Информационное телевидение в политическом процессе постсоветской России

Благодаря информационному телевидению коренным образом изменяется соотношение возможностей политических субъектов. В частности, многократно возрастает политический потенциал индивида. Если, конечно, индивид хотя бы приблизительно представляет себе «правила поведения» в эмоционально-символическом пространстве, формируемом телевидением. Зная эти законы и имея должное желание, теоретически любой гражданин в состоянии перевести свои личные политические устремления в публичную плоскость, привлечь к ним внимание широких масс: «Коммуникационная конъюнктура разогревается постоянно растущим количеством новых коммуникаторов, которые вынуждены добиваться внимания к себе через использование сенсационных событий» 45 .

45

Мюнх Р. Роль журналистики в коммуникационном обществе. Цит. по: www.academv-go.ru

В качестве примера можно привести случай, произошедший 2 ноября 2005 г. во время прямой трансляции выступления вице-президента США Дика Чейни. В результате технического сбоя в кадре время от времени появлялась чёрная фигура в виде буквы «X», перекрывавшая изображение политика. Один из эфирных режиссёров в разговоре с телезрителем, который позвонил в студию с жалобой на неожиданную помеху, выдал технические неполадки за намеренные действия редакционного персонала. Он заявил, что таким образом журналисты протестовали против войны в Ираке и дезинформации из официальных источников – и был уволен за нарушение корпоративной дисциплины. Этого режиссёра можно рассматривать как генератора политического события. Тем более что его заявление на волне разгоревшегося скандала было растиражировано мировыми СМИ, в том числе и российскими телеканалами 46 .

46

В частности, сообщения на эту тему выходили в новостном эфире телеканала НТВ 22 и 28 ноября 2005 г. Текст сообщений сохранён в архиве интернет-сайта http://www.ntv.ru

В этом же ключе характерен резонанс в СМИ на заявление гражданина Украины Илько Кучерива о подаче заявки на персональное вступление в НАТО в 2003 г. 47 . В данном случае налицо пример умелого использования индивидом телеэфира для выхода на массовую аудиторию. Человек оказался прочно включён в контекст большой политики – как внутренней, так и международной (личные встречи с бывшими генеральными секретарями НАТО Хавьером Соланой и Джорджем Робертсоном, а также британской принцессой Анной, упоминание о директорской должности в фонде «Демократические инициативы», созданном при участии лидера «Народного руха» В. Чорновила, поддержка со стороны двух бывших министров правительства Украины и т.д.).

47

Подробности опубликованы в сообщении украинского информационно-аналитического сайта «Эксперт-центр» от 9 декабря 2003 г.

Элиту в соответствии с упомянутыми тенденциями следует понимать, скорее, не как «верхушку господствующего класса (или социальной группы), которая непосредственно осуществляет политическое руководство обществом и стоит у руля государственного управления» 48 , а как любую группу лиц, имеющую возможность оказывать влияние на характер и направление политического процесса. Последний можно понимать и в качестве формы функционирования эволюционирующей в пространстве и времени политической системы, и в качестве конкретного – т.е. с конечным результатом – процесса определённого масштаба (например, проведение выборов) 49 . Подобную возможность – и, что не менее важно, желание её реализовывать – американский социолог А. Гоулднер называет отличительной чертой гуманитарной интеллигенции. Её социально-политическая функция заключается в манипулировании словами, идеями, абстрактными символами, а капиталом служат культурные ценности: «Существует по крайней мере две элиты в новом классе: первая – интеллигенция, чьи интересы преимущественно “технические”, и вторая – интеллектуалы, чьи интересы изначально критические, эмансипаторские, герменевтические и, следовательно, часто политические» 50 .

48

Политология. Энциклопедический словарь. Цит. пр., с. 288.

49

Там же, с. 294.

50

Gouldner A. W. The Future of Intellectuals and the Rise of the New Class. New York, 1999, p. 48.

А. Г. Стариков рассматривает элиту СМИ (социальные группы или отдельные лица, владеющие средствами массовой информации или занимающие наиболее высокие позиции в них и обладающие широкими возможностями влияния на общество 51 ) как объединённую критическим дискурсом группировку внутри описанной А. Гоулднером интеллектуальной элиты, говоря также и об относительной самостоятельности этой группировки в системе государственной политики.

Относительная самостоятельность СМИ – основной мотив, проходящий красной нитью через целый ряд научных работ. О. В. Мухина утверждает, что электронные СМИ в реальной жизни «достаточно самостоятельны, имеют собственные, часто не совпадающие с потребностями общества цели деятельности и используют различные методы для их достижения» 52 . О «конфликте между обществом и всей системой массовых коммуникаций, зачастую не отвечающей жизненным запросам общества» 53 , пишет Н. Н. Трефилова. Она также отмечает: «В начале 1990-х гг. учёные заговорили о том, что коммуникационный процесс подчиняет себе все сферы человеческой жизни… В период борьбы за внимание общественности политика представляет собой калейдоскопическую смену событий, становясь сугубо коммуникационной деятельностью, не имеющей реальных содержательных последствий». Впрочем, данная цитата, скорее, имеет отношение к социально-психологической основе медиатизации политического процесса 54 . В контексте политических возможностей и политической роли элиты СМИ весьма важной представляется классификация моделей политического взаимодействия, разработанная А. Г. Стариковым 55 :

51

Стариков А. Г. Цит. пр., с. 5.

