"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12

— Да, сотню, сотню, — снова поддержали его люди.

— Купец добавит сотню, — сразу согласился Волков, — монах, брат Ипполит, иди сюда. Писать и считать будешь. Итого все три пушки мы отдаем за девятьсот монет, согласны?

— Согласны, согласны, — говорили солдаты.

— Мне, как старшему офицеру — четверть, и людей всех моих посчитайте, они дрались не хуже вас, а Хилли-Вилли, так и вовсе всех офицеров у них побили. А господину Рохе сержантскую порцию.

Он мог кричать уже что угодно, его почти никто не слушал, все сгрудились вокруг старого корпорала, сержанта и монаха, которые уже уселись на мешки, достали бумагу и чернила и стали считать людей. И доли. Тут, расталкивая девок и солдат, вперед пробился капитан Пруфф, он был в одной рубахе и шоссах и босой, несмотря на холод:

— Что за деньги, — вопрошал он, — откуда они? Откуда серебро?

— Пушки мы продали, — крикнул ему кто то.

— Пушки? За сколько? — он заволновался. — За сколько, кто купил?

— За девятисот монет, — с гордостью ответил сержант.

— Девятьсот? — заорал Пруфф. — Девятьсот?! Что вы наделали дураки, почему без меня, кто так решил? Кто решил, я спрашиваю?

Но его не слушали, отвечали, лишь бы отстал:

— Корпорация решила, — коротко ответил Старый Фриззи.

— А купец кто? — орал Пруфф.

— Нам не ведомо, господин кавалер его знает.

Пруфф кинулся к Волкову, стал распихивать людей, но тот ждать его не стал, пошел к своему шатру, улыбаясь, и слушая, как капитан орет:

— Дураки, дураки, эти пушки полторы тысячи стоят, полторы тысячи! Какие девять сотен? Там одна полукартауна на тысячу тянет! Кавалер, господин кавалер, постойте.

Он догнал Волкова, схватил за рукав:

— Постойте, остановите сделку, мы теряем много денег.

— Ну, — кавалер высвободил руку, — вы так простудитесь капитан. Гляньте, босой, и почти раздетый.

— Мы теряем деньги, где этот купец, остановите сделку.

— Я купец, — просто сказал кавалер, — пушки эти мне нужны.

— Вы? — удивился Пруфф. — Так это вы всех обманули?

— Никого я не обманывал, предложил деньги и все. Корпорация могла не соглашаться.

— Но ведь вы даже меня не позвали! — возмущался капитана. — Разве так можно?

— Я не знаю правил вашей корпорации, если вас не позвали, то значит так можно.

— Так это же бесчестно!

— Полегче, Пруфф, — сурово сказал Волков, глядя как босые ноги капитана тонут в ледяной грязи. — Не говорите таких слов, это не шутка. И чего же тут нечестного, я пришел к вашим людям предложил им денег, они приняли решение без вас, причем тут я? Вы сами виноваты, что люди ваши решают без вас.

— Но вы ж ко мне должны были прийти, ко мне, — искренне удивлялся капитан, — я старший офицер в корпорации.

— Что ж вы за офицер, если решения принимаются без вас, и вас даже не позвали за советом. Нет Пруфф, своей вины я не вижу. Идите, оденьтесь, а то простудитесь, и проследите, чтобы деньги были поделены честно. Свою долю я уже вычел, оставшуюся часть денег я пришлю немедленно.

— Но я не думаю…

— Идите Пруфф, и проследите за дележом денег, — кавалер перебил его холодно и повторил, — идите, Пруфф. Ваши люди делят деньги без вас.

Больше он его не слушал, шел в свою палатку. Кавалер знал, что поступил неправильно, рыцарь так поступать не должен. Но деньги есть деньги. Да, деньги есть деньги, и сейчас он заработал огромную кучу денег, Пруфф был прав, эти пушки стоили намного больше, чем Волков за них заплатил. Но солдаты Пруффа были довольны, и люди кавалера были довольны, а сам кавалер был очень доволен, все были довольны, включая купцов и девок. Недоволен был только Пруфф, ну так что ж. Всегда есть кто-то недовольный. Так устроен этот мир. Да хранит его Господь.

