Инквизитор

Солдат залез в кошель, достал оттуда две монеты по пять крейцеров, протянул ей.

– Чего это? – Спросила девица глядя на монеты.

– Десять крейцеров. Придешь ко мне?

– Прям разбежалась.

– Я на заре уеду. Упустишь деньги.

Он протягивал ей монеты, девушка лампой осветила их стояла в нерешительности. Не брала.

– Ну, берёшь? – Солдат ждал, не убирая денег.

– Тихо вы, – прошептала девица, огляделась, и, забирая монеты, произнесла. – Папаша ляжет, так приду.

Ёган еще гремел чем-то на конюшне, когда почти беззвучно Брунхильда поднялась по лестнице в покои солдата. Осветила их лампой, огляделась, стеснялась, стояла, как будто с духом собиралась. Солдат уже лежал в кровати. Девушка заметно волновалась, встала в двух шагах от кровати, но к ней не подходил:

– Ну что встала? Сюда иди. – Солдат приподнялся забрал у неё лампу.

– Лампу-то потушите.

– Нет, не потушу. Снимай рубаху.

– Ну прям… И лампу не тушите, и рубаху вам снимай.

– Снимай, я сказал. Или сам сниму, встану.

– Вот малахольный, – девица заметно стеснялась, затем подошла к кровати. – Ой, – вскрикнула она.

– Что такое?

– Мизинцем об кровать, – она засмеялась.

– Да ложись ты уже, – солдат за руку потянул ее к кровати, – а то покалечишься еще. Ногу еще сломаешь.

Он схватил её за подол рубахи. Потянул, она пыталась вырваться. Он задрал ей рубаху.

Девушка опять засмеялась, повалилась к нему в кровать.

– Ну что, болван? – Спросил солдат слугу, когда тот вышел из конюшни.

Волков стоял босой, на улице дождя не было, было тепло.

– Ну, – Ёган почесался. – Так вы ж спали.

– Так ты, подлец, тоже спал.

– Ну, есть мальца. Коней я уже оседлал. Сейчас только мешки найду, и вещи будем складывать. Вещей-то много. Нам бы телегу. Алебарду, копье да секиру в мешок-то не спрячешь.

– Болван ты. Вот скажи мне, мы засветло до города доедем?

– Нипочем не доедем.

– И где будем ночевать? В лесу?

– Нет, мы засветло до трактира дорожного доедем, там и переночуем, а к следующему полудню уже в городе будем.

– Ищи мешки, дурень, и побыстрее, а то я уже вашу Рютте видеть не могу.

– Сейчас, я быстро устрою. Вы пока завтракайте, помойтесь, а я все найду, – говорил слуга, преданно смотря на солдата.

А солдат тем временем внимательно смотрел на дорогу, а не на него. Ёган тоже посмотрел в ту сторону и увидел всадника. Это был сержант.

– Ну что, болван? Как ты думаешь, к кому он едет? – Спросил Волков с раздражением.

– А тут и думать нечего, к нам едет.

– Дать бы тебе разок по уху, – сказал солдат и даже поднял левую руку.

– Тихо вы, куда больной рукой машете? Надо вам ее забинтовать. Сейчас позавтракаете – забинтую.

Но Волков его уже не слушал. Он глядел на приближающего сержанта и думал о том, будет ли он говорить с ним сидя на коне, или все-таки слезет.

Сержант слез и даже поклонился, едва заметно, чем несказанно обрадовал Ёгана.

– Здрав будь, господин воин, – произнес сержант.

– И тебе здоровья, брат-солдат.

– Барон прислал, просил не уезжать, не повидавшись с ним.

– Скажи барону, что приведу себя в порядок и приеду.

Сержант снова, едва заметно поклонился и сел на коня. Уехал. А Ёган, глядя ему в след, спросил:

– И что? Поедем?

– Конечно, поедем, болван. Я же сказал, что поеду. Как я теперь могу не поехать?

– Да так. Сказали, что поедем, а сами не поедем. Позавтракаем и поскачем в город, – слуга чувствовал вину и говорил чуть сконфужено. – И что они? Догонять нас будут?

– Так поступают холопы, да купцы, да менялы, да горожане. Люди моей профессии так не поступают. Коли сказал – так делай. И впредь, даже не предлагай мне такого, – сурово произнес солдат. – Ищи мешки лучше да сапоги мне принеси.

Солдат чуть замешкался, войдя в зал. Камин не горел, лампы тоже. Царил полумрак.

– Яро, что вы там встали, идите сюда. – Услышал он и пошел на голос.

Барон сидел на том же месте, в той же одежде, с тем же кривым кубком.

– Садитесь.

Волков сел. Барон заорал:

– Ёган, свечей и кубок гостю!

– Господин барон, вчерашнего кубка мне хватило, – произнес солдат.

– Да бросьте вы, мы вчера всего три кувшина выпили.

– Тем не менее, я все еще не совсем трезв.

– А я, зато, уже опять пьян, – произнес барон и весело заржал.

Солдат сидел, ожидая неприятных уговоров. Он очень хотел убраться отсюда побыстрее, и, как он и предполагал, все началось сначала. Старый Ёган принес ему кубок и поставил на стол подсвечник с тремя свечами. Барон снова начал доставать золотые монеты из ларца, выкладывая их перед солдатом на стол.

– Барон, я не хочу быть грубым, но вчера мы всё обсудили, – сказал Волков, даже не глядя на монеты.

– Всё, да не всё, – загадочно улыбнулся барон. – Яро, что вы так серьезны? Ну-ка улыбнитесь, у меня для вас хорошее предложение.

– Барон, скажу честно, вы хороший человек, но я хочу отсюда уехать.

– Да? – Барон перестал улыбаться. – И что же вас тут не устраивает?

– Здесь дурные места.

– Это я и без вас знаю и очень хочу сделать мой феод добрым местом. И надеюсь, что вы мне в этом поможете.

– Видите, – Волков указал на пустой рукав бригантины. Его рука было прибинтована к телу. – Я однорукий.

– Руки мы найдем, руки у нас есть. А вот найти голову сложно. Поэтому мне нужна ваша.

– Я вчера вам все сказал.

– А я вчера все слышал. Но из разговора с вами я понял одну вещь – вы из тех солдат, которым не нужны сольдо. Первый раз вижу такого. Но если солдату не нужны сольдо, значит, они у него есть. И значит, что ему нужно кое-что побольше, чем деньги.

– Да? И что же это? – Спросил солдат заинтригованно.

– Читайте, – сказал барон и кинул ему через стол бумагу.

Солдат взял лист, развернул его, подвинул к себе подсвечник и начал читать:

«Мой государь, вы, Карл Оттон Четверый, курфюст Ребенрее, девять лет назад при осаде Цаппа при многих добрых рыцарях хвалили меня и спрашивали, что я хочу себе в награду за ту малую услугу, что я совершил во славу Вашу, в честь имени Вашего. Тогда я сказал, что для меня награда и честь – сражаться за Вас. Но Вы настояли, что за мной останется просьба, которую вы обещаете выполнить, коли я о ней попрошу. И теперь я попрошу вас о выполнении моей просьбы. Добрый воин и мудрый муж Яро Фольков оказал мне в моих землях столь большую помощь, что я прошу вас осенить его Вашим мечом и даровать ему рыцарское достоинство и герб, и внести имя его в поминальную книгу добрых рыцарей ваших. Уверен, что и вам его доблесть будет пригодна, так как воин он опытный и искусный, и умен и во многих вопросах толк знающ. О чем нижайше прошу Вас Ваш рыцарь Карл Фердинанд Тилль барон фон Рютте».