Иная судьба. Книга I
Шрифт:
— Да, ваша светлость…
Герцог страдальчески заломил брови.
— Если трудно называть меня по имени — постарайся обойтись хотя бы без «светлости». Хорошо?
Марта кивнула.
Винсент уже поджидал их снаружи. Герцог, уже выходя, обернулся.
— Не вставай в полный рост, расшибёшь макушку. Это в моей карете свод высокий, у коменданта ниже. Всё, милая, пора. Да не дрожи так, не на казнь веду… — Поняв, что шутка неуместна, добавил заботливо: — Может, рому? Там пять капель у капитана во фляге осталось, но тебе и того хватит.
Марта хотела обидеться, но вдруг поняла, что герцог шутит. Слабо улыбнулась.
— Что вы, ваша светлость. Да если мне все свои страхи вином заливать — этак и спиться недолго, я ж трусиха.
И, глубоко вздохнув для храбрости, поднялась, чтобы сделать второй шаг к новой жизни. Первый был там, в тюремном дворе,
Глава 3
Марта настолько разволновалась, что поначалу даже не глянула — куда это они приехали? Она боялась оказаться слишком неуклюжей, зацепиться юбкой за ручку дверцы, стукнуться головой о свод… Оказывается, это целая наука — выйти из кареты правильно. Поэтому всё, что она видела — надёжную руку герцога и его глаза, не суровые и требовательные, как тогда, на тюремном дворе, а таящие добрую усмешку. Он не только поддержал «жёнушку», но и совершил невообразимое: вдруг ловко прихватил её за талию и, сняв со ступеньки, бережно поставил на землю. Девушка только пискнула. Его светлость улыбнулся и, продолжая одной рукой обнимать хрупкий стан, другой повёл гостеприимно вокруг.
— Добро пожаловать домой…
И добавил тихо:
— …Марта. Прости, милая, но я не смогу называть тебя этим именем слишком часто.
— Хорошо, ваша св… м-м…
— Жильберт, — шепнул он ей на ухо, и его дыхание щекотало Марте кожу. — Повторяй хотя бы мысленно — Жиль-берт. Хорошо?
Она кивнула. Господи боже, а обязательно идти у всех на виду вот так-то, обнявшись? У них в Саре подобных нежностей не водилось, но, может, здесь так принято? Марта, наконец, осмелилась поднять взгляд от дорожки, вымощенной белыми плитами, от носков сапог его светлости, глянула перед собой — и обомлела. Назвать обитель сиятельного герцога скромным городским домом не повернулся бы язык. Да хоть бы и не совсем скромным… В полном ошеломлении она уставилась на белоснежный замок, что, как лебедь, раскинул два больших крыла, утопающих в зелени. Густая бархатистая листва каштановых крон была щедро окроплена золотыми брызгами приближающейся осени, подножья башен в торце каждого крыла скрывались под сплошным ковром плетистых роз. Громадные окна сверкали цельными стёклами — редкостью небывалой, с высокого крыльца прямо под ноги прибывшим сбегала, обтекая ступени мраморной лестницы, бесконечная ковровая дорожка, на которую и ступить-то было страшно. Однако его светлость шагнул, не дрогнув, да ещё и Марту за собой повёл. Что ж, видно, так и надо. Да, не забыть подобрать юбки, и не слишком высоко… Невольно Марта вновь потупилась, следя за тем, чтобы не навернуться, а когда подняла голову — они уже стояли перед высокими, почти как в соборе, дверьми. Однако те врата были тяжёлые даже с виду, из морёного дуба, и открывали их по два человека за каждую створку; здешние, застеклённые до половины, великан, разодетый не хуже бриттского посла распахнул с лёгкостью И замер в поклоне, пропуская прибывших.
— Здравствуй, Андреа, — кивнул на ходу герцог. — Франсуа ко мне и матушку Аглаю, быстро.
И повлёк Марту за собой, а та ещё успела заметить, что дюжий молодец кинулся в огороженный закуток неподалёку от входа и изо всех сил задёргал два витых шнура, вделанных, как поначалу показалось, прямо в стену. Большего Марте не удалось разглядеть, потому что герцог уже тащил её дальше — через весь необъятный холл, по мозаичному полу, по очередной ковровой дорожке, наверх, по широкой лестнице с широкими белыми перилами, с белыми фигурными столбиками-балясинами, с мраморными голыми ребятишками и мраморными вазами с мраморным виноградом… Капитан не отставал, и по его виду можно было подумать, что всё ему здесь знакомо и привычно.
Во втором холле — уже меньшем, но зато сплошь в зеркалах, они остановились. Марта перевела дух.
— Нравится? — с гордостью спросил герцог. Она только кивнула, жалея, что не хватает нужных слов. Ах, чего этой Анне не сиделось на месте? Да Марта в простые служанки пощла бы, в прачки, в посудомойки, лишь бы каждый день видеть этакую красоту. Ей теперь казался убожеством грозный замок барона де Бирса, потрескавшийся от времени, неухоженный, со рвом загнивающей воды, со сломанным подъёмным мостом, с осыпающей черепицей. А здесь… Неужели в этом белом великолепии ещё и живут?
