Иной мир. Компиляция
Шрифт:
Катер, на котором мы поплыли, и к которому был прицеплен двенадцатиколёсный стальной дом, был куплен у одного из богачей. За него Смит отдал столько, что можно было купить самый дорогой дом в городе Тартатус, а на сдачу жить пару лет безбедно. Хороший катер, просторный и мощный.
Всё пошло через пятую точку с самого начала. Половина пути и один из моторов катера накрылся. Затем сдох второй и третий. Тянули на одном моторе. Должны были плыть несколько часов, а плыли почти сутки. И сутки плыли вдоль острова, потому что скалистый берег не позволял высадиться. Когда наконец-то нашли песчаную бухточку, смогли ступить
Было трудно. Сам остров обозлился на нас. Каждый метр давался с невозможным усилием. Ударили сильные дожди, и почва превратилась в настоящее непроходимое болото. Зверьё лезло на нас, не боясь оружия. Боекомплект утекал стремительно, и мы не верили, что сможем дойти. Мы даже не знали, куда идём. Просто в центр острова. Что нас там ждёт Смит не сказал.
Прошла неделя. Центр острова всё так же далёк. Умер француз. Укусила змея и развилась обширная гангрена. Сгорел от воспаления. Затем, спустя сутки, здоровенная ящерица откусила мексиканцу руку вместе с плечом, ключицей и рёбрами. Ещё день, и погиб Джон Смит. Погиб, свалившись с крыши Увальня и упав спиной на камни. Скверная смерть… И глупая. Умерев, он унёс с собой все тайны, что пытался принести в центр острова.
Не нашлось ничего, что могло бы дать подсказку. Смит держал всю информацию в голове. Нашей целью был центр острова. Мы её выполнили. Проползли на Увальне все эти непроходимые джунгли и болота. Дошли до заветной точки, чтобы увидеть что-то очень важное. Мы увидели пирамиду. Самую настоящую пирамиду, похожую на одну из тех, что стоят в Египте…
Андрюха остановился и начал осматривать лес. Я тоже замер и тоже принялся глядеть по сторонам, обдумывая услышанное и начиная строить всевозможные гипотезы.
— Показалось, — спокойно сказал Андрюха и продолжил идти, решив обогнуть огромное дерево слева. — Постоянно что-то мерещится мне, Никита. Паранойя начинается. Давай теперь ты первым пойдёшь.
Я обогнал Бокова и возглавил наш маленький отряд. Наконец-то решил сказать:
— Получается, что пирамиды у нас и в этом мире построили…
— Не получается, — отрезал Андрюха. — Я видел пирамиды в Египте. Пирамида на Адском острове похожа на пирамиду Хеопса. Размерами и только. Она… она другая…
— Другая? — тут же спросил я, бросив на товарища короткий взгляд. Меня одолевает интерес и немного страх. Страх перед неизведанным. Перед тем, что я хочу разгадать. Иду к этому мелкими шагами. Собираю факты и домыслы. Но я приду. Обещаю себе, что я приду к разгадке этого мира. Хочу этого!
— Да, другая, — тихо ответил Андрюха. — Она чёрная, словно сложена из графита. Она кажется молодой, словно её построили несколько дней назад. Она излучала страх. Этот долбанный четырёхгранный конус заставил нас боятся…
— Вы приблизились к ней?
— Нет, она не позволила. Мы боялись, но всё равно шли. Точнее ехали… Ехали, пока Увалень не начал барахлить. Старый дизель отказался работать. Запускался и глох. Обратно вёз, но к пирамиде отказывался. Напрочь!
— Мистика какая-то… — пробормотал я. Померещилось движение впереди. Пригляделся — просто померещилось. Мрак леса добавляет рассказу жуткого шарма.
Андрюха продолжил:
— Мы оставили Увальня и пошли пешком. Восемь авантюристов, вознамерившихся дойти до пирамиды
и взобраться на её вершину. Или попасть внутрь… Мы не смогли. Пирамида не пустила ближе, чем на сто метров. Мой разум начал твердить самому себе: Беги! Беги и не останавливайся! Беги, пока жив! Есть тайны, разгадать которые не под силу даже человеку! Разворачивайся, и беги без оглядки!Андрюха, тяжело вздохнув, закончил:
— И мы побежали. Мы бежали без оглядки. Увалень не чувствовал обратного пути и привёз нас к месту высадки на остров за какие-то девять часов. Оставив его, мы сели в катер и понеслись к материку. А ступив на землю, разошлись в разные стороны, пытаясь забыть случившееся. Эта история, она изменила всех нас. На остров уплыли не мы… Нет, так будет неправильно. С острова вернулись другие мы…
Фрагмент 21
Дальше шли молча. Я решил подумать и попробовать пособирать пазл этого мира. Уже не сомневаюсь, что мир прежний и этот связаны. Иначе и быть не может.
Кто они, неведомые создатели, объединившие два мира?
Нет, пока я не могу ответить. Даже предположений не имею. Но кое-что знаю наверняка…
Мир прежний, родная Матушка Земля, полна загадок. Мы, люди, не изучили её даже на половину. Мы, наверное, и десятой части своего мира не знаем. Прежнего мира.
Кукловоды…
Всё больше и больше убеждаюсь, что они есть. Не нужно далеко ходить, чтобы понять это.
Почему человека не пустили в космос? Вся та космическая программа, что сейчас балансирует на грани существования — это отголосок шестидесятых годов двадцатого века. Тогда люди стремились в космос. Они хотели покорить его. И Гагарин Юра смог. Стал первым космонавтом планеты Земля…
А потом вмешались Кукловоды и всё изменили. Космос стал недоступен для людей. Все эти полёты к Марсу и прочее — выдумка. Нас туда не пускают. И я уверен в этом. Не на сто процентов, но уверен.
Нас, людей, заставляют существовать в пределах одной планеты. Не всех. Такие, как я, могут получить доступ на ещё одну планету. В этот мир. В Иной мир. В мир беспощадный, если сравнивать его с родной Землёй.
Зачем было связывать два мира? Какую цель преследуют Кукловоды? Почему попав в этот мир человек не способен вернутся в прежний? Почему у двух миров одинаковые спутники?
Луна!
Идеальное место для наблюдения. Она всегда повёрнута к нам одной стороной. Ну а что на другой?
Что, если другая сторона луны смотрит на…
Что если обратная сторона луны выходит к миру этому? Две половинки разных миров. Луна — связующий элемент.
Нет, размышления идут не в ту сторону. Чего я уперся в эту луну?
Пирамида…
Откуда ты взялась на Адском острове и что таишь в себе? Не там ли скрываются неведомые Кукловоды? Или это всего лишь передатчик? Как же много загадок…
Как же мало ответов…
Что, если космоса на самом деле не существует? Такой вариант не стоит забывать. Быть может, два мира, в которых мы можем существовать, это что-то одно. Что-то такое, что мы понять не способны. Что-то, что выходит за рамки возможностей человеческого разума…
Автоматы застрочили совсем близко. Следом загрохотали дробовики. Подключились тяжёлые удары пулемёта.
Убрав размышления в долгий ящик, я бросился к ближайшему дереву и присел у массивных корней. Андрюха сел рядом и заговорил: