"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12

— Да что ты, глупая, — сказал монах. — Господин коннетабль блуд тебе никогда не предложит. Такие, как господин коннетабль, — оплот церкви нашей.

— Тогда простите, — сказала девочка. — Если вам что-то прибрать, постирать или помыть нужно — то я согласна.

— А ты, значит, в Господа нашего истово веруешь, — заметил солдат.

— В Господа нашего верую, и церковь нашу чту, и пастырей наших почитаю. Все посты соблюдаю и ко всем обедням хожу, каждую неделю причащаюсь и все заповеди исполняю.

— Молодец, — одобрил солдат, кивая головой.

— А что же вам сделать нужно, господин? — она смотрела на него, чуть кося левым глазом. — Я даже и не знаю, чем смогу помочь такому господину.

— Посмотришь в шар и скажешь, что видишь.

— В какой еще шар?

— В стеклянный, — сказал Волков.

— А к чему мне?

— Так надо мне.

— Ну, ежели вам надо, то погляжу. Авось, спина не переломится.

— Ну, пошли тогда, — Волков встал. — Монах, пошли, поможешь мне на коня сесть.

Солдату было стыдно, но нога разболелась так, что сесть на коня он сам не смог бы.

Монах ему помог, а потом подсадил к нему девочку на коня. Агнес была немного не в себе от волнения. Никогда в жизни она еще не ездила верхом на коне, никогда в жизни столь важный господин не уделял ей внимания. Так они и въехали в замок, а как только они въехали — за ним следом прибежал монах. Очень уж хотелось брату Ипполиту видеть, как Агнес будет смотреть в шар. Коннетабль не стал упрекать его в том, что он бросил трактир. Они втроем поднялись в башню, а за ними пришел и Еган узнать, что там задумал господин.

Волков посадил девочку на кровать, не смотря на ее грязное платье и давно не мытые ноги, сам уселся рядом. Еган достал из ларца шар и протянул его девочке, та, чуть опасаясь, взял его нежно, как живого, подержала в руках, улыбнулась неожиданно и произнесла:

— О Боже, какой он теплый.

Трое мужчин переглянулись. Теплым его никто не считал, а девочка стала гладить его, как зверька, а потом поглядела на Волкова и спросила:

— И что? Если я в него погляжу — то вы дадите мне два крейцера?

— Да, если поглядишь и увидишь там что-то — дам тебе денег.

— Ах, вот как, мне там нужно еще что-то и увидеть? А что?

— Не знаю, что увидишь. Хотя, мне интересует, где прячется вурдалак.

— Это такой, которых вы на площади вешаете?

— Нет, вешаю я его слуг, а мне нужно знать, где прячется их хозяин.

— И, что, вы думаете, что я, — она погладила шар, — смогу его там увидеть?

— Ну, пока не поглядишь — не узнаем.

— Хорошо-хорошо, — закивала головой девочка.

Она подняла шар, поднесла его к лицу и уставилась в него. Смотрела долго, все приближая и приближая шар к глазам. Солдат, монах и Еган терпеливо ждали, а девочка начала хмуриться, как будто пыталась увидеть что-то далекое. Потом постепенно ее лицо становилось менее напряженным, а вскоре, когда шар почти касался ее носа, она вдруг заулыбалась. Волков, Еган и монах старались не дышать, ожидая, когда девочка оторвется от шара и что-нибудь скажет. Вскоре так и произошло. Агнес аккуратно положила шар на перину рядом с собой, посмотрела на солдата и произнесла:

— Мне нужно раздеться.

— Совсем? — спросил тот.

— Да.

— А зачем?

— Не знаю, но нужно.

— Нам, что, выйти?

— Как хотите, мне все равно, — вдруг сказала девочка, встала с кровати и скинула с себя ветхое, несвежее платье, потом снова села на кровать, абсолютно голая, взяла шар и поднесла его к глазам. Три взрослых мужчины смотрели на нее оторопело. У Волкова ее тщедушное тельце не вызывало ничего кроме чувства неловкости, да и у остальных, видимо, тоже. Они просто ждали, когда она, наконец, оторвется от шара, а она не отрывалась, только чуть улыбалась и продолжала глядеть внутрь шара.

— Ну? — наконец не выдержал солдат. — Видишь что-нибудь?

Агнес его даже не услышала, тогда солдат потянул ее за руку, в которой девочка держала шар.

— Видишь что-нибудь?

— Не мешай! — вдруг зло и резко ответила девочка, даже не глянув на него.

Еган и монах удивленно переглянулись. Они и не знали людей, которые осмелились бы в таком тоне говорить с коннетаблем, но Волков не обратил на грубость девочки никакого внимания. Он просто отобрал у девочки шар, и та сидела на кровати голая, не понимая, что происходит, как будто проснулась в незнакомом месте.

— Ну, что ты там видела? — повторил солдат.

И тут Агнес поняла, что она голая среди мужчин. Вскочила, стала одеваться.

— Так ты ответишь или нет?

Девочка слегка тряслась, ее даже передергивало, словно от холода, она смотрела в сторону и вдруг произнесла раздраженно:

— Она хочет вернуть шар.

— Кто она? — спросил солдат.

— Его хозяйка.

— Ведьма? Она мертва два дня как.

Агнес стояла, продолжая глядеть в стену и повторила:

— Она хочет вернуть шар. И сына. И еще убить вас. Она что-то придумывает.

Коннетабль, какое то время раздумывал, глядя на Агнес пристально, а потом произнес:

— А ну-ка пошли со мной.

Все четверо спустились вниз, и пошли в донжон. Там, за столом, ужинали дворовые и стражники. Там же был управляющий и Сыч.

— Сыч, — сказал солдат, — ты ведьму дохлую куда дел?

Сыч встал из-за стола.

— Так это… Я управляющему сказал, он приказал мужикам, вон тем, — он указал на двух дворовых мужиков сидевших в конце стола, мужики тут же поднялись, они были заметно напуганы.

— Куда дели ведьму? На кладбище?

— Так это… Поп велел на кладбище ее не хоронить.

— И я велел, а где похоронили?

— За околицу повезли.

— Место помните?

Мужики стояли, мялись.

— Ну, что? — настаивал солдат. — Где яму ей копали?

— Так сбежала она, — ответил один мужик.

— Как сбежала? — не верил Волков.

— Под рогожей в телеге лежала, а как за околицу выехали… Я случайно через плечо глянул…

— Ну?

— Ну, через плечо глянул, а она сидит на меня бельмо свое таращит.