In a hundred lifetimes

Почему-то ни одно из изменений Доктора совершенно не трогает Джека (и никогда не трогало). Доктор всегда был эфемерным, бестелесным. Даже его одежда больше он, чем все эти веснушки, челки, морщины и уши, когда-либо являвшие собой непостоянную оболочку Тайм Лорда.

(Что уж говорить о Роуз, которая куда более настоящий Доктор, чем эти седые лохмы и пальто с кровавой подкладкой).

Джек знает все, что произошло. Торчвуду не составило труда разыскать ТАРДИС всего несколько месяцев спустя после возвращения Земли домой (когда он узнал, что Доктор, истекающий дегтем, путешествует с выдранным третьим сердцем, то со злости так сильно впечатал костяшки в зеркало (представляя себе Тайм Лорда, конечно), что рука заживала почти месяц). Капитану Харкнессу потребовалось много времени и все положенное богом мужество, чтобы заставить себя вновь следить за Доктором.

Сколько времени прошло с заточения на Крусибле? Нечего сомневаться, это не только прошлое Доктора. Нечто подобное наверняка ждет его впереди. (отсутствие Роуз ощутимо физически: аномально пустое пространство справа от Тайм Лорда; пальцы, протянутые словно для того, чтобы нащупать ладонь, найдя лишь воздух, коряво сворачиваются в кулак; сутулые плечи; старательно-нейтральное выражение бледного лица; единственное, чего не достает для полной картины – маниакальной усмешки… А вот и она. Доктор меняется, но это остается неизменным).

(Джек никогда не бросит человека, что некогда держал ее за руку. Ради нее).

Спутница (очередная-не-Роуз) разговаривает по телефону. Джек наблюдает за недобрым взглядом Доктора. Безликая брюнетка обнимает его, а Доктор стоит, неуклюже раскорячив одеревенелые руки, с таким выражением лица, будто ничего худшего в его жизни не происходило.

Единственное, человеческое, изорванное сердце Джека изнывает от боли почти такой же сильной, какой, как он подозревает, точатся оба сердца Тайм Лорда. Слишком поздно. Все кончено. Роуз уже давно вне их с Доктором досягаемости. Ее тело — где бы оно ни было — уже превратилось в звездную пыль.

Он знает, что каждый вздох дается Доктору с еще большим трудом, чем ему самому. Потому что Доктор все еще надеется. Крошечная, неподвластная разуму и логике искра, все еще ждет, что она, сияющая, вернется и заполнит собой черную дыру в груди. Джек знает, что этого никогда не произойдет. Их утерянная во времени-пространстве частица никогда не возвратится. А рана на ее месте никогда не перестанет болеть. А еще он знает, что для Доктора это тоже не секрет.

Джек разворачивается и уходит. С полами видавшей виды шинели играет шотландский ветер.

========== Dangerous alone ==========

Ав­тор: sonicspanners

Ссыл­ка на ори­гинал: http://tumblr.com

Рей­тинг: G

Примечание: AU, где протагонист, влюбленный преступник, предпочитает Долли Партон и классику 90-х.

*

we both know i’m not

what you need

Две вещи, между которыми существует принципиальная разница: подозревать, что вы не подходите кому-то или знать это наверняка. Можно убедить себя, что отношения невозможны, и тогда вполне вероятно, что вы ошибаетесь. Зато когда вы знаете это наверняка, ошибки быть не может. Конечно, трудно определить, что есть что.

Любовь и сама по себе трудная штука.

По алебастровой коже скользнула окровавленная рука.

— Тебе лучше уйти, — его ладонь тяжко опустилась на колени.

Доктор — настоящее имя: банальное Джон Смит — не выбирал свою жизнь. Из-за нежелания умирать он со скрипом выбрал выживание.