В тот день солдаты много пили, большие костры горели до утра, на них жарилась жирная свинина, распутные девки пели песни, тоже пьяны были, плясали у костров иной час и нагие. Так — нагие лезли с солдатами под телеги. А потом, не одеваясь, спрятав деньгу за щеку, или отдав ее мамке, снова пили и плясали и шли под телеги снова. А к солдатам Пруффа, присоединились солдаты Брюнхвальда, тоже веселились. Да и сам ротмистр был с ними. Только караульные на заставах с завистью вздыхали, слушая как народ в лагере веселится. Да и Волков смотрел из постели своей, откинув полог шатра, на пьяное веселье. Но к солдатам не шел, ждал. Он послал Егана за Брунхильдой, да девица так и не пришла, Еган зря прождал в ее палатке.

А Брунхильда так больше и не пришла до самого того дня, когда надо было снимать лагерь. Агнес приходила. Была она чиста и платьем и телом необыкновенно, причесана, хорошо выглядела. Волков отметил, что стала она входить в пору женской красоты, и грудь, и плечи ее налились, и лицо заметно изменилось. Она похорошела, и косоглазие ее уже было не так очевидно. А платье ей было мало в теле и коротко. Была девица ласкова и говорила учтиво. Кланялась и целовала кавалеру руку. Не то, что недавно. Прямо смиренная дочь, да и только. Волков был доволен, и думал, что правильно забрал у нее шар, это от него она лик человеческий теряет. Он хотел поесть с нею, выведать, что делала и как жила Хильда, да не вышло. Пришли купцы, пригнали новые подводы и аж девятнадцать лошадей, что он заказывал, так как своих лошадей и подвод не хватало, чтобы вывезти весь трофей. Он до вечера смотрел лошадей и торговался.

А поутру они стали снимать лагерь. Время, что определил им фон Пиллен на язву, прошло. Ни одного язвенного среди вышедших из города не было. Солнце едва взошло, как господа кавалеры и офицеры собрались у западной заставы. Были: Кавалер Фолькоф, капитан Пруф, ротмистр Брюнхвальд, сержанты Роха и Вшивый Карл, и кавалер ротмистр фон Пиллен со своими сержантами.

Кавалер Фолькоф и кавалер фон Пиллен были при своих штандартах, все были в доспехе.

— Друг и брат мой, — начал фон Пиллен, — время прошло, скажите, нет ли среди людей ваших зачумленных?

— Друг и брат мой, я рад сообщить вам, что среди моих людей, нет больных, ученый монах, врачеватель, брат Ипполит, осмотрел всех, и хворых среди нас не сыскал, — отвечал Волков. — Дозволите ли вы нам покинуть лагерь и ехать в свои земли.

— Ну, раз так, то нет нужды удерживать вас, господа, — отвечал молодой ротмистр.

— Господин фон Пиллен, деньги из казны города Ференбурга, вам переданы, — продолжал Волков, — а бронзовую полукартауну, что взял я у еретиков в арсенале, прошу вас принять сегодня, сейчас.

— Что ж, мой принц будет доволен, — сказал фон Пиллен, — пушку я видал, отличная пушка.

— На том разрешите нам отклонятся и отбыть, — сказал кавалер, — ждут нас.

— Я буду скучать без вас, — сказал молодой человек.

И Волков ему поверил, и усмехнулся. Скучать то он будет — по Брунхильде. Стали разъезжаться, но фон Пиллен его окликнул:

— Господин кавалер.

— Да, — Волков остановил коня.

Молодой человек дождался пока все отъедут и произнес:

— Я хотел с вами поговорить…