Инквизитор

– А кто послал тебя сюда?

– Мудрец, – последовал ответ.

– Мудрец? А это еще кто?

– Повелитель Силиорда. Полководец сумеречных армий и генерал легионов Света. Именно на него возложена вся тяжесть Вечной войны. И именно он каждый день посылает в бой сотни Инквизиторов и Легионеров, пытаясь остановить Тьму.

– Тяжелая работенка, – заметил Олег. – За всеми не уследишь.

– Не нам судить. Взойдя на Трон Мироздания, Мудрец слился с Творцом, его сознание стало многомерным и безграничным. Когда он беседует с кем-то, это совсем не значит, что он всецело поглощен разговором. На разных уровнях реальности, в разных ее смещениях Мудрец может общаться с бесконечным количеством своих подданных одновременно. Когда он говорит тебе, чтобы ты отправлялся в путь, будь уверен, что в это же самое время на твоем месте стоит кто-то, кому он отдает распоряжение показать тебе дорогу.

– Круто, – пробормотал Олег. Потом, совершенно не представляя, как продолжить разговор, он спросил, возвращаясь к изначальной теме: – Так что же случится завтра?

– Я не знаю, – честно признался Лард. – Если я не закончу Воплощение, скорее всего это Творение обречено на Тьму. У меня просто не хватит сил, чтобы уничтожить Ангота.

– Но ты можешь предотвратить его приход в наш мир? Помешать отступникам совершить обряд? – спросил Олег.

– Нет. Обряд свершится. «Чаша воплощения» сама откроет проход в назначенное время. На этой стадии она автономна, теурги, создавшие ее, теперь уже просто сторонние наблюдатели, – ответил Инквизитор.

– А если уничтожить саму «Чашу»? – не унимался Олег. При этом он отлично понимал, что если бы способ был, Лард уже воспользовался бы им.

– «Чаша» неуничтожима, – ответил Инквизитор. – Она примет в себя любое количество энергии, направленной на ее разрушение. Ни магия, ни сталь, ни огонь не способны повредить ей. Но один шанс у меня все же будет. В тот момент, когда откроются Врата Творения, ее защита рухнет. После этого у меня будет всего несколько минут, в течение которых плоть «Чаши» снова станет плотью человека. Момент трансформации Сути, когда она перестала быть бездонной чашей, но еще не стала асуром. В этот момент я и уничтожу ее.

– Если, конечно, тебя не сотрет в порошок охрана «Чаши»…

Бесшумно вышедшая на крыльцо Дайлана заставила Олега вздрогнуть.

Лард медленно обернулся к ведьме, посмотрел ей в глаза. Дайлана не отвела взгляд. Ей уже приходилось иметь дело с дэвом. И не единожды. Инквизитор ничего не сказал. Все было понятно и так. Он пришел в этот мир не для того, чтобы наблюдать, как воцарится Тьма. Инквизитор служит своему Творению до конца. И отступить он не может.

– Ты прав, – согласно кивнула Дайлана. – Конечно же, ты прав, Лард.

– Ты что-то хотела? – спросил дэв.

– Да, – отозвалась ведьма. – Ты нам нужен. У Бориса проблемы с трансформацией.

– Пойдем, – отозвался Лард и вслед за Дайланой скрылся в доме, оставив Олега наедине с его мыслями.

Постояв немного на крыльце и понаблюдав, как остовы сгоревших джипов медленно погружаются в землю, скрывающую все следы недавних сражений, Олег грустно вздохнул и тоже пошел в дом. Теперь он, сам того не желая, стал подис. Человеком, посвященным в тайны дархов. И какие перемены принесет ему это знание, он мог пока только предполагать.

