Иное королевство

– О какой девице ты толкуешь? – резко спросил хозяин. – Имя?

– Щас! – хмыкнул Светлан. – Так и скажу тебе!.. Чтоб ты послал убийц, заметая следы? Просто на всякий случай, даже если отец не ты. От прежних-то сантиментов остался пшик, теперь ты закостенел в своём властолюбии – целеустремлённая такая сволочь, почти маньяк. А ведь ты, Людочка, ещё не старый. Куда ж торопишься-то? Ещё не пожил толком, а уже – мертвец.

– Ты дурно воспитан, чужеземец, – холодно заметил Людвиг. – Твоя грубость прилична черни.

Свою-то он, ясное дело, не замечает.

– Моя грубость пропорциональна тупости оппонента, – отбрыкнулся Светлан. – А особенно не выношу глупцов во власти – уж оттуда их следует гнать плетью.

– Не тебе судить тех, кто вознесён к вершине!

– Помилуй, родной, – изумился богатырь. – А кому же? Я для того и наделён силой, чтоб охранять людей от чудовищ. А уж какие обличья те принимают…

– Берёшься распознать под любыми? Ещё и провидец, надо же!.. Да ты хоть представляешь, какая у Ордена поддержка в народе? Если б черни, о коей ты так печёшься, позволили выбирать, меченосцы давно бы заправляли в стране!.. Хочешь спасать людей против их воли?

– А я всегда попадаю в меньшинство, – сообщил Светлан. – Уродился таким. Что делать, дураков-то – больше.

– Ведь ты презираешь людей, – скривил губы Магистр. – Зачем же их защищать?

– Для этого не обязательно любить, – пожал плечами богатырь. – К тому ж дело не в презрении – я просто не питаю иллюзий. И не надо валить в кучу: среди многих всегда найдутся такие, помочь кому – радость.

– И потому ты взялся опекать Изабель? – выстрелил кардинал, словно давно уже ловил момент. – Ещё бы: такой бутон! Вдобавок племянница короля. И на отца можно надавить – ведь ты рассчитывал на это?

– Говорю ж: я не питаю иллюзий. Заподозрить тебя в отцовской слабости? Да боже упаси! Потребуется, ты принесёшь дочку на алтарь – да ещё с гордостью… будто для тебя это вправду потеря.

– Чего ни сделаешь во славу Бога!..

– Бога? – переспросил Светлан. – Может быть, Зверя? Вот он обожает человечьи жертвы.

Но в эту полемику Магистр не стал вступать – видно, накушался предыдущими.

– В любом случае, ты доставишь мне дочь немедленно, – повелел он. – Мои права на Изабель не посмеет оспаривать и король!

– А как насчёт обязанностей? – поинтересовался гость. – И что-то ты рано командуешь – ведь ещё не сторговались. Или хочешь получить Изабель задарма?

– Да чего она стоит нынче – осквернённая ублюдком моего брата, а возможно и…

Тут Людвиг оборвал себя, немножко, правда, запоздав. «И обрюхаченная им», мысленно завершил Светлан. Так-так, стало быть, подозрения проросли. А для убийства иных оснований не нужно – высокая политика, ну как же!.. Или, говоря проще, грызня за власть.

– Свои грехи ей придётся замаливать долго, – холодно промолвил кардинал, как обычно, валя с больной головы. – Изабель теперь одна дорога – в монастырь. А уж простит ли заблудшую Господь…

– Вздор! – опять сказал богатырь. – И не надоест тебе? «Заблудшая»!.. Скажи ещё: блудница.

Хотя этот скажет – с него станется.

– Чего ты добиваешься, чужеземец? – угрюмо осведомился Людвиг. – Какую игру ведёшь? Либо ты впрямь силён без меры, либо безнадёжно глуп, пытаясь задержать лавину. Какая цена тебя устроит? Или пришёл морочить мне голову? К чему вся эта болтовня?

