Иногда они умирают

– Берем вещи и идем дальше, – сказал я, поднимая свой груз.

– Я уже сказал, что…

– Джейк! Быстро! И без разговоров.

Удивительно, но он послушался.

– Что-то случилось? – настороженно спросила Тисса, делая шаг ко мне, словно надеясь на немедленную защиту.

– Пока еще нет. Но за нами кто-то идет. Опасность очень близко.

– Кто?

– Не знаю. Но когда нас догонят… если нас догонят, ничего хорошего обещать не могу.

Больше вопросов не последовало.

Испуганные и озадаченные, они торопливо застегивали крепления, оглядываясь, но не видели никакой угрозы, и это пугало их еще сильнее.

– Тисса, ты идешь первой. Держи направление на тот серый камень с острой вершиной.

– Поняла, – ответила она и как могла быстро пошла вперед.

За ней устремился Дик, спотыкаясь и поглядывая через плечо. В его черных очках белыми всполохами отражался пик Аркарама. Джейк прибавил шаг, стараясь не отставать от остальных. Я шел последним, пытаясь понять, насколько велика опасность.

То, что следовало за нами, ощущалось мной как темная, ленивая волна, неспешно погребающая под собой тропу, камни, склоны гор. Я был уверен, за моей спиной нет никого материального – ни диких зверей, ни стаи одержимых, ни разозленных горных людей, преследующих чужаков, забравшихся в их земли. Но я, как никогда ясно, понимал – надо спешить, пока эта волна не накрыла нас.

– Быстрее! – Мой приказ подхлестнул спутников, начавших замедлять шаги.

Они не спорили, не сопротивлялись, не спрашивали. Видимо, что-то в моем голосе заставляло их подчиняться. Торопились изо всех сил, которых хватило ненадолго. Прыгать с камня на камень, пробираться в узких щелях между валунами с тяжелой поклажей за спиной – не самое простое занятие даже для тренированных путешественников. Немного их поддерживал внезапный испуг, но приток адреналина не мог быть вечным.

…Дорога слилась в бесконечную мутную полосу из белых камней, бурого лишайника, обрывочной тропы, похожей на пунктирную линию, протянувшуюся от одного валуна до другого. Усталость начала поглощать все чувства, страх притупился, неизвестность в какой-то миг перестала пугать.

– Не останавливаться, – снова велел я, заметив, что Джейк стал отставать от остальных, но мои слова больше не действовали на него.

Пот заливал нам глаза, холодный воздух, который мы жадно глотали, обжигал горло. Я знал, что еще немного, и кто-то из них скажет: «Все, дальше не могу. Будь что будет», бросит рюкзак на землю и с покорностью загнанного зверя, у которого нет сил продолжать бегство, будет ждать расправы.

Склоны холмов расступились, впереди показалась голая, продуваемая ветром равнина – бурое пятно под серым косматым небом. Земля здесь щетинилась низкими, не выше колен, каменными пирамидками с плоскими вершинами. Целый лес священных символов. Издали они были похожи на угрюмых карликов, исподлобья глядящих на людей, спешащих к ним. Враждебные, настороженные, агрессивные. За ними виднелись развалины построек, на которых кое-где сохранились следы белой краски. Глаза верховного божества на центральной ступе казались ослепшими от дождей и снега. Молельные флажки шевелились на ветру обрывками грязных тряпок.

– Ронгбук, – сказал я, невольно замедляя шаги.

Мои спутники с недоумением подняли головы, глядя вперед, и только сейчас заметили постройки, от большинства из которых остались лишь неровные прямоугольники, чуть возвышающиеся над землей. Храмовый комплекс, блиставший прежде золотом и яркими красками, напоминал несколько покосившиеся серые, плоские каменные коробки без крыш. Статуи, прежде украшавшие его, были разбиты и рассыпаны по всей площади тонким слоем хрустящей крошки.