— Там гостиная и столовая, — его светлость махнул на широкие двустворчатые двери,
щедро отделанные резьбой и позолотой. — Туда ты ещё успеешь заглянуть, и не раз, а сейчас нам нужно тебя официально представить.Офиц… что?
Из двери слева, не менее парадной, чем центральная, появились запыхавшиеся мужчина и женщина. Он — седовласый, величавый господин, в богатом камзоле, отделанном серебром, в туфлях с пряжками… И женщина, пожалуй, чуть помоложе, одетая хоть и не по-господски, но и не просто: в платье с бархатным лифом и белоснежным воротничком, в нарядном чепчике, отделанном кружевом; полная, статная, несмотря на возраст, красивая. И кого-то неуловимо напоминающая. Оба уставились на Марту так, будто увидели привидение.
— Ну вот, милая, — сказал герцог ей ласково, — это и есть твой дом. Н а ш дом, ты поняла?
И Марте страстно захотелось, чтобы эти слова были для неё, а не для бывшей блудной Анны.
Его светлость повернулся к новым действующим лицам.
— Рад, что вы не заставили себя долго ждать, друзья мои. Догадываюсь, что вы надеялись увидеть меня здесь одного, но…
Его светлость расправил внушительные и без того плечи и добавил в голос повелительные обертона.
— Та женщина, которую я терпел в своём доме только из-за того, что она называлась моей супругой, на самом деле оказалась подменой, — сообщил он. — Мою жену, — обнял Марту за плечи, — похитили ещё год назад, подставив вместо неё двойника, лицом настолько похожего, что я не заметил разницы. Сейчас, когда обман раскрылся, самозванку ждёт заслуженное наказание. Настоящая Анна, моя истинная супруга вот она, перед вами, и… я рад, что всё обернулось именно так. — Он порывисто вздохнул, словно от волнения. — Мэтр Франсуа!
Мужественный старик, отмерев, выступил вперёд. Сдержанно поклонился. Печать недоверия и скорби на его лице не поддавалась описанию.
— Препоручаю вам мою законную супругу, чудом найденную лишь недавно. И поставьте в известность всех в этом доме: она никоим образом не отвечает за поступки женщины, гнусную сущность которой даже я не смог разгадать. Вы поняли? И прошу вас об особом внимании…
Прервавшись, он погладил Марту по голове, как ребёнка.
— Её держали в плену, в кошмарных условиях, у бедняжки из-за этого нелады с памятью. Она забыла многое из своей прошлой жизни и может на первых порах делать что-то не так; нам всем нужно помочь ей стать преж… нет, просто обычной доброй Анной Предупреждаю…
На последнем слове он слегка рыкнул. Марта испуганно покосилась на него снизу вверх.
— … если услышу хоть слово жалобы от моей супруги, увижу хоть тень недовольства на её личике; если кто-то из прислуги позволит себе малейший намёк на её прошлое, которое на самом деле не её, и на нынешнее состояние — пощады не ждите. Не прощу никому.
Посмотрел на вытянувшиеся лица и несколько смягчился.
— Дорогая, — сказал ласково, — позволь тебе представить: Франсуа Гийом, мой дворецкий, мои здешние голова и руки, а также сбережённые нервы и неразлитая желчь. Матушка Аглая… не удивляйся, она была когда-то моей кормилицей, а потому я не стыжусь так её называть. Моя домоправительница, хранитель очага, уюта, порядка, к тому же держит под особым присмотром всю женскую половину прислуги. Если тебе чем-то не понравится камеристка или горничная — сообщай ей напрямую, меня не дожидайся, я бываю дома лишь к вечеру. — Умолк, обвел взглядом присутствующих, до сих пор застывших соляными столпами. — Всем всё ясно?
Молчание грозило затянуться. Герцог уже нетерпеливо приподнял бровь, когда женщина, словно очнувшись ото сна, присела в книксене.
— Ясно, ваша светлость; всего-навсего отправились за одной супругой, привезли другую. — Голос у неё был низкий, приятный. Но взгляд, коим она окинула Марту с головы до ног, суров и внимателен. — Где соизволите разместить… — заминка была совсем крохотной, — … госпожу Анну?
— То есть — как это где? — сердито сказал герцог. — В её…
И осёкся. После побега нерадивой супруги в покоях был устроен самый настоящий обыск. Вплоть до вспарывания обивки на мебели, до отвинчивания ножек, до простукивания и взламывания половиц. Надо сказать, трудились мастера сыска не зря: нашли несколько тайничков, в том числе и с черновыми письмами его светлости. Письма-то оказались пустяшные, беглянка не сочла их слишком ценными, чтобы брать с собой, либо просто забыла или махнула на них рукой. А в гардеробной её светлости обнаружили, помимо обычных дамских нарядов, два мужских костюма и верёвочную лестницу. Юная дама совершала по ночам вылазки невесть куда, не ставя при этом в известность дражайшего супруга.