеется… где же ещё мог ночевать наследник одного из богатейших сенорств Долье? Разумеется, не в каком-нибудь вертепе. Да… – Латариус огляделся. – Не слишком-то радует глаз. По-моему, у нас получше будет. А, благородный дон?

Конечно, про себя признался Дигвил, Меодору с Некрополисом не тягаться. Обычный город, каких немало в Свободных королевствах. За стенами хватает огородов и даже выпасов, по строгому королевскому указу на случай долгой осады. Улочки узкие, изломанные, словно хворост об колено. Крошечные оконца, крыши, по которым весь город из конца в конец пройти можно. Сточные канавы, куда ж без них. Полчища крыс. Раньше ни за что это глаз не цеплялся, привычное, что уж тут. А побывал в Некрополисе, понял, что по-другому жить можно. Правда, а сам-то так хотел бы? Чтобы родной отец-покойник не в фамильном склепе под храмом лежал, а, как зомби, трудился?

Дигвила передёрнуло. Нет, не надо нам такого. Стерпим и крыс, и канавы. Только по-человечески жить надо. Отпущенного – не знаю уж кем, Прокреатором ли, Зверьми ли – не насиловать, не корёжить до полного извращения.

– Давайте-ка сюда, друг мой. – Латариус углядел освещённую масляными лампами вывеску. – Заводите гайто.

Дигвил ругнул себя – чуть не забыл о собственной роли.

Гостиница оказалась вполне сносной, по мнению рыцаря. В меру угодливый хозяин, в меру разбавленное пиво, в меру страшноватые девки. И даже еда вроде как еда, не тушки каких-нибудь шерстистиков бродячих.