Иностранка. Филиал. Демарш энтузиастов. Записные книжки

— Бандероль мою получили?

— Ах да, получил.

— Ну и что же там интересного?

— Ничего.

Иосиф Бродский (на книге стихов, подаренной Михаилу Барышникову):

Пусть я — аид, а он — всего лишь — гой,

И профиль у него совсем другой,

И все же я не сделаю рукой

Того, что может сделать он — ногой!

О Бродском:

«Он не первый. Он, к сожалению, единственный».

У Бродского есть дружеский шарж на меня. По-моему, чудный рисунок.

Я показал его своему редактору-американцу. Он сказал:

— У тебя нос другой.

— Значит, надо, — говорю, — сделать пластическую операцию.

Помню, раздобыл я книгу Бродского 64-го года. Уплатил как за библиографическую редкость приличные деньги. Долларов, если не ошибаюсь, пятьдесят. Сообщил об этом Иосифу. Слышу:

— А у меня такого сборника нет.

Я говорю:

— Хотите, подарю вам?

Иосиф удивился:

— Что же я с ним буду делать? Читать?!

Бродский:

— Долго я не верил, что по-английски можно сказать глупость...

Бродский о книге Ефремова:

— Как он решился перейти со второго абзаца на третий?!

Бахчаняна упрекали в формализме. Бахчанян оправдывался:

— А что, если я на содержании у художественной формы?!

Реклама фирмы «Мейсис». Предложение Бахчаняна:

«Светит Мейсис, светит ясный!..»

Заговорили мы в одной эмигрантской компании про наших детей. Кто-то сказал:

— Наши дети становятся американцами. Они не читают по-русски. Это ужасно. Они не читают Достоевского. Как они смогут жить без Достоевского?

И все закричали:

— Как они смогут жить без Достоевского?

На что художник Бахчанян заметил:

— Пушкин жил, и ничего.

Бахчанян:

«Гласность вопиющего в пустыне».

Как-то раз я сказал Бахчаняну:

— У меня есть повесть «Компромисс». Хочу написать продолжение. Только заглавие все еще не придумал.

Бахчанян подсказал:

— «Компромиссис».

Бахчанян предложил название для юмористического раздела в газете:

«Архипелаг Гуд Лак!»

Шел разговор о голливудских стандартах. Вагрич Бахчанян успокаивал Игоря Гениса:

— Да что ты нервничаешь?! У тебя хороший женский рост.

Бахчанян пришел на радио «Свобода». Тогда еще работали глушилки. Бахчанян предложил:

— Все это можно делать заранее. Сразу же записывать на пленку текст и рев. Представляете, какая экономия народных денег!

Бахчанян говорил, узнав, что я на диете:

— Довлатов худеет, не щадя живота своего.

Бахчанян говорил мне:

— Ты — еврей армянского разлива.

Была такая нашумевшая история. Эмигрант купил пятиэтажный дом. Дал объявление, что сдаются квартиры. Желающих не оказалось. В результате хозяин застраховал этот дом и поджег.

Бахчанян по этому случаю высказался:

«Когда дом не сдается, его уничтожают!»

Владимир Яковлев — один из самых талантливых московских художников. Бахчанян утверждает, что самый талантливый. Кстати, до определенного времени Бахчанян считал Яковлева абсолютно здоровым. Однажды Бахчанян сказал ему:

— Давайте я запишу номер вашего телефона.

— Записывайте. Один, два, три...

— Дальше.

— Четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять...

И Яковлев сосчитал до пятидесяти.

— Достаточно, — прервал его Бахчанян, — созвонимся.

Как-то раз я спросил Бахчаняна:

— Ты армянин?

— Армянин.

— На сто процентов?

— Даже на сто пятьдесят.

— Как это?

— Даже мачеха у нас была армянка...

Вайль и Генис ехали сабвеем. Проезжали опасный, чудовищный Гарлем. Оба были сильно выпившие. На полу стояла бутылка виски. Генис курил.

Вайль огляделся и говорит:

— Сашка, обрати внимание! Мы здесь страшнее всех!

Козловский — это непризнанный Генис.

Генис написал передачу для радио «Либерти». Там было множество научных слов — «аллюзия», «цезура», «консеквентный»... Редактор Генису сказал:

— Такие передачи и глушить не обязательно. Все равно их понимают лишь доценты МГУ.

Как-то сказал я в редакции Генису:

— Нехорошо, если Шарымова поедет в типографию одна. Да еще вечером.

На что красивый плотный Генис мне ответил:

— Но мы-то с Петькой ездим, и всегда одни.

Наш босс пришел в редакцию и говорит:

— Вы расходуете уйму фотобумаги. Она дорогая. Можно делать фото на обычном картоне?

Генис изумился:

— Как?

— Очень просто.

— Но ведь там же специальные химические процессы! Эмульсионный слой и так далее...

Босс говорит:

— Ну хорошо, попробовать-то можно?

Как-то Сашу Гениса обсчитали в бухгалтерии русскоязычной нью-йоркской газеты. Долларов на пятнадцать. Генис пошел выяснять недоразумение. Обратился к главному редактору. Тот укоризненно произнес:

— Ну что для вас пятнадцать долларов?.. А для нашей корпорации это солидные деньги.

Генис от потрясения извинился.

Генис и злодейство — две вещи несовместные!

Загадочный религиозный деятель Лемкус говорил:

— Вы, Сергей, постоянно шутите надо мной. Высмеиваете мою религиозную и общественную деятельность. А вот незнакомые люди полностью мне доверяют.

Загадочный религиозный деятель Лемкус был еще и писателем. Как-то он написал: