Инноваторы. Как несколько гениев, хакеров и гиков совершили цифровую революцию

Мы можем извлечь еще один урок из истории цифровых технологий. Правда, он стар как мир, точнее, как Аристотель: «Человек есть общественное животное». Только так и можно объяснить появление любительского диапазона радиосвязи и любительских радио, а также их потомков — сервисов вроде WhatsApp и «Твиттера». Для каких бы целей ни создавалась технология, практически всегда ее использовали для общения и социализации — для создания сообществ и социальных сетей, для эффективного сотрудничества. Даже персональный компьютер, задуманный как инструмент для личного развития, в итоге оказался окружен модемами и онлайн-сервисами, что привело к рождению Facebook, Flickr и Foursquare.

В отличие от людей машины не социальны: у них не появляется желание завести друзей или страничку в Facebook. Когда Алан Тьюринг предсказал, что компьютеры научатся имитировать человеческое поведение, его оппоненты возразили, что машинам всегда будут чужды эмоции и чувства. Чтобы порадовать Тьюринга, можно было бы изобрести машину, которая бы симулировала симпатию, дружбу и даже любовь, как люди иногда и делают. Однако Тьюринг одним из первых заметил бы подвох.

Во второй части цитаты Аристотеля говорится, что человек вне общества является «либо зверем, либо богом». И хотя компьютеры существуют вне социума, к ним данная цитата не применима, поскольку у программ нет личности, намерений и желаний. Они — пластилин в наших руках, что бы там ни утверждали создатели искусственного интеллекта и социологи интернета.

Завет Ады: поэтическая наука

Настало время сделать вывод. Он возвращает нас к идеям Ады Лавлейс, которая утверждала, что в симбиоз «человек — машина» люди привносят самое важное — творческую составляющую. История цифровых технологий ярко иллюстрирует эту идею — от Буша и Ликлайдера к Энгельбарту и Джобсу, а также от SAGE к Google, Wikipedia и Watson. И так будет до тех пор, пока человек не перестанет быть существом творящим. Джон Келли, глава IBM Research, уверен, что «машины будут отвечать за логику и аналитику, а за людьми останутся здравый смысл, интуиция, сопереживание, нравственные ориентиры и умение творить» ^[1130] .

1130

Kelly and Hamm, Smart Machines, 7.

В эпоху когнитивной информатики человек не станет бесполезным звеном, поскольку мы способны мыслить нестандартно, а это недоступно алгоритмам практически по определению. Человек обладает воображением, которое, по словам Ады, «складывает факты, идеи и понятия в бесконечное количество новых, постоянно меняющихся сочетаний». Мы любим придавать информации форму и находим в этом красоту, например, слова мы сливаем в тексты. Мы не только общественные существа, но еще и рассказчики.

Человек творит, опираясь на ценности, эстетический вкус, эмоции, самосознание и нравственность. Всему этому нас учат гуманитарные науки и искусства, и поэтому они должны быть такой же важной частью образования, как естественные дисциплины, инженерные науки и математика. Если люди хотят сохранить за собой роль художника и творца в тандеме «человек — машина», то нам необходимо постоянно подпитывать свои внутренние источники фантазии, оригинальности и человечности. Это наша сильная и самая ценная сторона.

Свои презентации продукции Apple Стив Джобс обычно заканчивал слайдом с дорожными знаками, изображающими пересечение гуманитарных наук и технологий. На своей последней презентации iPad 2 в 2011 году, стоя перед экраном, на который проецировалось это изображение, он сказал: «Одних технологий недостаточно — в самой ДНК Apple заложен союз технологий с искусством и гуманитарными науками. И это дает такие плоды, что душа поет». Именно поэтому Стив Джобс стал самым креативным новатором нашего времени.

Однако эта ода гуманитарным наукам — лишь одна сторона медали. Верно и обратное: гуманитариям и людям творчества следует найти красоту в математике и физике, как сделала Ада Лавлейс. В противном случае они будут лишь со стороны наблюдать за развитием цифрового искусства, попросту сдадут свои позиции инженерам.

Нередко гуманитарии и творческие личности, которые ликовали, что университеты признали значимость их области знаний, без стыда сознаются, что ничего не смыслят в физике с математикой, а иногда и шутят на эту тему. Они превозносят важность изучения латыни, но понятия не имеют, как написать алгоритм или как отличить язык BASIC от C++, Python или Pascal. Путать пьесы «Гамлет» и «Макбет» для них признак ограниченности, при этом сами они затруднятся назвать различия между геном и хромосомой, транзистором и конденсатором или интегральным и дифференциальным уравнением. Эти понятия могут казаться сложными, но «Гамлет» тоже сложен. И, как и «Гамлет», они по-своему красивы. Изящное математическое уравнение — это тоже гимн великолепию нашей Вселенной.