29

Гигантские врата с грохотом открылись. В сумрак бесконечности зала хлынул поток ослепительного света, заставляя бесплотные тени прошлого испуганно взметнуться к туманному своду, прячась там в тени колонн. Разметав по залу последние отзвуки удара, Эхо настороженно притихло, ожидая продолжения. Мудрец недовольно прищурился, затем проговорил, тихо и властно, как говорил всегда и со всеми:

– Входи, Раивил, я ждал тебя. И пригаси свой Свет, Легионер. Он здесь… неуместен.

Свет угас, но не исчез вовсе. Просто теперь на месте слепящего взгляд пятна можно было разглядеть гелионта, Сына Света – трехметрового гиганта, воплощение красоты и изящества, стройного, златовласого, с сияющими непередаваемой голубизной глазами и фарфоровой кожей, светящейся изнутри. Гелионты были единственными обитателями Силиорда, несущими в себе Чистый Свет. Вернее, они были единственными обитателями Силиорда, сотканными из чистого Света, являясь его воплощением, его детьми. Никто не мог сказать, сколько их. Никто не знал, откуда они появляются в Силиорде и куда уходят. Они были Легионерами, великими воинами, испепеляющими миры ради торжества Света. Они были стражами Великой Границы, разделяющей реальности. Они проливали в мир очистительный Свет, и солнце, что светило людям, было всевидящим оком гелионта, его сердцем, его первородной Сутью. Они были неустрашимы, они были могущественны, они были практически бессмертны, но иногда проигрывали и они. Ненасытная Тьма могла поглотить даже их Свет.

– Ты звал? – спросил Раивил, приблизившись к Трону Мироздания и покорно припав на одно колено перед повелителем Силиорда.

– Звал, – ответил Мудрец, легким движением пальцев показывая, что Легионер может встать.

– Пришло время? – спросил Легионер, понимая, почему сейчас он находится в этом зале.

– Пока еще рано делать выводы. Но я хочу, чтобы ты был готов начать Очищение, как только настанет момент, – ответил Мудрец.

– А он настанет? – спросил Сын Света.

– Я послал на встречу Анготу Ларда, – сообщил Мудрец Раивилу, наблюдая за его реакцией.

– Падший. Интересный выбор ты сделал, повелитель, – в голосе гелионта не было ни удивления, ни осуждения. Лишь холодная беспристрастность. – Считаешь, что он верен?

– Считаю, что он единственен. До своего падения Лард был хорошим воином. Таким он остался и сейчас. Но как бы я ни верил в него, он не успеет закончить Воплощение. У него будет только один шанс, однако использует ли его Инквизитор, я не знаю. Если что-то пойдет не так, если Ангот воплотится раньше, чем Лард, я хочу, чтобы ты прошел в это Творение и очистил его. Я не могу отдать этот мир Тьме.

– Я очищу его, – спокойно проговорил Раивил.

И за его обещанием стояли крики и боль умирающих в очистительном огне людей. Сотен тысяч людей. Миллионов людей. Миллиардов людей. Это Инквизитор, исследователь человеческих душ, способен судить. Если же наступает очередь Легионера, он приносит в Творение всю ярость Света, выжигая любые проявления Тьмы и не щадя никого. За спиной гелионта всегда горели города и тлели обугленные кости. Он никогда не делал выбора, он просто вершил приговор. И был в этом совершенен.

– Просто будь готов, – проговорил Мудрец.

Раивил не сказал больше ничего. Он и так знал, что потребуется от него, если Инквизитор не справится. Медленно повернувшись, он направился к вратам храма. Но уже на пороге Сын Света вдруг задержался и, обратившись к сидящему в одиночестве повелителю Силиорда, проговорил:

– Падший справится.

– Я тоже хочу верить в это, – ответил ему Мудрец. – Хотя одной веры иногда бывает недостаточно.

Врата закрылись, гелионт покинул Храм, унося с собой Свет. Живительный Свет. Смертельный Свет. Пугливые тени робко опустились вниз, перешептываясь и вздыхая о чем-то своем, давно забытом и бессмысленном. Из сумрака, окутавшего зал нежной пеленой, вышел Священник. Склонился перед Мудрецом, произнес: