Индиран Диор и тайна затерянного храма

— Левее, — раздался вдруг очень хриплый, неузнаваемый голос. Индиран даже оглянулся. Нет, действительно говорил их невероятный проводник. Оживает.

— Левее так левее, — покладисто сказал Индиран.

Снова перед ними замелькали увитые лианами полуразрушенные стены, каменные ограды, остатки вымостки и совсем уже невнятные развалины, сплошь скрытые листвой. Ещё несколько раз проводник поправлял его, ни к кому не обращаясь, и Индиран послушно менял путь, куда сказано.

Запыхаясь, к нему пробрался Вельхин. Ему тяжело давался этот путь, особенно после долгой малоподвижности.

— Вы уверены? — пробормотал он. — Вы доверяете этому… Этому…

— Это наш проводник, — повторил Индиран с нажимом, — а если вам что-то кажется, доктор Вельхин, пусть кажется только вам.

Это было зло и даже жестоко, но ему хотелось пресечь жалобы и недовольство как можно надежнее. Вельхин растерялся и умолк, лишь пыхтел теперь почти в затылок Индирану, стараясь не отставать.

Спешили они не зря. Когда луна скрылась, стало совсем темно, и им пришлось двигаться почти наощупь. Зажигать огонь беглецы не осмеливались, даже свечу. Да и Индирану продолжало казаться, что взгляд с купола храма еще пытается их найти. Пришлось медленно пробираться в темноте, с трудом находя дорогу среди серых и черных пятен, которыми стали стены и листья.

Парни спотыкались все чаще. Слабый отсвет на поверхности реки, который временами различал Индиран, показывал, что пока ещё они идут правильно, но каждое препятствие или развилка грозили спутать им направление.

— Пропустите, — снова раздался хриплый голос Маглора после небольшой передышки. Теперь эльф шел сам, хромая. Молча отодвинув Индирана, он без сомнений вышел вперёд и свернул в самый темный из проходов перед ними. Должно быть, видел как кошка своими светящимися глазами.

И это вышла последняя часть пути до усадьбы. Она запомнилась сплошными черно-серыми пятнами в глазах, среди которых Индиран искал, куда поставить ногу, то поддерживал Вельхина, ковыляющего рядом с ним, то сам опирался на руку одного из студентов. Под конец Маглор повел их куда-то вглубь зарослей, и там обступила уже полная темнота, только звезды светили наверху, между веток. Но Индиран все время различал высокую фигуру впереди себя в этой темноте, шел за ним безошибочно и вел других. И вот оттуда, из зарослей, они и вывалились на дорогу к воротам поочередно, а до усадьбы было дойти уже легко.

В ее стенах беглецы почувствовали себя в безопасности, хотя это и казалось неразумным. Разумом Индиран это понимал, но чутье твердило, что можно лечь и отдохнуть без боязни, словно склоны лощины и старые стены надёжно укрыли их даже от волков.

Он отдал студентам свои свечные огарки и зажёг их, и в зале без крыши, со стволом дерева внутри, прикрытым листвою, даже сделалось уютно.

…Маглор, едва войдя, отбросил левой рукой ветки со своих вещей и опустился на землю. Положил голову на вещевой мешок, закрыл глаза.

— Вам нужна перевязка, — настойчиво сказала Аэлин, наклоняясь к нему. — И промыть раны.

— После.

— Я настаиваю.

— После, — повторил Маглор с заметным усилием.

Индиран распотрошил свои вещи, отыскал мех для воды и запасные фляги, спустился к речушке за водой. Не родник, но пресная и чистая: он надеялся, что все будет в порядке. Пить хотелось чудовищно. Казалось, на зубах до сих пор скрипит пепел из подземелья. Аэлин и Нарин тоже не утерпели и отправились к воде следом за ним. Все трое напились прямо из речушки обильно и жадно, наполнили водой все, что с собой было. В доме Аэлин раздала воду студентам, предупредила, что из бассейна пить нельзя, и оставила флягу воды возле Маглора.