Чарльз Перси Сноу был прав, необходимо уважать «обе культуры»: как техническую, так и гуманитарную. При этом особенно важно понимать, где и как они пересекаются. Технологическая революция состоялась благодаря людям, умевшим объединить эти две области, как сделала Ада Лавлейс. Отец передал ей увлечение поэзией, а мать — математикой, и впоследствии Ада сложила собственную мозаику — «поэтическую науку». Ее отец был на стороне луддитов, ломавших ткацкие станки, но Аду восхищало, как перфокарты программируют станок и определяют узор будущей ткани. Она предвидела, что союз технологий и искусств материализуется в компьютерах.

Следующим этапом цифровой революции станет углубление диалога между IT и творческими сферами: СМИ, модой, музыкой, развлекательными и образовательными ресурсами, искусством и литературой. До настоящего момента мы по большей части заворачивали старые конфеты в новые фантики: создавали цифровые варианты книг, газет и журналов, авторских колонок, песен, телешоу и кино. Однако новые платформы, сервисы и социальные сети постоянно расширяют границы индивидуального и коллективного творчества. В ролевых и интерактивных играх применяются технологии дополненной реальности и совместного повествования. Тесное взаимодействие технологий и искусств позволит нам получить принципиально новые медиаформаты и средства самовыражения.

Создать подобные инновации по силам только тем, кто может объединить прекрасное и инженерное, гуманитарное и техническое, поэзию и машины, то есть духовным наследникам Ады Лавлейс, творцам, которые смогут получить максимум от союза искусства и науки, бунтарям, которые открыты новому и удивительному и потому найдут красоту во всем.

Благодарности

Я хотел бы выразить благодарность людям, которые дали мне интервью и поделились со мной тем, что знали: Бобу Альбрехту, Марку Андриссену, Тиму Бернерсу-Ли, Стюарту Бранду, Дэну Бриклину, Ларри Бриллианту, Джону Сили Брауну, Нолану Бушнеллу, Стиву Возняку, Биллу Гейтсу, Элу Гору, Энди Гроуву, Биллу Джою, Бобу Кану, Джин Кейс, Стиву Кейсу, Уэсу Кларку, Стиву Крокеру, Алану Кею, Джиму Кимси, Леонарду Клейнроку, Трэйси Ликлайдер, Лизе Луп, Дэвиду Маккуини, Гордону Муру, Джону Негропонте, Ларри Пейджу, Говарду Рейнгольду, Ларри Робертсу, Артуру Року, Вирджинии Рометти, Бену Роузену, Стиву Расселу, Винту Серфу, Бобу Тейлору, Полу Терреллу, Эвану Уильямсу, Джимми Уэйлсу, Ли Фельзенштейну, Бобу Фрэнкстону, Джастину Холлу, Эрику Шмидту и Элу Элкорну. Я также хотел бы поблагодарить людей, которые давали мне полезные советы в процессе написания книги, а именно: Кена Алетту, Ларри Коэна, Дэвида Дербса, Джона Дорра, Джона Холлара, Джона Маркофа, Линду Ресник, Джо Зеффа и Майкла Морица.

Рахул Мехта из Университета Чикаго и Дэнни З. Уилсон из Гарварда просмотрели черновик книги, чтобы выявить неточности в математической и технической частях; конечно, позднее я все равно ухитрился добавить в текст несколько ошибок, но за это не следует винить моих редакторов. Я отдельно благодарен Строубу Тэлботту, который прочитал черновик книги и обстоятельно его прокомментировал. То же самое он делал с каждой моей книгой, начиная с «Мудрецов» 1986 года, и я храню все его подробные замечания как доказательство его мудрости и великодушия.

Работая над этой книгой, я захотел попробовать новый подход: привлечь к редактуре интернет-пользователей. В итоге я учел их предложения и замечания при написании многих глав. Это не новое явление. Лондонское королевское общество было создано в 1660 году для того, чтобы ученые могли рецензировать работы друг друга, и с этой же целью Бенджамин Франклин основал Американское философское общество. У нас в журнале Tims было принято рассылать черновики статей по всем отделам, и полученные «замечания и правки» оказывались очень полезными. Раньше я посылал отрывки своих работ десяткам своих знакомых, а при помощи интернета я получил комментарии от тысяч незнакомых мне людей.