52

Мухина O. B. Особенности психологического воздействия электронных СМИ на политические идеалы россиян. Диссертация на соискание учёной степени кандидата психологических наук. М., Российская академия государственной службы при Президенте РФ, 2000, с. 81–82.

53

Трефилова H. H. Воздействие СМИ на общественное сознание электората в период стабилизации политической системы РФ. Диссертация на соискание учёной степени кандидата политических наук. Нижний Новгород, Нижегородский государственный университет им. Н. И. Лобачевского, 2004, с. 41–43.

54

См. гл. I, § 4.

55

Стариков А. Г. Цит. пр., с. 113–114.

модель патронажа, предполагающая административный диктат власти над СМИ;

модель партнёрства между элитой СМИ и политической элитой, предполагающая ведение диалога и помощь друг другу. СМИ поддерживают политику местной или федеральной власти, которая в свою очередь оплачивает услуги СМИ в рамках договора об информационном обслуживании или другими способами (предоставлением всевозможных льгот, кредитов и т.д.). Необходимым условием взаимодействия СМИ и власти в рамках этой модели является наличие политической фигуры, пользующейся поддержкой среди представителей политической элиты, в СМИ, деловых кругах и в глазах широкой общественности. Характерный пример – сотрудничество элит в 1995-1996 гг. во время предвыборной кампании президента Б. Н. Ельцина;

модель подавления, предусматривающая борьбу элит между собой, которая в виде тех или иных силовых методов переносится и на взаимодействие со СМИ;

модель лоббирования, когда политическая элита продвигает интересы СМИ в органах законодательной и исполнительной власти. Это может подразумевать долевое участие органов власти в развитии СМИ, включение политической элиты в руководящие медийные органы (редакционные советы, советы директоров медиахолдингов, наблюдательные советы и т.д.), и наоборот – включение представителей элиты СМИ во властные структуры (представительные органы, комитеты, входящие в структуры органов исполнительной власти и т. д.), взаимовыгодное экономическое сотрудничество, коррупционные связи и т.д.

Социальная группа превращается в действующего политического субъекта посредством долгого процесса оформления и презентации своих интересов в сферу публичного политического взаимодействия. Это предполагает формирование особых институтов и механизмов, которые способны оказывать постоянное воздействие на государство с целью соответствующего потребностям данного коллектива перераспределения социальных статусов и ресурсов. В этом заключается суть так называемого социального представительства, функции которого – артикуляция и агрегирование групповых интересов.

Социальное представительство представляет собой совокупность представительных органов и структур, которые осуществляют связь с властью в качестве посредников, сообщая элите артикулированные и обобщённые интересы определённых социальных групп. К данным структурам можно отнести (помимо лоббистских групп и партий) и средства массовой информации.

Политическую информацию, которую на сегодняшний день можно рассматривать как любую информацию, значимую для выработки политического поведения, исследователи относят к базовым свойствам политических явлений: «Без материалов ничто не существует. Без энергии ничто не происходит. Без информации ничто не имеет смысла» 56 . Формирование и функционирование в сфере публичной власти разнообразных идей, чувств, ценностей, символов, доктрин, официальных норм и оппозиционных оценок и мнений составляют особый политический процесс: «Политика не существует… вне коммуникационных процессов, связывающих, направляющих и инновациирующих общественно-политическую жизнь. Политическая коммуникация выступает своеобразным социально-информационным слоем политики. Её роль в политической жизни общества… сопоставима со значением кровообращения для организма человека» 57 .

56

The Program on Information Resources Policy. Harvard University. Center for Information Policy Research. Cambridge, 1989, p. 5.

57

Грачев M. H. Политика, политическая система, политическая коммуникация. M., 1999, с. 122.

Суть этого процесса в том, что за счёт передачи и обмена сообщениями политические субъекты сигнализируют о своём существовании различным контрагентам и устанавливают с ними необходимые контакты и связи, позволяющие им играть различные политические роли. В этом смысле информация выступает как предпосылка к действиям любого политического субъекта и одновременно как его важнейший ресурс, который позволяет действовать эффективно. В результате наличия или отсутствия должной информации субъект может обрести или утратить власть, возможности влияния и реализации своих интересов.

Особая роль электронных СМИ как «интерпретаторов, толкователей и модераторов реальности» 58 состоит в том, что они конструируют фактологический образ действительности, включая его политическую часть, и представляют свои версии событийного мира. Многие российские и зарубежные теоретики и публицисты ставят вопрос о наличии политической функции СМИ в связи с тем, что именно средства массовой информации, особенно телевидение, формируют политическую повестку дня, а рейтинги общественных деятелей растут или падают в полной зависимости от медийного ранжирования 59 .

58

Бурдье П. О телевидении и журналистике. М., 2002, с. 107.

59

См., напр.: Анохин М. Г., Комаровский B. C. Политика: возможности современных технологий. М., РАГС, 1998, с. 69; Афанасьев В. Г. Четвёртая власть и четыре генсека. М., Кедр, 1994, с. 125; Бламлер Д. Г. Телевидение и политика: британская модель общественного вещания. Обзорная работа для конференции института АСПЕН по теме «Телевизионное вещание и избирательная кампания: модели и варианты для совместной советско-американской комиссии по вопросам политики в области телевидения», 1990, ноябрь; Грачёв Г. В. Информационные технологии политической борьбы в российских условиях // «Полис», 2000, № 3, с. 151-156; Зяблюк Н. Г. Индустрия управляемой информации. M., Политиздат, 1971, с. 224; Кара-Мурза С. Манипулирование сознанием в России. M., Алгоритм, 2001, с. 544.