Индоевропейский язык и индоевропейцы. Часть 2

— С помощью половинки скорлупы отделяю белок от желтка.

— Зачем тебе это?

— Собираюсь взбивать белки и желтки отдельно.

— Этого нет в рецепте, дурья башка. Зачем взбиваешь вилкой, возьми венчик.

— У этого венчика слишком тонкая проволока. Она будет разрезать пену и не получится стойких пиков.

— Что еще за пиков? Ты собираешься учить меня, как надо печь шарлотку. Этого нет в рецепте! Боря, а это что такое?

— Просеиваю муку.

— Глупый, в нашей муке нет никаких насекомых и мусора.

— Полина, мука просеивается не для того, чтобы избавиться от мусора, — ответил я терпеливо, — Так она насыщается кислородом. Структура готовой шарлотки будет более воздушная, напоминающая миндальное печенье.

— Фу, чушь. Боря, почему ты потратил не весь сахар?

— Сахара я взял по весу ровно в два раза больше, чем было белков. Яйца бывают разных размеров и поэтому стакан сахара не всегда надо израсходовать весь. Оставшийся сахар мы изотрём в ступке и посыпем готовый пирог.

— Этого нет в рецепте, — универсальная фраза на любое движение.

А еще глаза, закатанные под потолок и известный жест — фейспалм. Каждое моё действие комментировалось криворукостью и умственными способностями.

— Зачем так тесто мешаешь, так долго, смотри, уже все закончили. Ты что его боишься? Никогда теста не видел?

— Вымешивать тесто надо очень аккуратно, снизу вверх. С бисквитным тестом работают очень осторожно, чтобы сохранить его воздушность. Не возмущайся, а пойди раздобудь ложку сметаны.

— Ты что, не положено, этого в рецепте нет!

Сначала голосила только Полина, потом к ней добавились остальные девчонки, поставившие выпекаться свои творения и сгрудившиеся возле моего стола. Понятно, почему на пары разбились, работающих печей только четыре. Газовые, все четыре подключены к одному ржавому баллону.

Работать в таких условиях стало решительно невозможно.

— Василиса Антоновна, караул, он яблоки жрет.

— Полина, ябедничать нехорошо. Совершенно нет причин для паники, я просто аккуратно попробовал несколько долек. Для моей шарлотки нужны самые кислые.

— Эй, ты не так яблоки режешь, надо кубиками.

— Яблоки надо резать тонкими ломтиками, тогда они хорошо пропекутся. Укладываем в несколько слоёв, именно так у шарлотки получится настоящий вкус. Кубиками тоже можно, но тогда должна быть другая формочка и я не знаю, как точно плита держит температуру.

— Зачем корицу взял? Ее нет в рецепте.

— Не представляю себе шарлотку без корицы. Ее нужно всего щепотка, посыпать яблоки и перемешать.

Подошла Василиса Антоновна в белом колпаке и переднике. Руки в боки.

— Открывай, показывай, чего у тебя там.

Раздражённо говорит, нашептали девицы невесть чего, уже жалеет, что со мной связалась.

— Нельзя, дверца открывается со стуком. Первые 25 минут самые критичные. От любого звука тесто может опасть.

— Знаем, почему не показывает. Он пустую сковороду в низ печи поставил, чугунную. Мы все видели.

— Это для равномерного нагрева, меня так дома учили.

Я загородил плиту всем телом, любое дело надо доводить до конца.

— Все, ты закончил? Показывай своё художество.

— Простите, мою шарлотку нельзя вытаскивать сразу. Она должна побыть в остывающей печи ещё пятнадцать минут.

Кажется, это было последней каплей. Голос преподавателя перешел на визг.

— Борис, я разочарована и запрещаю тебе посещать мои занятия. У тебя совершенно нет никаких склонностей к кулинарии. Только дерзость и спесь. За подобное поведение я вполне могла бы тебе сломать руку, но не стану. Просто уходи.

Удалился гордо, не очень-то и хотелось, так, просто развеялся чуть. Гордо, но резво, при словах про руку ноги сами ускорились.

…

Тряхнул головой, прогоняя воспоминания. Повозка остановилась резко, будто налетела на стену.

— Егор? — выкрикнул я, встретившись лбом с хрупкой перегородкой. Вкус и запах шарлотки, которой не удалось попробовать, выветрился вместе с остальными мыслями.

— Боря, лошади просто встали и на команды не реагируют, будто кто за узду схватил. Не к добру.

Тихая улочка, аллейка с тополями. Мужичок в белом мундире кормит стайку голубей. Птахи голодные, дерутся так, что перья в воздухе как от порванной подушки. В нашу сторону не смотрит, но веет от него… Нет, не от него, весь скверик накрыт звенящей невидимой пеленой, давящей со всех сторон. Странное ощущение и ситуация странная. Где мое чувство опасности, предупреждающее за пару минут? Так оно и сейчас молчит. Воздух звенит, но не от предчувствия нехорошего, а как перед сильной грозой. Мне ничего не угрожает?

Состояние спокойное и расслабленное, как в нирване. Вон Егор «Не к добру» сказал, а у самого улыбка балдежная. Какого нерадивого я всю поездку про шарлотку вспоминал? Собирался над денежными вопросами корпеть.

— Егор, ты артефакты мои куда дел?

— А, чего? Закопал на заднем дворе, между двумя кустами крыжовника. Там, куда мы едем… Хе, ехали, — знакомый тон, слова растягиваются, как у матерых торчков под кайфом. Я похоже также говорю.

Воздействие однозначно.Как только это осознал, стало чуточку легче. Природа непонятна. Не даёт сосредоточиться на чем-то одном. Мысли не путаются, а плавно перетекают одна в другу, задерживаясь на положительных эмоциях. Цветные картинки сменяются как в диснеевских мультиках. Если напрячься, можно попробовать отделить свои настоящие желания от этого трипа. Попытался сконцентрироваться, чтобы понять, с какой стороны новая угроза.

Прикрыл глаза и крутнулся на месте. Центр подзрительного умиротворения находился не рядом с мужиком в кителе, как показалось. Чуть в стороне заброшенная покосившаяся хибара. Волнами, заставляющими улыбаться и жмуриться, окатывало раз в пару секунд. Аккурат из чёрного чердачного провала.

— Егор, у меня прямо за плечом чердак. Угроза оттуда. Попытайся аккуратно обойти и разобраться. Будут меня сейчас к чему-то нехорошему склонять, но я буду тянуть время. Тянуть —толкать, морские узлы вязать. Причем тут узлы?

— Бо-боря, крыжовник, там же ягоды вкусные, спелые. Люблю крыжовник.

Старая детская травма, не долюбили, крыжовником не докормили.

— Егор, сзади на чердаке крыжовник поспел. Там его кто-то собирает уже, попроси поделиться.

— И Марте, марте надо набрать.

— Егор, Марте крыжовник не нравится, ей ты нравишься. Она мне сама говорила. Она тебе ждет, там на чердаке. Собрала крыжовник в передник и ждет.

— Нет, не верю, с ней Степан, у них серьёзно. Боря, что происходит? Не могу сопротивляться.