Инкубатор 2

Каждое утро новости транслировались, по телевизорам, висящим по всему зданию.

– С удовольствием. Действительно, мы замерили уровень агрессии в нашем любимом городе, и в этом году он держится на рекордно низком уровне, всего 2%.

– Это определенно рекорд, – воскликнула Силиция.

– Абсолютно! Благодаря новой разработке Евгения Грифа, мы сократили наш штат полиции, поскольку нет смысла обычным гражданам оплачивать то, что уже потеряло перспективу. Еще несколько лет и мы избавимся от преступности! Это переход в новое осознанное сообщество людей, которые договорились о правилах и придерживаются их.

– Неужели это полностью заслуга вашего экспериментального проекта о «зоне отчуждения»? – спрашивала Сицилия.

– Именно. Зачем нужна полиция для честных и разумных граждан, когда они, итак, достаточно честны и разумны. И наоборот зачем же нужна полиция тем, кто привык жить по-волчьи и все равно будет изворачиваться и лгать? Мы выселили всех, кто предпочитал обходить закон на охраняемый остров и позволили им жить там так, как они хотят. Мы свободная страна! Недавно мы слышали с острова доносившиеся до нас звуки песни, возможно они организовали там хор или что-то вроде того. По крайней мере мы пришли к выводу, что цивилизация на острове существует.

– Потрясающе! – продолжала восхищаться Силиция. – Оставайтесь с нами!

Остров это небольшой пяточек земли, который огорожен со всех сторон бетонным забором. Его сделали жители города, колючая проволока, ток по периметру. До него несколько километров через реку по узкому мосту.

Изначально это делалось с научной целью. Грифу и ученому совету нужно было исследовать, что происходить с психикой человека, как он будет действовать, чтобы применить это в работе. На них также хотели проводить опыты по вакцинации. Но в первые же несколько дней там установилась своя власть. Они обрубили все камеры и связь с островом исчезла. Гриф объявил им, что как только хотя бы один человек попытается выбраться с острова, все будет взорвано и предано земле, включая мост. Банда заверила их, что договор ими принят. Они не покидают остров, а власть города не лезет к ним.

С этого момента все, что происходило там было неизвестно. Изредка с острова доносились истошные крики, а иногда они горланили песни, жители видели, как периодически там разводят костры.

И вот этот остров был последней надеждой Карповой. Центр снабжал их седативными потому что все равно опасались их. И вот эти препараты, если допустим, она станет тем человеком, кто идет на мост и передает их через КПП, возможно шанс.

Нужно было придумать такие обстоятельства, при которых для

Инкубатора и города выгодно, чтобы это делала Карпова.

Глава 7. Лена с мамой.

Они лежали в темноте, мама на койке, а Лена на полу, положив под голову подушку. Вечера, когда после укола маму отпускала боль, были бесценными. Иногда Лена клала руку на диван, Ольга Юрьевна что-то рассказывала из своей прошлой жизни и гладила ее, гладила. Совсем как в детстве.

– Мама, я хотела тебе сказать, соседка начала что-то вынюхивать, – предупредила Лена.

– Знаю, – усмехнулась Ольга Юрьевна.

– Кажется, тебе придется выходить во время трансляции общественного телевидения. Как бы не настучала.

– Да, Лена.

– Расскажи еще о папе? Хочу запомнить его получше. Можно я включу запись?

– Ой, сколько раз я могу говорить одно и тоже.

– Ну пожалуйста, еще разок. Знаешь, я не хочу остаться здесь совсем одна, когда… ну, когда все случится. У меня будут эти записи. Я буду надевать наушники и слушать их, слушать.

Ольга Юрьевна промолчала. Они обе знали, что скоро расстанутся.

– Он был высокий, – начала мать. – Красивый. Я тоже была высокая. Худая. Мы любили с ним встать утром в воскресенье, когда никуда не нужно, собраться и ровно в семь десять шла ласточка с вокзала, такая скоростная электричка. Прыгаешь в нее, я всегда брала с собой термос с горячим чаем. Через полчаса мы за городом, все в снегу до самого горизонта. Надеваем лыжи и вперед, одиннадцать километров по трассе.

– Звучит забавно!

– Да, так и было. Я хорошо каталась, а вот Яков периодически падал. А может быть, даже и специально падал, чтобы сбить с толку меня. Ведь я гнала вперед дай Боже, всегда оказывалась на финише впереди него. Он был добрый, любил пошутить.

– Мама, а как у вас было, ну сама понимаешь…

– Это уж я не оставлю на твоей дрянной записи ни за что!

– Ну ма-а-а-ам, – смутилась Оля. – представляешь, ведь возможно это будут последние записи в истории человечества, когда люди могли совершать неправильный выбор, без учета генетики и медицинских показателей. Гриф говорит, что приедет генетик и они начнут обсуждать возможность ввести систему. Будем рекомендовать людям, кто с кем должен быть, чтобы родилось нормальное потомство.

– Да, генетику мы явно не учли, раз уж у нас уродилась ты, – пошутила Ольга Юрьевна.

Почему-то в рассказах матери Лена представляла не своего папу, а Петрова, и не маму, а себя. Вот они едут на ласточке рано утром в воскресенье. Вот, надевают лыжи, снег идет и мерзнет нос. Вот Петров падает и машет ей рукой, чтобы остановилась, подождала его. А потом перед финишем обгоняет ее.

– Ты знаешь я должна тебе сказать кое-что. Выключи-ка запись, – серьезно сказала мама.

– Выключила.

– Послушай меня, детка. И очень серьезно. Там, на поверхности, наверху, я заметила одну аномалию. На одних координаторах недалеко от города люди сказали, что нашли семью. Они отделились от всех и живут сами. Так вот они очень истощены, но они здоровы! Все лето, когда случилась эпидемия, они употребляли какую-то кору. Не знаю еще, что это была за кора, мне обещали ее принести на исследования. Но самое удивительное, что эти люди будто бы переболели вирусом и остались живы. Как Старков.

Конец ознакомительного фрагмента.