Иномерники

На роль диффузора-пять претендовали сразу двое. Данута Клозель, получешка-полуполька, очень красивая, но какая-то несчастная девушка, довольно молодая, про нее тайком рассказывали, что когда-то она пыталась покончить с собой, потому что оказалась в дурацкой новомодной секте, адепты которой объявили, что способны кормиться то ли только солнечным светом, то ли песком и камнями.

И еще на эту роль время от времени подсовывали Зузу Освальда, высоченного темнокожего парня из Канады. Зузу обучение его новой профессии не очень интересовало, он любил играть в баскетбол и, как почти все канадцы, устраивал тренировки по хоккею с шайбой, а так как ледового поля в Центре не было, да и весна наступила нешуточная на этой широте, он катался на роликах, но с клюшкой и почти полной защитой для этой веселой, но в высшей степени контактной игры. Кажется, он даже собрал что-то вроде команды из охранников и младшего научного персонала, назначив себя на роль тренера. В общем, Зуза был неплохим парнем, только работать не любил, да и пики отчетливого страха в его психограммах почти всегда прослеживались, даже когда не происходило ничего экстраординарного, по мнению всех остальных. То есть в своем деле он был заметно трусливее, чем даже малоопытные девушки из пятого экипажа.

А ведь был еще первый экипаж, собственно, открывший иномерность, – Костомаров, Гюльнара Сабирова и Тойво Хотимаяс. Их тоже следовало запрягать, вводить в общую работу, научить действовать в составе нескольких машин, крепко сливаться со вторым, четвертым и пятым экипажами.

Человеческая фигурка на склоне холма приостановилась, до нее оставалось еще больше километра. Ромка и не думал себя выдавать. Но человечек вдруг решил дальше не ходить, а принялся что-то выискивать у себя в сумке. Потом поднес к глазам нечто, что могло оказаться и цифровым биноклем, и тепловым поисковиком. Против последнего Ромка не возражал, потому что вокруг было полно разогретых на весеннем солнышке камней, и их температура должна была существенно превысить его собственную.

В общем, как бы там ни было, все делали свое дело, и никто, кроме генерала Желобова, который теперь величался замдиректора Центра, не перехватывал не свойственные каждому по должности функции. А Веселкина на пару с Мирой вообще оказались молодцами, они не только заменили Шустермана, но и сделали пару технических новинок, например калибратор, определяющий подлинную силу членов экипажа перед каждым запуском, что позволило точнее расходовать общую пси-энергию команд, по крайней мере, так представлялось в тестовых прогонах. А еще они отлично адаптировали к людям некий аппаратик, называемый для простоты конвертором, который почти в автоматическом режиме позволял перегонять уже не пси-взаимодействия от одного оператора к другому, а непосредственно делиться эффективностью самих резонаторов, устранял дефицит силы в одной из машин избытком мощности в другой, если подобные ситуации возникали.

А они возникали, потому что концентрация и эффективная работоспособность людей, даже тренированных и ответственных, всегда бывала величиной непостоянной. Даже этот конвертор каким-то образом повышал запас работы нескольких машин до почти умопомрачительных шести часов. В общем, конвертор оказался очень полезным гаджетом, хотя Роман плохо представлял себе, за счет чего у этой новинки так здорово все получалось.

Фигурка под склоном наконец-то его определила. Скорее всего, это был не тепловой аппарат, а какой-нибудь из фигурных поисковиков, в которых, как Ромка пару раз сам видел, все, что относилось к естественным, природным формам, просто игнорировалось при просмотре любой местности, блокировалось после обработки ландшафта в микрокомпьютере, встроенном в эту машинку. В ее окулярах выделялся лишь заданный, в данном случае – его, Ромкин, человеческий контур. Потом маленький переговорник в его нагрудном кармашке стал вибрировать, и чем дольше, тем сильнее. Ромка даже пожалел, что не сунул его в рюкзак, в который, как обычно перед прогулкой, сложил термос с крепким чаем, флягу с водой, пару-тройку разных бутербродов и вполне эффективный наладонник, чтобы записать в него что-либо, если вдруг некая идея придет в голову. Еще он брал с собой дальномер со встроенным определителем места… И еще этот переговорник, который сунул по глупости в карман, а не в сумку.