Тот безошибочно взял ее, не открывая глаз, долго и жадно пил.

— Отдыхаем, — приказал Индиран, гася свечи. — Дежурных вы пятеро выберите среди себя. Вот мои часы, сменяйтесь каждый час.

— Мы не слишком устали, — сказал Кориндиль спокойно. — Продержимся и дольше.

— Нет, нужно свежее внимание. Сменяйтесь и, чуть что, будите меня, — велел Индиран, сам разгреб сумки и устроился на своем мешке. Драгоценная шкатулка под рубашкой казалась теплой.

Его сегодняшние ушибы и ожоги изрядно болели. Но сон был сейчас куда притягательнее, чем возня с аптечкой. Даже если перевязывать будет лично Аэлин.

"Да, — подумал Индиран, засыпая, — не двадцать лет уже, вот и подушка стала привлекательнее женских рук…"

А разбудили его далёкие выстрелы. Он вскочил, хватаясь за оружие, выглянул в окно и определил, что стрельба идёт в стороне храма.

— Не иначе, это явились те, кто приветствовал нас выстрелами по дороге, — Аэлин не спала, а разбирала аптечку. — Мы им ещё обязаны будем!

— Я готов их благодарить от всей души. И ещё больше буду благодарен, избежав встречи.

Осмотрев свои кисти рук в красных пятнах и обожжённые пальцы правой руки — "Глупец я, левой надо было его трогать…" — Индиран решил: — Надеюсь, здесь, в этой лощине, прямо сейчас мы в безопасности. Но медлить не будем. Перевяжем всех, кто пострадал, и выходим прочь отсюда.

— Вы кого-то подозреваете? — спросил Кориндиль.

— У богатейших коллекционеров не самые добрые связи. Чем быстрее мы уйдем, тем лучше. Они наверняка проявят настойчивость и задержатся здесь, пока надеются хоть что-то найти.

Нарин молча покачал головой.

— Они могли бы нам помочь?.. Если бы вы не пришли, я хотел сказать? — спросил осторожно Мирен.

— Сомневаюсь.

На коллекционеров работали разные люди, большинству из них Индиран бы и своей старой шляпы не доверил.

— И вы ждали такого хвоста?

— Рассчитывал опередить их. Получилось. Согласитесь, они пришли на редкость вовремя.

Аэлин только хмыкнула. Отложила завёрнутые в вощеную бумагу бинты и вату, расставила несколько баночек и флаконов. Нанесла самой себе мазь на красные лицо и руки. Протёрла руки вонючей жидкостью.

— Разбирайте вещи, — велел Индиран молодым людям. — Распределите между собой. Проводник понесет только оружие, если сможет. Госпожа Верен понесет только аптечку. Выходите, в очередь к госпоже профессору выстраиваться строго снаружи!

Медленно сел Мэйтар, из-под головы которого вытянули вещмешок.

— Госпожа Аэлин, поручаю этого сумасброда вашим нежным рукам. Верните нам его целым и невредимым, умоляю!

Аэлин молча нанесла ему на кисти два мазка того же средства, развернула его и выпихала вон из комнаты.

*

Женщина из хорошей семьи обязана уметь разные полезные вещи. Управлять домом. Уметь провести званый вечер и праздник с пользой для семьи, даже если на кухне вчера повесилась мышь. Уметь перевязать раны, полученные где-нибудь мужчиной, неважно, в сражении или в уличной драке…

Вот последнее умение ей пригождалось в экспедициях чаще всего.

Вместо кипячёной воды, чтобы не разводить костра, она принесла горячей воды из бассейна в бурдюке.

— Сядьте сюда, господин не очень хороший археолог. "После" уже наступило.

Маглор послушно поднялся и снова сел, двигаясь медленно, как в воде. Он словно погас, глаза его больше не сияли, и неизвестно, это его скрывающее волшебство — или это последствия вчерашнего.

Просто работа, сказала она себе. Даже самый совершенный мужской торс из всех, что она видела вживую, лишь поле для работы.