Иного не желаю. Часть вторая

Внутри меня что-то недовольно рыкнуло.

— Молчи, — рыкнула я в ответ своему внезапно проявившемуся сумасшествию. — Нам без него будет только лучше.

Сумасшествие – то есть волчица, явно не соглашалась с моими выводами, но я не желала её слушать. Перевернувшись на бок, я сладко зевнула, и...

Увидела немигающие жёлтые глаза оборотня, склонившегося надо мной.

— Отрасти хвостик, — протягивая жадные руки к моей набухшей груди протянул Этьен по-английски. И не спрашивая разрешения, атаковал мой рот.

Это неправильно, это вредно... я, кажется, забыла обо всём на свете.

—Отрасти хвостик, — прошептал Валуа, кусая моё ухо.
– Ну...

Я резко дернулась и… проснулась.

С ужасом осознав две вещи: я возбудилась. И у меня вырос хвост.

Глава 12

Тая

Когда-то я заставляла себя существовать в одиночестве. Не думать о замужестве, не мечтать о детях. Теперь же…

… всё перевернулось с ног на голову.

Приняв непростое решение в отношении Гильермо и своего будущего, я стала выстраивать новую «себя» по кусочкам.

Заставляя забыть всё, что так или иначе связано с Этьеном.

Забыть о том, что мужчина может обмануть, может причинить боль, может использовать женщину самым низким образом.

Я как могла боролась с возбуждением, которое теперь накатывало почти каждую ночь – и чем ближе время подходило к полнолунию, тем сильнее становилась моя тоска по … физическому удовольствию. Самое ужасное, что всё это происходило ночью, во снах – и я не знала, как с этим бороться. Пока контролироваться свои сновидения у меня не получалось.

Зато в остальном я действовала с разумной расчётливостью, осторожно присматриваясь к Ги как к потенциальному супругу.

Смогу ли я довериться ему до конца? Смогу ли доверить ему своего ребенка – которая когда-нибудь станет называть его своим отцом…. Смогу ли когда-нибудь лечь с ним в одну постель?

Наивная девчонка внутри меня пыталась наивно убеждать, что это не главное; что Ги согласится и на «дружеский» брак, но…

… чтобы там не говорил сейчас сам Гильермо, я знала, что однажды этот день настанет – и мне лучше подготовиться к нему заранее.

Надо признать, мне очень повезло, что Гильермо нашёл способ добраться до замка Рамзи – рядом с ним я не чувствовала себя ни одинокой, ни беззащитной. Он успешно ограждал меня от едких замечаний Али; носил на руках, когда я начинала чувствовать себя плохо (слабость понемногу снова нарастала, но врачи были убеждены, что если всё продолжиться с той же скоростью, у меня хватит сил на естественные роды); заставлял меня дышать свежим воздухом, когда я не хотела гулять, и съедать обед, когда я забывала о еде.

Гильермо был просто идеальным другом.

При этом он никогда не навязывал своё общество, всегда оказываясь рядом, когда я в нём нуждалась; и в то же время вежливо отступал в сторону, когда мне хотелось побыть в одиночестве.

А ещё он с нескрываемым восторгом ждал рождения моей дочери. Не как наследницы, не как продолжательницы рода – а просто маленькой беззащитной девочки, которая должна была сделать наш мир чуть светлее.

— Она будет такой же красавицей, как и её мама, — улыбался он, осторожно трогая мой живот. – Малышка станет моим якорем – целью моей жизни.

И, несмотря на то, что Альфе Рамзи эта фраза отчего-то сильно не понравилась (у оборотней имелись приемные дети – но только в случае, если биологические родители погибали), я улыбалась в ответ Гильермо – заставляла себя улыбаться, мысленно повторяя как мантру одну единственную фразу: он хороший, он добрый, он сильный. Ги, как бета огромной стаи, сумеет защитить и меня, и мою дочку.

Это было нелёгкое решение, но я не видела другого выхода из сложившейся ситуации. Мир оборотней принадлежал мужчинам, и без Гильермо моя дочка, да и я сама, могли оказаться беззащитными перед происками Валуа.

Все живущие в замке, казалось, чувствовали изменения, происходящие между нами – и принимали их, за исключением разве что Али. Но её однажды резко оборвал сам Гильермо, спросив с издевкой, зачем она находится в замке Рамзи, если не может мне ничем помочь?

Александр Рамзи тогда вопросительно поднял бровь – и с шотландской невозмутимостью протянул.

— И в самом деле?

Это было очень нетактично – но очень действенно.

Фернандо, конечно, тут же заступился за Алю, сообщив все присутствующим, что целительница – лучшая страховка роженицы и ребенка во время родов… Но так или иначе вопрос, Гильермо заставил Алю на какое-то время прикусить язычок.

И, наверное, он же стал причиной моего нового разговора с Альфой Рамзи.

Это случилось перед ужином, когда Гильермо перекинулся, чтобы пробежаться по окрестностям клана, приютившего нас на время, а Аля вместе с Ликой уехали в какую-то отдалённую деревню - принимать роды у местной жительницы.

— Присаживайтесь, Тайя, — кивнул в сторону уже знакомого кресла Альфа. Сам же он в этот раз остался сидеть за письменным столом – разделяющим нас на гостя (то есть гостью) и хозяина. – Как вы себя чувствуете?

— Спасибо, — вежливо ответила я. – Вполне сносно.

— Врачи говорят, что слабость вернулась.

— К счастью, пока слабость возвращается только по вечерам.

Всегда предшествуя неприличным снам.

Альфа коротко кивнул.

— Я позвал вас, чтобы осудить сложившуюся ситуацию. Не моё дело вмешиваться в ваши семейные отношения … Но я в состоянии оградить вас от беты клана Баева, если вы этого хотите.

Кажется, я покраснела, а Александр Рамзи продолжил как ни в чем не бывало.

— Я прекрасно вижу, что происходит в моём замке. Испанский бета слишком быстро становится вам больше, чем просто другом.

—Альфа, я…

Александр Разми махнул рукой, призывая меня к молчанию.

— Должен признать, ни одна женщина не пойдет на это из-за пустой прихоти. Но, насколько я знаю, вы полукровка, и не очень хорошо чувствуете свою волчицу. Это так?

Я кивнула, не желая вдаваться в подробности. Альфа Рамзи и так уже знал, что у меня имеются проблемы с моей волчицей.