Инквизиция: Гении и злодеи

Количество томящихся в застенках инквизиции — самой милосердной, как мы уже поняли, организации, было столь велико, что в Севилье, например, огромное число осужденных на сожжение побудило построить вне черты города постоянный эшафот, на котором возвышались четыре гипсовые статуи. Эти статуи-футляры были внутри пустыми: в них помещали живых еретиков, дабы они медленнее и мучительнее сгорали.

Томасу де Торквемаде принадлежит также весьма сомнительная честь введения новой системы, единогласно одобренной папой Сикстом IV, Фердинандом V и Изабеллой.

Он начал с создания четырех второстепенных трибуналов: в Севилье, Кордове, Хаене и Квидат-Реале и разрешил затем доминиканским монахам занимать должности в разных местностях Кастилии. Монахи, привыкшие получать указания и полномочия непосредственно от самого папы, который до сих пор сам распоряжался назначениями, сперва сопротивлялись вмешательству Торквемады и лишь после долгих колебаний признали его верховную власть.

Это сопротивление упрочило намерение Великого инквизитора придать инквизиции то единство действий, которого ей не доставало с самого ее основания, и учредить мощную центральную организацию, призванную умножить ее силу деятельности.

В то время когда он подготовлял, с помощью двух юрисконсультов, Жана Гуттьереса из Шабо и Тристана из Медин, новую конституцию священного трибунала, король Фердинанд, со своей стороны, не забывая собственных финансовых интересов, также занимался организацией нового трибунала и создал королевский совет инквизиции, получивший название Верховного совета.

Верховный совет состоял из Великого инквизитора — председателя, одного епископа и двух докторов права, с титулом советников. Эти последние имели право решающего голоса во всех делах, касающихся гражданского права, и право консультативного голоса в вопросах духовного характера.

Это подразделение нередко приводило к крупным конфликтам, которыми папа широко пользовался, ибо он был, разумеется, той высшей инстанцией, к которой прибегали в случае раздора, а принципом римской курии всегда было ценить свое вмешательство на вес золота — будь это вмешательство существенным или незначительным.

В распоряжение совета поступали все собранные, или правильнее, отобранные, инквизицией деньги и конфискованное имущество. Треть всех «заграбастанных» сокровищ поступала в королевскую казну, остальные две трети оставались в руках инквизиции.

Показательно, что все члены инквизиции должны были по крайней мере в четырех поколениях быть «чистокровными» христианами. Какой еще пример более кровожадного антисемитизма можем мы вспомнить? Пожалуй, только «чистокровных» арийцев Гитлера.

Система инквизиторских судов строилась следующим образом. В каждом трибунале было не менее двух собственно инквизиторов — судей высокого ранга. На следующей ступеньке инквизиционной «табели о рангах» стояли эксперты и советники. Они были образованными людьми, теологами, и должны были высказывать свое «экспертное» мнение по спорным богословским вопросам. Штатными сотрудниками, стоящими на той же ступеньке лестницы, были прокуроры, нотариусы и секретари. Они вели допросы, занимались «делопроизводством» и архивами. Далее шли судебные исполнители, начальники тюрем, казначеи, адвокаты. На самой низшей ступени располагались надзиратели, казначеи и тому подобная «мелочь».

Это было страшное время, когда страны Европы утопали в крови, когда ни один человек не мог себя чувствовать в безопасности даже в собственном доме. И что самое ужасное — люди стали бояться друг друга. Может ли идти речь о нравственности и морали общества, если одно из самых уважаемых лиц того время — доносчик, именуемый доверенным лицом инквизиции? И можно было бы если не простить, то хотя бы понять тех доверенных лиц, которые передавали еретиков в руки трибунала из религиозных соображений. Нет, ничуть не было. Почти всегда это были негодяи и подлецы, которые предавали и продавали людей из соображений корысти, зависти и страха. Не испытывая ни малейших угрызений совести, а, быть может, искренне радуясь в душе, что не они подпали под суд инквизиции, смотрели такие «стукачи», как по ступеням на эшафот медленно всходят люди в «санбенито». [23]

23

«Санбенито» — одежда осужденных в виде мешка коричневого цвета с прорезью для головы, на которой в зависимости от тяжести греха и наказания красной краской были нарисованы крест или языки пламени.