Все это чем-то напоминает «Баффи — истребительницу вампиров». Баффи не хотела становится истребительницей, но у нее отняли выбор. У Доктора тоже. По сути, его просто помещали в идиотские и ужасающие ситуации и говорили, продолжать свои делишки до смерти… или «мы убьем тебя на месте».

Он честно старался никого не убивать. Не привыкать к жаркому ощущению крови на своих пальцах. Не держать дома оружия. Иногда это срабатывало, иногда… о других минутах он предпочитал не вспоминать.

Роуз Тайлер… что ж, технически, она все-таки выбрала жизнь. Но вот что это за жизнь она просто не имела ни малейшего понятия. Ее светлые волосы, глубокие карие глаза и улыбка. Боже, ее улыбка.

У Доктора было множество временных компаньонов – людей, вероятно (только вероятно!), полагающих, что помогают ему держаться правой стороны в заведомо неправильных делах. Среди них были те, что чувствовали себя спокойно только сжимая рукоятку острого ножа; были и те, кого он любил; были такие, которых он едва переносил на дух. Но никогда доселе в этой череде не попадалось тех, с кем Доктор боялся расстаться, тех, кого он желал во что бы то ни стало сохранить рядом. До нее.

Роуз Тайлер и убийца, отказывающийся от оружия. Она смеялась его шуткам, читала голубые глаза и понимала до дна. Понимала, что он не остановится. Понимала, что он не может остановиться.

— Нет, теперь ты застрял со мной, — улыбнулась она.

Улыбка вымученная, далеко не такая яркая и солнечная как обычно. Едва ли Доктор мог бы винить Роуз в этом: крохотный сарай, два стула друг против друга, на которых сидят они с Роуз, в тесном пространстве между ногами мертвое тело, на руках Доктора и ее лице чужая кровь. Подвинувшись ближе, Роуз поспешно взяла ладони Доктора в свои, облегчая бесконечное чувство вины.

— Клара была… — взгляд его невидяще скользнул по серому восковому лицу девушки на полу и алому пятну, расползавшемуся по ее кардигану. Он ждал, что Роуз вот-вот заговорит, что она заполнит душную неуютную тишину, которую он сам и повесил. – Что ж, во всяком случае, она… - его голос, исполненный гордости треснул, рот плотно сомкнулся, лицо скривила гримаса.

Подняв глаза, Доктор поймал расфокусированный взгляд Роуз, пытавшейся принять очередную смерть очередного друга. В последнее время Доктор не знал, благословление или проклятие – эта ее способность любить едва знакомых и, в сущности, совершенно проходных людей.

Главный трюк, которому он научился, способность отключать свои чувства точно по щелчку пальцев, но Роуз… Каждый раз Роуз вкладывала в свою привязанность всю душу и всю теплоту, ничуть не уменьшающуюся со временем. Едва почувствовав его взгляд, Роуз соболезнующе кивнула.

— Я… - слова застряли в горле, и она быстро откашлялась. – Что… что с ней произошло?

Доктор качнул головой, и его седые волосы спали на лоб. Он был готов сделать что угодно ради того, чтобы из глаз Роуз исчез влажный блеск непролитых слез.

— Я выясню это, — пообещал он, встал и протянул руку Роуз. Ее ладонь тоже была изукрашена багровыми пятнами. Из сарая они, ковыляя и оскальзываясь, вышли вместе. Пальцы их были переплетены.

*

Путешествия, мертвые тела – все это слишком тривиально.

Деньги, оружие, наркотики, кровь… много крови. Действительно много крови. Это жизнь Доктора. Это то, во что он превратил жизнь Роуз.

Ему стыдно признаться, но когда он смотрел на тело Клары, то видел не ее, а Роуз в будущем (не таком уж далеком). Ее глаза и золотые волосы, измаранные ее же собственной кровью. Каждая клетка его тела была готова взорваться от предчувствия этой невыносимой, адской муки. Доктор слишком стар, чтобы порвать с такой жизнью, но потерять ее?..