Вообще-то, никогда прежде его не выискивали. Он проходил внешнюю охрану и отлично знал, что везде вокруг Центра на расстоянии километров пятнадцати охранники при желании легко определят его местонахождение. У них были для этого технические возможности. Даже если бы он попробовал «раствориться» на фоне отары каких-нибудь овец, которых пасли здешние казахи-пастухи, его бы определили через дальнобойный поисковик энерговооруженности – такую вот хреновинку, работающую на поиск встроенных в его электронику батареек, которыми никакие овцы, разумеется, не располагали. Да и от пастухов его отличить было можно, потому что те пользовались обычными оптическими биноклями, а вот дальномер-навигатор время от времени, кажется, раз в полторы минуты, определялся по ближайшим башням беспроводной связи, бросал импульс контроль-запроса и таким образом «засвечивал» Ромку вернее, чем спутниковый лазер, способный добивать до Луны.

Делать нечего, он вытащил мобильник, сложной формы динамик для левого уха с присоединенным к нему почти прозрачным микрофончиком, пристроил это все на себе и стал нажимать кнопки. Конструкция была верхом эстетики и функциональности. И он довольно быстро услышал, не в ухе, а как бы в самих мозгах, отчетливый голос:

– Роман Олегович, приказано вас отыскать. Начальство решило, что…

Голос был мужской, незнакомый. Очевидно, кто-то из охранников, осатанев от скуки обычного дежурства, вызвался прогуляться для его поиска.

– Дело серьезное, приказано сегодня вечером провести настоящий, а не тренировочный запуск в Чистилище.

Вот те на! Ромка обыденно произнес:

– Меня не предупреждали.

– Поэтому вас ищут. И приказано, чтобы вы были на предполетном инструктаже. Начальство уже собралось в зале.

Нужно было что-то придумать. Ромка быстренько стал соображать. А охранник, добрая душа, деловито спросил:

– У вас комп с широкополосной связью? Если вы сумеете поймать наш сигнал, а вы ведь недалеко, я вас вижу, мы могли бы транслировать вам все, что там происходит, и вы в режиме дальней конференции высветились бы на одном из экранов зала. – Охранник немного помолчал и закончил почти триумфально: – И пока они там раскачиваются, вы успеете вернуться. Вот такая идея.

Идея была прекрасная. Ромка и сам уже о такой штуке подумывал, только не знал, что можно использовать электронику внешней охраны. В школе на Северном Урале у них не было таких возможностей, да и охрана была занята патрулированием летного поля для антигравов, всем остальным, что оставалось за оградой, они не интресовались. Зато здесь, с новым начальником безопасности и с новыми прибамбасами, охрана была, не в пример прежней, функциональней и вежливей.

Он выволок из рюкзака свой компьютерчик, подсоединил его по беспроводной связи к переговорнику, потом все же кабелем бросил видео на темные очки, которые у него тоже были довольно сложным навороченным гаджетом, способным противосолнечные линзы превращать во что-то подобное стереоэкрану, и поискал программку общей синхронизации. В переговорнике тут же прозвучал иной, чуть более уверенный, начальственный голос:

– Вересаев, вы здесь. Я капитан Шершнев, вас вижу, значит, все получилось. Мы даем вам вывод в зал.

В зал Ромке не хотелось. Он стал на ощупь, не глядя, искать в сумке у своей ноги термос, чай в нем отчего-то отчетливо отдавал дубовой пробкой, но ему было наплевать. Он окончательно решил не торопиться. Тем более что увидел на разом помутневших, а потом и рассветившихся линзах очков конференц-зал со всеми, кто там собрался. Вероятно, его физиономия была видна на экране, вместе со стаканчиком чая. Веселкина, стоя возле кафедры, показала ему незаметный для остальных кулак, может, она подумала, что он пьет… Ну, скажем так, не совсем чай. Он хмыкнул про себя, она закатила в немом неодобрении глаза. Чтобы проверить и аккустический контакт, он буркнул:

– Я здесь, проверка.

– Да, мы понимаем, что вы – не здесь, Вересаев, – громогласно, как обычно, оповестил его генерал Желобов, восседающий за главным столом и неодобрительно посматривающий на экран на стене сбоку, что в представлении Ромки выглядело так, будто генерал смотрит не на него, а вовсе в сторону. – Но ждать вас не будем. Время, как меня убедили, очень уж подходящее для эксперимента. К счастью, этот инструктаж не содержит элементов секретности, иначе я не позволил бы по вашей вине выносить эти сведения за пределы Центра.

Определенно, он имел в виду трансляцию их совещания, или инструктажа, или как это там у них называлось. Действительно, у Ромки не было кодировочного устройства, даже самого простенького, а следовательно, связь с ним выдавала эти начальственные игры по совершенно открытой линии.

– Меня не предупредили, – вторично за этот вечер произнес Ромка, но сообразил, что это уже никого не интересует.

8

– Начинайте, Валя, – приказал генерал, и все сразу как-то подтянулись, собрались с мыслями.