В истории известны случаи «восстания рабов»: когда рабам, которым и так нечего терять, кроме собственной жизни, становится невмоготу не только жить, а даже существовать, они восстают против своих угнетателей. И восстания эти, как правило, бывают очень кровопролитны и жестоки. Это вполне понятно — терять рабам действительно нечего.

Так случилось и в испанском королевстве. Против инквизиции восстали арагонцы, у которых конфискация, из уважения к некоторым специальным привилегиям Арагона, ранее никогда не применялась.

Жители Арагана прекрасно понимали, что при тайне показаний свидетелей, которая раньше допускалась лишь в исключительных случаях, их край ждут кровопролитные судилища.

Поэтому, когда Фердинанд V, после тайного совещания в апреле 1484 года, повелел во всех подчиненных его власти областях применять новое судопроизводство и когда Торквемада разослал инквизиторов для приведения этого приказа в исполнение, Арагон решил восстать против «ревнителей веры».

Взрыву сопротивления в Арагоне способствовало также то, что самые влиятельные и уважаемые из них были новые христиане, т. е. крещеные евреи — мараны. Депутация от королевства обратилась за помощью к папе. Они послали в Рим комиссаров, которым было поручено ходатайствовать об отмене в Арагоне статьи, касающейся конфискаций.

В то время, как депутация от арагонских кортесов [24] предъявляла свои требования, инквизиторы, не теряя времени, вступили в должность и сожгли несколько новых христиан во время публичного и очень торжественного аутодафе. Эти пытки довели до отчаяния маранов, которым грозила явная опасность. Они опасались тех ужасов, которые происходили в Кастилии, где жертвы ежегодно насчитывались тысячами.

Увидев, что от папы и короля ждать помощи нечего, они решили усмирить инквизиторов, убив некоторых из них. Был составлен заговор.

24

Кортесы — сословно-представительское собрание средневековых христианских государств Пиренейского полуострова.

Одной из первых жертв стал инквизитор Педро Арбуэс, известный своими жестокостями и кровожадностью. Зная о ненависти, которую он возбуждал в людях, инквизитор носил кольчугу, а под капюшоном — железную каску. Тем не менее заговорщики настигли его однажды в церкви у алтаря и, направив удары своих кинжалов в шею, неприкрытую кольчугой, нанесли рану, от которой он умер двумя днями спустя, 17 сентября 1485 года.

Заговорщики считали, что пролитая кровь приведет остальных инквизиторов в священный ужас; они рассчитывали, что сам король и папа пойдут на уступки из страха перед новыми восстаниями в Арагонии и Кастилии.

Они заблуждались. Заговорщиков арестовали, инквизиция продолжала свирепствовать, а Педро Арбуэса канонизировали в 1664 году.

Помимо основных заговорщиков были казнены тысячи ни в чем неповинных людей, Арагон буквально захлебнулся в их крови, а, что касается главных виновников убийства, то им, до повешения, отсекли руки; их трупы были четвертованы и члены их разбросаны в различных публичных местах. Один из этих несчастных, Жан д'Абадиа, в тюрьме покончил жизнь самоубийством, что не помешало инквизиторам надругаться над его трупом и приволочь его на аутодафе. Великомученику Педро Арбуэсу был воздвигнут великолепный надгробный памятник, под которым и было 8 декабря 1487 года погребено его тело, а на памятнике была выгравирована следующая надпись в обычно напыщенном стиле: «Кто почивает под этим камнем? Другой, столь же твердый камень, [25] добродетель которого удаляет отсюда всех иудеев; ибо священник Пьер — тот твердый камень, на котором Бог воздвиг свое дело (инквизицию). Счастливая Сарагосса! Ликуй, что на сем месте похоронен славный мученик. А вы, о иудеи, бегите отсюда, бегите немедленно, ибо сей драгоценный камень-гиацинт обладает свойством изгонять нечисть из этих мест». Арбуэсу была также воздвигнута статуя с прочувствованными надписями от Фердинанда и Изабеллы.

25

Имя «Педро» (Петр) и означает «камень».