Говорили, что храм уничтожило сильнейшее землетрясение. Монахи успели спасти из полуразрушенных зданий библиотеку, казну, церемониальные костюмы и перенесли в монастырь Тенгабоче. Но что произошло здесь на самом деле, не знал никто. И сейчас, вновь увидев руины величественного прежде сооружения, я почувствовал холодный дух уныния и запустения, давно поселившийся здесь. Мне даже показалось, что опасность отступила перед ним, словно перед более грозным хищником, выступившим навстречу… И тут нас накрыло. Невидимый преследователь налетел внезапно, вынырнув из-за соседнего холма. Это было похоже на приступ горной болезни. В глазах потемнело, подкосились ноги, кровь прилила к лицу удушающим жаром. Я увидел, как спотыкается Дик, и меня самого бросило на землю. А ведь я надеялся, что Ронгбук защитит нас. Но его земля потеряла всю прежнюю магию и власть.

Услышав крик Тиссы и замечая, как сердце начинает пропускать удары, я сделал единственное, что мог. Ударил своей силой тяжелое облако, упавшее на нас. Разрывал его, кромсал, словно ножом, и медленно, неохотно оно стало уменьшаться. Мое невидимое лезвие становилось все тоньше. Но и бесплотная удушающая волна истончалась. Отползала, таяла.

Головная боль притупилась, оставив лишь тяжесть в висках, вернулось зрение, снова стало можно дышать. Опасность ушла, недовольно и лениво. Молча обещая вернуться.

Я приподнялся, пока еще с трудом, переждал головокружение и, когда муть перед глазами рассеялась, огляделся.

Тисса сидела на земле, скорчившись, запустив пальцы в растрепанные волосы.

– Что это было? – спросила она едва слышно.

– Приступ горной болезни, – ответил Джейк, отдуваясь и силясь вытащить руку из лямки рюкзака.

– Это не горная болезнь, – произнес Дик, сдерживая дрожь в голосе. Он полулежал на земле, привалившись спиной к своей ноше, запрокинув голову, и смотрел в небо. – Не знаю, что это такое, только не горная болезнь.

Все трое обернулись в мою сторону, ожидая опровержения или подтверждения их теорий. А мне очень хотелось разбить палатку прямо здесь, забраться в спальник и проспать до завтрашнего дня, но я заставил себя подняться на ноги.

– Идемте. Опасности больше нет, но она может вернуться. Тисса, вставай. Джейк, поднимайтесь.

Не помню, как довел их до конца поля пирамид. Развалины зданий возвышались поодаль. Ступа стояла прямо перед нами, и глаза божества, уже ничего не видящие, слепо смотрели на Аркарам, зловеще усмехающуюся из-за облаков.

– Остановимся здесь. – Я сбросил рюкзак на площадке рядом с полуосыпавшейся кладкой каменного забора. За ней виднелась одинокая серая стена – единственное, что осталось от здания.

– Но до вечера еще далеко, – сказала Тисса. Она заметно приободрилась, даже тени утомления исчезли с ее лица. – Мы можем идти дальше. Я не устала.

– Я устал.

Она взглянула на меня внимательно и сосредоточенно, словно на панель своего автомобиля, где уже горел красный огонек, предупреждающий, что горючее скоро закончится.

– Хорошо. Давай остановимся.

– Поможешь мне приготовить ужин.

– И почему все время я? – скривилась она, но все же послушно начала вытаскивать из моего рюкзака горелку.

– А еще проследи, чтобы никто не вздумал повернуть назад.

– Вряд ли сейчас кто-то в состоянии куда-то идти. – Тисса оглянулась на вымотанных мужчин, сидящих на камнях неподалеку.

– Скоро они придут в себя, – сказал я, понизив голос. – Она даст им много сил.

– Кто?

– Гора.

Тисса посмотрела на меня так, словно внезапно усомнилась в моем психическом здоровье.