Со вздохом Светлан произнёс:

– Делаю стандартную ошибку: каждого встречного принимаю за человека, обманываясь внешним сходством. Соответственно и говорить с ним пытаюсь по-людски. А после удивляюсь, под человечьей личиной обнаруживая упыря, латентного или уже проклюнувшегося. И ведь столько раз обжигался!

– Что ты опять несёшь?

– Во-первых, не несу, а режу, – возразил он. – Правду-матку – причём в глаза, что особенно ценно. А пришёл я, чтоб составить о тебе мнение – не полагаясь ни на чьи суждения. Вот теперь вижу, кто ты есть, и представляю, чего от тебя ждать. Перед боем поглядеть противнику в глаза – весьма, весьма полезно… Или не знал?

– Ты что, посмеешь объявить войну – мне? Да Орден сомнёт тебя как былинку, раздавит точно жука!

– Если напроситесь, я разнесу ваш гадюшник в щепы, – предупредил Светлан. – Наверно, в этом даже есть смысл… хотя вряд ли остановит пришествие Дьявола. Ваше счастье: я никогда не нападаю первым. А ведь иной раз так хочется!.. Вот тебя совесть не сдерживает – но вряд ли это вас спасёт, когда дойдёт до дела. Ты ещё не знаешь, что такое богатырская ярость, – так я покажу.

Помолчав пару секунд, он продолжил:

– Конечно, я не верну тебе дочь – можно сказать, лишаю родительских прав. А что по сему поводу решит король, меня не колышет. И, само собой, я не уймусь, пока не загоню вашу стаю в глухой угол, откуда вы уже не сможете пакостить. А то размахнулись, ишь: младенцев истреблять, города сносить!.. И вашему Дьяволу укорот сделаем – будь покоен. Был бы ты умней, я посоветовал бы тебе затихнуть, пока не поздно. Но тебя ж не вразумить – безнадёжен.

– Нас никому не остановить! – выкрикнул магистр, брызжа слюной. – Всех вас, злосчастные, сметёт могучим валом! И из твоего черепа, отродье, мне сделают чашу!..

– Нашёл своё место в жизни, да? – спросил богатырь. – Сделался злодеем. Главное: наследить в Истории… Знаешь, родной, ты надоел мне, – сказал он вдруг. – Хочешь задержать меня – валяй. Но за последствия отвечать тебе.

И, поднявшись, направился к выходу, спиной чувствуя пронизывающий взгляд хозяина, ощущая нацеленные арбалеты. Боялся Светлан не за себя – в любой миг он мог рвануть с места так, что обогнал бы любую стрелу. Но слишком сильно было искушение поставить возвратную защиту. И полетели бы все болты обратно, в глаза и лбы выстреливших. Может, это и справедливо…

У Людвига хватило ума (или хитрости) удержаться от попытки. Беспрепятственно покинув монастырь-крепость, Светлан вернулся в карету, затем в королевский дворец. А спустя минуты уже подходил к покоям, предоставленным ему и его команде.

Глава 17

Правда, назвать это покоями мог лишь субъект с замашками короля. По сути, гостям выделили крыло огромного дворца, и бродить по здешним помещениям можно было как по лесу, путаясь в коридорах и лестницах. И сколько ж народу нужно, чтоб охранять эту домину? Не говоря о том, чтобы построить. Как замечательно, оказывается, быть знаменем и… этим… гарантом! Не потому ли сюда так рвутся? А потом тебя ж и благодарят за щедрость, хотя доброта здесь – за чужой счёт. Удобно, удобно…

Миновав придверных стражников, Светлан вступил в первую комнату и сразу наткнулся на Глорию, беспокойно кружившую по залу. Переодеться она не успела или не захотела, по-прежнему стиснутая корсетом от тазовых гребней до грудей, и, судя по отчётливому стуку каблуков, продолжала увечить ступни тесной обувью – хотя никто не принуждал. Завидя богатыря, тотчас устремилась к нему.

– В чём проблема? – спросил тот.

– И он ещё спрашивает, – всхлипнула актёрка. – Ведь в королевском театре нужно петь!..