Инквизиция

– Вот вам и прибыль, – с удовлетворением изрекла Палатина, наблюдая, как солдаты Скартариса снимают доспехи, прежде чем вернуться на другой корабль укреплять переборки. Корабль назывался «Аванхатаи», в честь древнего калатарского правителя, – Они до вечера будут работать и не получат за это ни гроша.

– А если Сфера нас догонит, вот будет потеха? – огрызнулась Равенна. В последние дни она часто бывала раздражительной. Но эта злость отличалась от ее обычных. вспышек ярости, она была более сильной, более угрюмой и длилась дольше. Если бы я не был таким слабым и нерешительным в Рал Тамаре… но тогда я мог бы согласиться с предложением Мауриза и совершенно оттолкнуть Равенну. Единственным утешением было то, что ее гнев направлен на всех, не только на меня.

Это случилось тремя часами позже. Ремонтные работы почти закончились, когда пронзительный звук боевой тревоги разбил тишину в кают-компании «Призрачной Звезды». Посмотрев друг на друга, мы вскочили и снова бросились к колодцу. В коридоре мы столкнулись со вторым помощником капитана, выбегающим с мостика.

– Скажите всем уходить с «Аванхатаи»! – крикнул он. – Живо! Бегите! Сфера здесь. В десяти милях от нас.

Одной паники в его голосе было бы достаточно, даже без упоминания Сферы. Мы помчались обратно. Мауриз и Телеста как раз поднимались по трапу, и мы передали им эту новость. Они встретили ее без всякой радости, но я не обратил внимания на их испуганные лица и побежал вниз, мимо солдат, к капитану «Призрачной Звезды», который разговаривал с Вазудом.

– Боюсь, мы должны уйти, – сказал капитан Вазуду, выслушав мое сообщение. – Ваш реактор можно запустить, но через несколько дней его снова придется чинить.

– Нам и нужно всего несколько дней, – ответил старик и, сложив ладони рупором, проревел: – Всем уходить!

Его оглушительный голос живо напомнил мне рев строевого офицера. Похоже, Вазуд и был офицером, ушедшим в отставку на должность шкипера.

Сказать, что экипаж Скартариса и морпехи были дисциплинированными, значит, ничего не сказать. Меньше чем через минуту они уже сыпались через колодец «Аванхатаи» обратно на «Призрачную Звезду», инженеры несли свои сумки с инструментами. В это же время мрачная, перепачканная команда калатарской манты бежала на свои боевые посты, на лицах – суровая решимость бросить вызов судьбе. Я надеялся, что они спасутся.

Это была очень быстрая, хорошо отработанная и эффективная эвакуация. Вазуд подтолкнул нас к «Призрачной Звезде», мы пожелали ему удачи, и всего через пять минут после предупреждения второго помощника люк был задраен, и «Призрачная Звезда» была готова отстыковаться. Против любой обычной атаки этого бы хватило.

Пока экипаж занимал свои места, а солдаты надевали доспехи и занимали боевые позиции, нас снова прогнали в наблюдательную рубку – традиционное место для пассажиров во время боя. В центре рубки стоял изостол, и вокруг него – кресла с ремнями, чтобы пассажиры не выпали, если у рулевого вдруг разыграется воображение.

Изостол показывал ту же картинку, что и его товарищи на мостике: «Призрачная Звезда» и все, что находится в пределах радиуса действия ее сенсора, а это примерно двенадцать миль. Если добавить вид из окон, то мы имели хороший обзор сражения.

Но сражения не случилось. Корабль Сферы еще находился в пяти милях от нас, вне досягаемости оружия, когда мы отделились от «Аванхатаи», слегка поднимаясь, чтобы не зацепить его. Двигатель только что заработал, толкая «Призрачную Звезду» ярдов на сто от корпуса другой манты, когда я почувствовал огромную волну магии.

Она ударила меня как кнут, мучительная боль пронзила мой череп. Захваченный врасплох, я закричал и услышал пронзительный крик Равенны.

– Что ты… О, Фетида! – воскликнула Палатина.

Сжимая голову руками, я посмотрел на изостол. Раскаленная добела искра вспыхнула под «Аванхатаи», такая яркая, что мой череп снова пронзило болью. Через несколько секунд эта искра вытянулась в длину, словно яркий белый разрез в воде, потом расширилась.

Вода за окнами запузырилась, превращаясь в пенный кошмар воздуха и пара, и «Призрачную Звезду», будто перышко, швырнуло вверх. Мое кресло с ужасной быстротой наклонилось вбок, и я почти повис на тонком ремне, отчаянно молясь, чтобы он не лопнул и я не скатился прямо в дальний колодец. Правой ногой я с размаху ударился о подлокотник, и в первый момент я подумал, что она сломалась – такой болью отозвался этот удар во всем теле.

Что-то тяжело лязгнуло, и раздался высокий плач, словно стон терзаемых душ, какофония скрипа и скрежета.

Через секунду рубку залил еще более яркий белый свет, и в этот миг, прежде чем зажмурить глаза, я увидел, как изображение «Аванхатаи» исчезло. Еще одна ударная волна обрушилась на «Призрачную Звезду», швыряя ее в разные стороны, мир завертелся в мешанине шума, жара и боли. Я не потерял сознание, а жаль. Манта бешено качалась, но я как-то ухитрился не лишиться чувств. Новый удар сотряс корпус, хотя что его вызвало, я не знал.

Корабль полностью потерял управление. Я чувствовал яростные толчки, какие-то предметы разбивались о корпус, неведомая сила вжимала меня в кресло под неудобным углом, его край больно впивался в мою ушибленную ногу и бедро. Вода за окнами почему-то казалась белой, а все остальное – просто темными контурами. «Призрачная Звезда» снова встала на дыбы, и я с ужасом подумал, что она перевернется вверх дном. Но она опять опустилась, и я резко повалился вперед в кресле, почти оглушенный неземным стоном умирающей манты.

Глава 12

Прошло несколько минут, пока у меня голова перестала кружиться настолько, чтобы я рискнул открыть глаза. Сначала я не увидел ничего, кроме белизны, и меня охватила паника. Я ослеп?

Паника длилась всего пару секунд, потому что постепенно я стал различать формы, очертания рубки – все в оттенках серого. Тут и там я ловил краем глаза вспышку цвета, но не мог сфокусироваться на ней. Я закрыл глаза и снова открыл их, надеясь, что цвет вернется, но он не вернулся.

Я расстегнул ремень, который удерживал меня в кресле, и как можно медленнее встал. Тут же меня зашатало, и только ухватившись за сломанный изостол, я сумел сохранить вертикальное положение. Правый бок казался одним сплошным синяком, но когда я осторожно провел по нему рукой, то крови не обнаружил.

По-прежнему звучал тот ужасный скрежет, как будто манту сдавливали в гигантских тисках. Внешнюю оболочку манты практически невозможно разбить, но это не значит, что ее нельзя сплющить.

– Надо бы спуститься на главную палубу, – нетвердым голосом предложила Палатина, вставая рядом со мной. – У вас у обоих ужасный вид. Что случилось перед тем, как они взорвались?

– Магия, – ответила Равенна. – Слишком много магии. – Она все еще сидела, а когда попыталась встать, то пошатнулась и рухнула обратно в кресло.

– По крайней мере у одного из Богов есть чувство юмора, – слабо улыбнулась Палатина. – Катан, она может опереться на тебя, если тебе хватит сил.

Я вспомнил едкие слова Равенны, сказанные восемнадцать месяцев назад, когда я был слишком слаб, чтобы встать после удара по голове. Справедливость восторжествовала, но меня это совсем не радовало.