Injectio платины 3

Тревожные предчувствия и ошарашивающая действительность настолько разительно отличались между собой, что Платина на какое-то время выпала в полную прострацию, и только это помешало ей опозориться, завизжав от восторга.

— К сожалению, он не может сделать вас супругой, — тяжело вздохнул начальник уезда. — Его родители давно договорились о браке с рыцарем Миноро Канако. А брать наложницу до свадьбы у нас считается дурным тоном. Вот господин барон и просит меня сохранить всё в тайне до его отъезда на юг. А желание получить ответ именно сейчас вызвано опасением, как бы я не отдал вас другому. Вчера я сказал, что должен обдумать ответ на трезвую голову. Род Хваро — один из древних и уважаемых не только в уезде, но и во всей провинции. Сам господин барон, несмотря на богатство и обширные земельные владения, выбрал карьеру государственного служащего, получил блестящее образование и хорошую должность где-то на юге…

— В Даяснору, — впервые подала голос монашка.

Кивком поблагодарив сестру за разъяснение, брат вновь посмотрел на приёмную дочь.

— Я, конечно, спросил, откуда господин Хваро знает о вас? Он сказал, что встретил вас у наших ворот, когда вы уходили к госпоже Андо. Угара это подтвердила. Но я знаю, что господин Андо устроил в своём доме праздник в честь господина Хваро. Угара говорила, что заперла вас в павильоне на замок, только барон всё равно пытался с вами встретиться.

— Я не стала с ним разговаривать, господин, — воспользовавшись паузой в его речи, поспешно пояснила девушка. — Господин барон звал меня через стенку. Но я молчала. Может, он даже не знал, что я в павильоне?

— Мне это известно, Ио-ли, — успокоил её хозяин кабинета. — Но если он так хотел с вами встретиться и поговорить, значит, вы ему нравитесь.

Платина скромно потупила глазки и даже попыталась покраснеть, но, кажется, без особого успеха.

— Так, что мне ответить господину Хваро? — откинувшись на низенькую спинку кресла, спросил приёмный отец.

— Как вы решите, господин, так и будет, — не поднимая взгляд, пролепетала путешественница между мирами, всем видом демонстрируя полную покорность и смирение. — Если я попала в ваш мир, то должна подчиняться вашим законам и обычаям.

— Я же говорил, что она так скажет! — довольно рассмеялся начальник уезда. — Ио-ли — умная девушка и понимает свою выгоду.

— Главное, чтобы она была счастлива, — робко улыбнулась монашка, и глаза её подозрительно заблестели.

— Тогда я соглашусь на предложение господина барона, — усмехнулся хозяин дома и посерьёзнел. — Но об этом пока никто не должен знать. Старшей госпоже я сам всё скажу в своё время.

— Слушаюсь, господин, — поклонилась девушка, с трудом сдерживая торжествующую улыбку.

— Господин Миноро Канако пригласил меня на свадьбу его дочери и господина Хваро, — неожиданно заявил приёмный отец. — Я решил взять с собой и вас.

— Меня? — изумлённо переспросила Ия.

— Вас, — подтвердил собеседник. — Познакомитесь с родственниками будущего мужа и со своей старшей госпожой. Постарайтесь произвести хорошее впечатление, но не будьте слишком назойливы, а главное — помалкивайте о наших договорённостях.

— Может, не стоит её брать, господин? — бросив тревожный взгляд на явно довольную подругу, спросила монашка. — Не кажется ли вам, что присутствие приёмной дочери на свадьбе столь знатных особ будет несколько… неуместно?

— Я беру с собой всех дочерей подходящего возраста, — нахмурился её брат и усмехнулся: — Девушкам пора выходить в люди. Пусть матери женихов посмотрят на наших красавиц.

— Как пожелаете, господин, — обиженно поджав губы, проворчала женщина, демонстративно отворачиваясь.

— Вы же знаете, сестра, что любая свадьба — это ещё и смотрины будущих невест, — досадливо поморщился начальник уезда. — Если я возьму с собой одну Иоро, все решат, будто я отношусь к своей приёмной дочери с пренебрежением. А я не могу этого допустить.

— Понимаю, брат, — тяжело вздохнула собеседница. — И очень ценю вашу заботу об Ио-ли, но…

Она замолчала, подбирая слова, и, наконец, выпалила:

— Не слишком ли рано ей посещать подобные собрания? Там же будут не только наши родственницы. Ио-ли могут обидеть, или она сама совершит какую-нибудь досадную оплошность? Тогда разговоров не оберёшься.

"Неужели она боится, что я попытаюсь увидеться с Хваро или наделаю ещё каких-нибудь глупостей?" — удивилась и даже обиделась путешественница между мирами, наконец-то, как ей показалось, поняв причину беспокойства старшей подруги.

Поймав испытующий взгляд хозяина кабинета, она церемонно поклонилась, прижимая ладони к животу.

— Я с благодарностью приму любое решение господина. Только как же мне научиться общаться с чужими женщинами, не выходя из дома?

Потом Платина посмотрела на монашку и произнесла с нескрываемым упрёком:

— Разве моё поведение на празднике фонарей вызвало у вас какие-то нарекания, госпожа Сабуро?

— Нет, Ио-ли, — поколебавшись, ответила та.

Приёмная дочь начальника уезда ещё раз поклонилась.

— Обещаю, и в замке господина Канако вести себя так, как подобает благородной девушке из семьи славного господина Бано Сабуро. Клянусь Вечным небом, я вас не подведу.

— Надеюсь на это, — благожелательно улыбнувшись, кивнул чиновник. — Ступайте, но помните…

Он замолчал, крайне выразительно сведя брови к переносице.

— Я никому ничего не скажу без вашего разрешения, господин, — заверила девушка у самой двери.

Оказавшись на веранде, она торопливо обулась и, с трудом гася рвущуюся наружу ликующую радость, поспешила к главному залу. Теперь Платина точно знала, что будет вместе с Хваро. Местные дворяне такими словами не бросаются.

Слуги уже убрали следы вчерашнего пиршества, но путешественница между мирами почему-то вспомнила праздник, неожиданно подумав, что в последнее время она получает от жизни слишком много подарков.

Глава IV Крутая свадьба

Грядущих дней теченье не предскажешь,

Однако в час веселья иногда

Нежданная, негаданная вовсе,

Стучится к людям горькая беда.

Неизвестный автор

Цветы Сливы в Золотой Вазе или Цзинь, Пин, Мэй

Когда-то невообразимо давно в одном потрёпанном дамском романе Платина прочитала, что героиня "порхала от счастья, не чувствуя под ногами земли". Помнится, тогда эта фраза её изрядно позабавила. Но однажды она с изумлением поняла, что ощущает нечто похожее.

В душе и теле царила какая-то ранее незнакомая лёгкость, а временами хотелось петь и смеяться вроде бы совершенно без причины.