Индекс Цитирования
Шрифт:
Макс прижимает меня к себе и целует в макушку, зарываясь носом в мои волосы. Я слышу как стучит его сердце и этот звук смешивается с шумом морских волн. Наверное, приходит мне в голову, эту минуту я запомню на всю жизнь, как одну из самых лучших. Сейчас мне хочется только одного - поскорее приблизить тот момент, когда все это превратится в мою волшебную и новую Реальность.
– Когда же мы из всего этого выберемся?
– первой нарушаю это молчание я.
– Думаю, еще пара -тройка дней и все закончился, - уверенно заключает Макс, - но ты должна мне пообещать, что пока никуда не выйдешь за пределы этого дома. И никому пока не давай свой новый номер телефона.
– Мне бы не хотелось всю жизнь тоже провести в бегах...
– робко начинаю я, но Макс меня прерывает.
– Лада, любимая, я как раз сейчас работаю над тем, чтоб ты ни от кого не скрывалась. Я не хочу и тебя втягивать в эти теневые игры. Я знаю, что у тебя есть твоя научная работа и она для тебя очень важна. Жизнь в тени, жизнь в бегах - это не для тебя. И больше не для меня, ведь я хочу разделить свою жизнь с тобой. Завтра нам кое -что предстоит, но сегодня
– это наш вечер. Только наш.
То ли шампанское так сильно бьет в мою уставшую голову, то ли я просто по -детски беззаботно счастлива, услышав самые заветные слова от своего любимого мужчины, но я ни на секунду не подвергаю сомнениям то, что Макс сейчас говорит мне. После Макса я искала в своих мужчинах хоть что -то отдаленно напоминающее мне его. И не находила.
– Тебе ведь лучше не возвращаться в Россию? Значит я перееду к тебе в Италию?
– Да, скорее всего. Но оттуда ты сможешь продолжить заниматься своей научной работой, у меня вполне хватит возможностей тебе это обеспечить. И ты сможешь продолжить свои разработки под своим именем. Я не мог дать тебе этого тогда, пятнадцать лет назад, но сейчас многое изменилось.
Напоминание о событиях пятнадцатилетней давности, гулким погребальным колоколом отозвалось в моей душе. Я много раз хотела навсегда позабыть тот проклятый утренний звонок, когда мне сообщили, что Макса застрелили. Я отказывалась верить, малодушно надеясь на то, что это - инсценировка. Такое ведь бывало в его криминальном мире?! Да, с другими - но ведь бывало?
Помню ярость, с которой я искала его, пытаясь доказать себе - он умер, он не сбежал от меня. И хорошо помню ту немую тоску, которая серым пыльным мешком навалилась на меня, когда я все-таки приняла эту мысль - Макса больше нет в живых, он убит, я больше никогда не увижу его. Ночами я сидела на полу в прихожей, напротив входной двери и как верный пес тихонечко ждала, что сейчас щелкнет ключ в замочной скважине, дверь откроется...
– Маленькая, злишься на то, что меня не было рядом все эти годы?
Удивительно, насколько точно Макс чувствует мое состояние. И так было всегда. Этого мне тоже не хватало с другими мужчинами.
– Злилась, когда в первые дни не хотела верить в то, что тебя убили. Злилась еще пару дней назад, еще как злилась, - честно отвечаю я, не желая портить нюансами наш разговор.
Мне до боли не хочется вспоминать те события, которые все еще бередят душу, как незаживающая рана.
– Любимая, девочка моя, я не мог тебе предложить жизнь в бегах. Я не хотел, чтоб и ты тоже скрывалась из-за меня и моих врагов в прошлом. Поверь, в тот вечер, когда мне пришлось исчезнуть, я совершенно не планировал, что пойдет именно так. Глупо подставился, повел себя как последний идиот. Уходя, я как всегда надеялся вернуться. Я был уверен, что оставляю тебя на несколько часов, а вышло что - на пятнадцать лет. Я должен был принимать решение быстро, тогда отсчет шел на минуты. И я никак не мог
тебя предупредить, за тобой следили и если бы заподозрили хоть что -то, тебя бы использовали,
чтоб выйти на меня и все равно убили бы. Я тогда не смог бы тебя защитить.– А сейчас сможешь?
– Да, - голос Макса звучит тихо, но очень уверенно. В нем чувствуется сталь.
– Сейчас смогу. Я уже вышел из той системы, и сейчас я сделаю все, чтоб нам никто не помешал быть вместе.
– Макс, знаешь, я очень хочу оставить все именно в прошлом. Судьба дала нам второй шанс и давай-ка мы оба этим воспользуемся.
В зеленых глазах Макса плещется целый океан боли от нахлынувших воспоминаний, он сжимает меня крепче в своих объятьях и тихонько шепчет мне на ухо:
– Никому тебя не отдам. Мы найдем способ, просто доверяй мне.
– Вместе навсегда, - доверчиво говорю я и неожиданно для себя хитро улыбаясь, добавляю, - но я пока не решила - простить тебя или нет за то неожиданное исчезновение из моей жизни.
– Постараюсь заслужить твое прощение уже этой ночью, - Макс обдает меня таким обжигающим взглядом, что я уже плавлюсь в его руках, как теплый воск.
Золотое колечко чертовски приятно согревает мой безымянный палец, а ледяное шампанское постепенно разливается приятной истомой по телу. Или это так опьяняет уверенность в том, что на этот раз у нас все сложится совершенно по-другому?
Мне до невозможности хорошо сейчас, вот так стоять на террасе, положив голову на плечо моего любимого мужчины и смотреть туда, где ночное штормящее море сливается с грозовым небом, обещающим ливневую свежесть. И мое счастливое будущее сейчас выглядит именно так - бурным, немного мятежным и бескрайним.
Мы допиваем остатки шампанского, делясь друг с другом идеями о том, что будем делать, когда вся эта неразбериха закончится. Глаза у нас обоих искрятся радостью, а планы на будущее выглядят - один соблазнительней другого.
Постепенно поцелуи становятся все глубже и настойчивей, горячее дыхание у обоих сбивается в рваный ритм и вот я уже сама не замечаю, как снова оказываюсь у Макса на руках.
Он уносит меня в спальню. Что ж, любимый, и у меня тоже для тебя есть сюрприз. Я прекрасно помню, от чего у тебя сносит крышу и сейчас я очень хочу доставить тебе именно это удовольствие.
Глава 23.
В кабинете Смолина стояла абсолютная тишина - обязательное условие для продуктивной работы. Отделанные турецким орехом стены кабинета украшали различные дипломы и почетные грамоты - иным было уже несколько десятилетий. Но Смолину все они были очень дороги, так как напоминали о самых значимых событиях в одной из его ипостасей.
Один из дипломов ему был особенно дорог и важен - самый первый доклад на научной студенческой конференции, сделанный еще в далеком шестьдесят девятом году году. Прошло уже полвека, а он отчетливо помнил тот момент, когда запинаясь перед суровыми членами президиума научной конференции, читал свой первый серьезный доклад.
Конечно, потом ему предложат продолжить исследования на самой строгой кафедре института и в итоге этот доклад ляжет в основу его будущей диссертации - кандидатской и даже одной из будущих докторских. Но в тот момент он совершенно не думал о такой перспективе, ему отчаянно хотелось только одного - дочитать этот проклятый доклад до конца и не опозориться на дополнительных вопросах.
В самые мрачные жизненные минуты, Смолин всегда вспоминал именно тот миг, когда отчаяние и жгучая неуверенность сменились триумфом и ощущением заслуженной победы. Солнечным и уверенным чувством, которое бывает лишь в ранней юности.